Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Сфалион хотел обернуться ему навстречу, но Аскер удержал его.

— Прошу вас, господин Сфалион, стойте так, как стоите. Моя королева, — повернулся он к Дариоле, — умоляю вас, займите этого отщепенца какой-нибудь чушью, пока он ко мне не прицепился.

Дариола, чувствуя в словах Аскера какой-то намек, понимающе улыбнулась и кивнула. Аскер же взял Сфалиона под локоть и, прикрываясь им, как щитом, увлек его в угол зала.

— Господин Аскер, я здесь, конечно, совсем недавно, но объясните мне, что здесь происходит, — сказал Сфалион, недоуменно глядя на всю эту конспирацию.

— Скоро вы все поймете, господин Сфалион, — заверил его Аскер, выглядывая из-за него в зал и кусая губы, чтобы заставить свое лицо стать серьезным. — Дело в том, что господин Дервиалис… как бы это сказать помягче… словом, в последнее время с ним творятся странные вещи. Не знаю, известно ли вам, но он хотел убить меня, и у него не вышло…

— Да, я знаю, — кивнул Сфалион. — Про вас рассказывают удивительные вещи, господин Аскер, и я, признаться, поскольку я придерживаюсь трезвого образа мыслей, далеко не всему верю, что говорят…

— Вы правы, говорят много, — сказал Аскер, продолжая наблюдать за Дервиалисом, которого как раз подозвала к себе Дариола. — Говорят так много, что я уже оброс слухами, как обрастает ракушками старая морская посудина во время своих долгих странствий по морям… Что это он делает? Как, он осмеливается невнимательно слушать мою королеву?! Знаете, господин Сфалион, король ведь хотел его казнить, а я его пожалел и заступился за него. Теперь я вижу, что допустил ошибку: мое мягкосердечие слишком дорого обходится окружающим.

— Вы пожалели господина Дервиалиса? — изумился Сфалион. — Я не знал об этом. Так теперь вы находите, что были слишком снисходительны к нему?

— Ах, господин Сфалион, — вздохнул Аскер, глядя в глаза Сфалиону своими синими глазами, которые вдруг непонятно отчего приобрели наивно-невинное выражение, — я никогда не мог предполагать, что можно жалеть о добром деле! Этот Дервиалис просто невыносим. Когда я рекомендовал вас королю на пост главнокомандующего…

О, как небрежно была обронена эта фраза! Но Сфалион не дремал.

— Как, господин Аскер? — воскликнул он. — Неужели именно вам я обязан своим назначением? Тогда позвольте мне поблагодарить вас от всей души! Я признателен вам за то, что вы остановили свой выбор на мне, и постараюсь оправдать его.

— О, не стоит, господин Сфалион, — укоризненно посмотрел на него Аскер, — я не хотел бы, чтобы вы считали, что вы мне чем-то обязаны. В наше время благодарность встречается слишком редко, чтобы мы могли позволить себе эту роскошь.

Сфалион прикусил губу и тут же дал себе обещание, что постарается делом доказать Аскеру свою благодарность.

«Именно это мне от тебя и нужно», — подумал Аскер.

Между тем Дервиалис, слушая королеву едва ли в пол-уха, продолжал кидать обеспокоенные взгляды во все стороны. Он отвечал на вопросы Дариолы так невнимательно, что Латриэлю пришлось сделать ему замечание. При этом Латриэль, по своему обыкновению, не очень-то подбирал выражения, но Дервиалис, обычно такой гордый и вспыльчивый, даже не обратил на это внимания. Придворные удивленно переглянулись между собой и снисходительно закивали головами: вся Паорела знала, что в последнее время с бывшим маршалом что-то неладно.

— Моя королева, — вдруг спросил Дервиалис без всякой связи с разговором, — а разве господина Аскера здесь нет?

Это было верхом нахальства и неприличия. Латриэль покрылся пятнами и схватился за кинжал, висевший у пояса, Моори изумленно вскинул бровями, привстав с кресла, а Дариола нахмурилась мрачнее ночи и произнесла:

— Вы забываетесь, господин Дервиалис! Здесь вам не казарма! Извольте отвечать, когда вас спрашивает королева!

Но, говоря это, Дариола сделала непроизвольный жест в сторону Аскера, и он понял, что через миг его местонахождение будет обнаружено. Не став ждать развязки этой занимательной сцены, он быстро спросил Сфалиона:

— Господин Сфалион, вы уже были у короля?

— Нет, — ответил тот, — я как раз шел к нему.

— Так пойдемте немедленно! — засуетился Аскер. — Король будет недоволен, если узнает, что я вас задержал.

Аскер вытащил Сфалиона из зала в боковой проход, заметив мельком, как Дервиалис провожает его взглядом, а Моори и Латриэль ему что-то возмущенно говорят.

«Так-так, — облегченно подумал Аскер, — не отпускайте его! Если Дервиалис заговорит со мной при всем дворе, то мои старания пойдут насмарку: он совершенно неспособен держать себя в руках. Не знаю, что ему там говорила Дариола, но он ее совсем не слушал! Какого черта его потянуло в Виреон-Зор? Теперь он расплачивается за свою неосторожность: Моори и Латриэль накрутят ему хвост как следует. Любопытно, если они, защищая сан королевы, вызовут его на дуэль, что тогда будет? Дервиалис наверняка не примет вызова: теперь у него есть… гм… цель в жизни, которая занимает его жалкие мозги целиком».

Перед дверью королевской спальни Аскер остановился, чтобы дать Сфалиону небольшой инструктаж.

— Господин Сфалион, — сказал он, — королю сейчас немного нездоровится, что причиняет ему гораздо большие моральные страдания, чем физические. Поэтому я прошу вас: ничему не удивляйтесь и ни в коем случае не говорите с королем о его здоровье. Такой разговор, видите ли… может надолго затянуться, а вам, я думаю, неохота проводить свой первый день в столице у постели больного, пусть даже этот больной — король. И самое главное: не говорите королю ничего о смерти короля Игерсина, потому что это может навести его на нежелательные мрачные мысли. Наш добрейший король Аолан — любитель похандрить… Ну, вперед.

Король лежал под пуховым одеялом, окруженный своими врачами, и, по-видимому, дремал. Шторы в комнате были задернуты, окна закрыты, и в воздухе витал назойливый запах лекарств.

— Ну и лазарет вы тут устроили, господа, — проворчал Аскер в сторону врачей. Они возмущенно зашикали на него, но было уже поздно: король очнулся от дремоты.

— Кто здесь? — пробормотал он, разлепляя веки. — Аскер, это ты… а кто еще?

— Мой король, — подскочил к нему Аскер, — как вы можете болеть в такую погоду? Посмотрите, какой воздух, какое солнце на небе!

И, чтобы продемонстрировать правоту своих слов, Аскер кинулся к окнам, раздвинул шторы и пооткрывал окна во всей комнате прежде, чем врачи успели сказать хоть слово. Солнечный свет и свежий ветерок ворвались в комнату и вымели в одно мгновение застоявшиеся ароматы снадобий, которыми потчевали короля врачи.