Вера Камша - Довод Королей

Сандер потрепал по шее вороного и почувствовал, как тот напрягся. Они будут друзьями, но сначала скакуна придется подчинить, золотого он отдаст Рито, а гнедого – дарнийцу. Господин Игельберг заслужил. Герцог Эстре усмехнулся, представив внушительного капитана наемников и его почтительного племянника. Штефан-Альбрехт торгует своим мечом, но чести у него поболе, чем у многих рыцарей.

– Я бы пожелал тебе доброго утра, но боюсь, оно получается вполне противным. – Луи по своему обыкновению подкрался тихо, как кошка, даже странно, что на сигне Трюэлей изображался бык.

– Что ты имеешь в виду?

– Пропасть всего. – Внук Обена глуповато улыбнулся и начал загибать пальцы: – Во-первых, приехал Марк, и настроен он весьма решительно. Боюсь, наш оргондский друг не придумал ничего более умного, чем предъявить ультиматум.

– Да, это некстати, – задумчиво проговорил Сандер, – лучший способ заставить моего брата чего-то не делать, это попытаться его заставить сделать это немедленно. Они уже говорили?

– Говорят. Этот лягушачий, заметь, именно лягушачий, а не жабий, хвост сразу полез в королевскую палатку.

– Значит, Филиппа еще и разбудили, – Сандер вздохнул и одернул синюю куртку с белой оторочкой, – надо идти к ним.

– Если они решили поссориться, они уже поссорились. А ты не хочешь сначала решить, что делать с лошадками?

– Ну, я одну подарю Рафаэлю, а другую дарнийцу...

– Тю-ю-ю, – присвистнул внук Обена, – не знал бы я тебя, Проклятый знает, что вообразил бы. Ты хоть знаешь, откуда эти четвероногие и все прочее роскошество?

– От Филиппа, за Кер-Септим. Я удивлен, конечно...

– Я сейчас должен громко засмеяться, но мне отчего-то плакать захотелось. Да, за Кер-Септим и от короля, но от другого. Это прислал Паук, Сандер!

– Мне?!

– Именно, что тебе. Кажется, у бумагомарак это называется взяткой. Ты не волнуйся, Жозеф никого не обделил. Впрочем, можешь гордиться, кони, да еще такие, только для тебя. – Луи покачал головой, глядя, как Сандер отпрянул от вороного. – Да не шарахайся ты, сволочизм через лошадей не передается. Этой ночью подарочки получили все присутствующие члены королевского совета. Кое-кто, кстати, по второму заходу. Те, кто уламывал короля заключить мир до Кер-Септима, первый кусок уже переварили.

– Луи, я пойду к брату, а ты озаботься вернуть все это Пауку. – Сандер ушел, но тут же вернулся. – Я не мастак на всякие выдумки, сделай так, чтобы все всё видели и все всё поняли.

– Ладно, хотя животин жаль, каких наездников потеряли!

– Луи!

– Иди уж...

Последнее, что расслышал Александр, была жалоба Луи на то, как трудно с утра раздобыть хорошую свинью. Герцог Эстре быстро шел по лагерю, механически отвечая на приветствия, и чувствовал, что закипает. Жозеф с его наглой уверенностью, что все продается, арцийские мерзавцы, готовые жрать из любого корыта, лишь бы даром, Марк, не желающий понимать, что сегодня Филипп ему нужней, чем он Филиппу, да и сам брат, забивающий голову Проклятый знает чем, вместо того чтобы раз и навсегда добить Паука... Сандер мысленно себя одернул: не хватало сорваться там, где помочь могут только выдержка и спокойствие. Конечно, Марк явился не вовремя, но Филипп должен понять, что союзниками не разбрасываются, а с врагами не мирятся. По крайней мере, с такими, как Жозеф.

