Вера Камша - Довод Королей

Они подоспели вовремя. Возбужденные вином и неизвестностью воины уже собрались у вкопанных в землю шестов со знаменами. Филипп с возрастающим неудовольствием слушал солдатские шуточки, половина которых вращалась вокруг паучьих взяток и неизбежной желтой суки, которая все сожрет и не подавится.

– А Ларрэн-то лошадок бы взял.

– Зачем ему лошадь? Ему больше свинья подходит!

– Хо-хо... Свинья верхом на свинье...

– Зато Тагэре вышвырнул и паучат, и золото ихнее...

– А все потому, что бабы у него на шее нет. Все зло от баб. Филипп тоже ничего был, пока в юбках не запутался.

– В юбках запутался, в трех соснах тоже...

– Да все они одним миром мазаны, подерутся да помирятся...

– Ага, чуть золотом запахнет.

– Не скажи, горбун из другого теста. Его не купишь...

– Зато продашь запросто.

– И продадут. Король и продаст, как сестрина мужа продал.

– Не, правильно все. Золотишко у нас есть, да и бошки целые, чего вам еще-то?

– Да нечестное оно, золотишко-то... Что ветром принесло, ветром и унесет, весной опять с голым задом будем. Войны нет, кому мы нужны?

– Ну, с мечом всяко голодным не будешь. По дорогам люди ездить не перестали, попросим – накормят...

– В разбойники подашься? Это вам, молодым, хорошо, а у кого жена, дети?

– Глянь, едут.

– Который герцог-то?

– Ты че, не видал его еще? Вон, на белом...

– А не скажешь, что горбун, на коне-то.

– Уж лучше горбуном быть, чем «пуделем» или подкаблучником.

– Это ты девкам объясни!

– А это кто? В малиновом который...

– Мирийский сигнор.

– Что «пуделя» на турнире завалил?

– Он.

– Веселый. Мне нравится. А рядом?

– Сынок маршальский, Сезар. Видишь, тигра на груди.

– Тигра?

– Да ты никак вчера родился? Зверь такой, поболе льва будет, в наших краях не водится. Эх, жаль, маршала нет, вот бы с кем повоевать, ну да Тагэре тоже неплох.

– Король?

– Сам ты король, я про младшего... Весь в отца покойного. В Кер-Септим первым полез, сам ворота держал, сам козла этого за рога схватил. Все, заткнулись...

Пропела труба, прерывая гнусный разговор. Неужели ВСЯ его армия думает, как эти гаэльзские придурки? Теперь король сожалел, что надел чужой плащ, и втрое, что Фернан и Гастон все слышали. В глубине души закипала ярость. Виноваты были все: Элла, которой вечно не хватает денег и из-за которой он стал всеобщим посмешищем, Марк, опозоривший его своим отъездом, Паук со своими деньгами, Мальвани, чье имя намертво связано с отцовским, Сандер, по милости которого он оказался в этой толпе. Надо же, Александр – Тагэре, а король, видите ли, нет.

Брат между тем снял шлем, передав его Рито. Ветер растрепал темные волосы. Герцог медленно объехал стоящие войска, вглядываясь в продубленные всеми ветрами лица, затем остановился у шеста со знаменем и вскинул руку.

– Арцийцы, о том, что мы уходим, вы знаете. Мы бы выиграли войну, но Паук купил мир. Кто пришел в Оргонду с надеждой на добычу, получил деньги и сохранил свои жизни. Те, кто хотел растоптать Паука, остался ни с чем. Золото не заменит победы, хотя победить без золота трудно. Теперь семь лет Ифрана нам не враг, по крайней мере, приходится так считать. Но у Арции остались другие враги, у них есть сталь, но не хватает золота. Северяне знают: от разбойников, которых развел Джакомо, нет житья. Приграничье по их милости превратилось в дикие земли. Зачем сеять, если все сожрут фронтерские кабаны и эскотские лоси?

Но я, Александр Тагэре, – герцог Эстре. Я хотел послужить Арции мечом здесь, не вышло. Мир заключен, но у меня остался долг перед своей провинцией. Предлагаю всем, кто хочет, присоединиться ко мне и раз и навсегда образумить северных соседей. В Кер-Септиме я нашел клад – двадцать тысяч ауров. Мне есть чем заплатить за ваши мечи и копья.

Ну, кто из вас пойдет за мной?

– Проклятый, – завопил подвыпивший здоровяк со шрамом, – да все!

– Виват Тагэре! – надрывался второй, с перебитым носом.

– Клад он нашел, – в восторге бил себя по ляжкам тощий и длинный латник, – Саброн небось с горя чуть не лопнул.

– А так ему и надо! Ну, горбун, ну, умница!

– Обдерем полосатиков! – вновь рявкнул выпивоха. – С Эстре хоть к Проклятому в зубы.

Филипп понимал, что брат все сделал верно, но почему он не предупредил?! Он что, всерьез решил, что лучше короля знает, что нужно Арции? Интересно, сколько в этой выходке его собственных мозгов, а сколько оргондских? Анри и Марта, надо полагать, будут в восторге, а Евгений и Обен опять раскричатся, что Сандер вылитый отец. Глупости, ничего подобного! Если кто и похож на Шарля Тагэре, это он, Филипп!

Король резко откинул капюшон и вышел вперед.

– Герцог Эстре изложил наш приказ совершенно верно, но он умолчал об одном, впрочем, он и сам этого не знает. Семь лет пролетят быстро, и мы еще посмотрим, стоит ли продлевать договор. Но к этому времени на северных границах должен царить покой и порядок. Герцог Эстре, мы назначаем вас протектором Севера, полностью передавая на ваше полное попечение и под вашу ответственность провинции Тагэре, Руну, Эстре, Гаэльзу, Мальвани. Время не ждет. Вы и те, кто последует за вами, должны быть в Гаэльзе не позднее начала зимы. Мы не желаем больше слышать о весенних эскотских бесчинствах...

Вот так, брат! Если тебе так хочется воевать, ты отправишься выполнять королевский приказ. Спору нет, Сандер, ты умеешь выигрывать битвы, но выиграешь ли войну? Эскоту ты вряд ли взнуздаешь, зато поймешь, что меч не всесилен. Ввяжись Арция в войну с Ифраной и даже победи, она не получила бы больше, чем сейчас. Провинции разорены, пособирай налоги в той же Эстре и поймешь, что золото Жозефа нужнее его поганой головы.

Филипп поймал глазами взгляд Александра. А ведь он прекрасно понимает, что его новый титул не милость, а ссылка. Зачем он это сделал? Сандер думает об Арции и ее короле больше самого короля...

А, ладно, посидит до весны в снегу, ничего ему не сделается. К месяцу Агнца все забудется, и герцог Эстре вернется в Мунт. И все равно мерзко все это!

Король заметил довольный взгляд Фернана Реви и с трудом сдержал желание врезать по красивой улыбающейся физиономии.

Нэо Рамиэрль

То, что их разлучили, Рамиэрлю не понравилось, хотя, возможно, он был излишне придирчив. Что поделать, судьба сделала его разведчиком, а не знатоком допотопного этикета, каковой в Долине Света исполнял обязанности шестого светлого бога. Вот Эанке, та наверняка бы поняла, означает ли оказанный им прием недоверие или же обычную, хоть и глупую вежливость.

В пользу последней говорило дружелюбие Аддара, к которому Рамиэрль с первого же мгновенья проникся симпатией, а уменье распознавать друзей и врагов, будь они хоть гоблины, хоть люди, его еще ни разу не подводило. С другой стороны, именно это чутье предостерегало его против брата Эльрагилла, сам же владыка и его странноватая супруга не вызывали у Рамиэрля никаких чувств, кроме досады. Самодовольства этих двоих и уверенности в своей правоте и великом знании хватило бы на всех индюков всех миров. Великие Братья, стремящиеся познать и прочувствовать все сущее, были куда скромнее и терпимее.