С Марком Эстре столкнулся у входа в королевскую палатку. Муж Марты, бледный, как полотно, едва удостоил родственника кивком, и Сандер понял, что ссора все-таки произошла. Стиснув зубы, герцог прошел к брату, Филипп, кое-как одетый – похоже, Марк и вправду поднял его с постели, – большими глотками пил авирское прямо из кувшина. Приходу Александра он не удивился и не обрадовался.

– Явился? С чего начнешь?

– С вина.

Король явно не ожидал такого заявления. Подозрительно оглядев Сандера, он плеснул в высокий кубок авирского и протянул брату, а потом налил и себе.

– Довел меня родственничек, и как только Марта его терпит?! Надеюсь, у нее хватило ума завести себе любовника.

– Посоветуй.

– И посоветую, – хохотнул король, – может, Бэррота ей оставишь?

– Не пойдет. Ты же Марту знаешь.

– Верно, не годится. Сестрица с любовником еще и разговаривать захочет, а от Артура толк только в бою да в постели... Проклятый, знал бы ты, как взбесил меня этот болван. Говорить со мной, как с мальчишкой!

– Мы ему дали повод, когда прибежали к Марте в чем мать родила.

– Когда это было, – махнул рукой Филипп.

– Не так уж и давно. А потом, разве он не хочет того же, что и мы?

– Не уверен. Мы сильнее Жозефа и, без сомненья, его побьем, но потом что? Казна почти пуста, чтоб собрать армию и притащить сюда, я и так поднял налоги. Одним-двумя сраженьями не обойтись, завязнем до будущей зимы, если не больше. Пока я тут, в Арции Проклятый знает что начнется, Элла пишет, Генеральные Штаты совсем совесть потеряли, ее приказания не выполняются, да и в провинциях неспокойно.

– Я не уверен, что приказы королевы достойны выполнения.

– Да хотя бы она приказала бабам в штанах по улицам ходить! Я оставил ее вместо себя.

– И зря!

– Может быть, но дело сделано. И я должен буду спросить со всех, кто посмел ослушаться. И чем дольше я буду здесь, тем паршивее будут дела в Арции, не говоря уж о Джакомо и фронтерцах. Тут уж точно, кот из дома – мыши в пляс.

– Я говорил, нужно было начинать с севера.

– И был прав. А я начал с юга! И, между прочим, из-за нашего облезлого родственничка, Проклятый его побери! Пришел к нему на помощь, а он пытается мной распоряжаться.

– Филипп, раз уж мы тут, мы просто обязаны разбить Паука. После взятия Кер-Септима...

– За что тебе отдельное спасибо. Ох, и рожи были у тех, кто набрал денег за то, чтобы уговорить меня уйти.

– Так ты знаешь?

– Что Паук через эту свинью-епископа засыпал мой совет взятками? Разумеется, знаю. Мне, к твоему сведению, на мнение нашего братца, флюгера-Рогге и родичей Эллы плевать с высокой колокольни. Но раз Жозеф взял на себя труд кормить этих проглотов, пусть его. Я все равно сделаю, как решил, но из того, что заплатит Ифрана, эти продажные шкуры не получат ни гроша. Хватит с них взяток.

– Филипп!

– Я уже тридцать пятый год Филипп. Ох, Сандер, Сандер... Неужели ты думал, что я не вижу, что у меня под носом творится? Паук мой совет поливает золотом, а я ничего не знаю? Жозеф совсем ошалел со страху, ночью всему совету подарки прислал, я мешать не стал. Ты со своими лошадьми что делать станешь?

– Уже сделал.

– Что?

– Не знаю, Луи что-нибудь придумал...

– Сандер, не дури. Гастон говорит, лошадки загляденье.

– От Паука я не возьму ничего и никогда.

– А ты считай, что это от меня, – засмеялся король, – за Кер-Септим. Кто-кто, а ты заслужил. Уж теперь-то я с Жозефа за уход три шкуры сдеру, да не простые, а золотые.