Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

На самом деле Аскер хотел, чтобы его аппарат, Огненную Смерть, как он его про себя называл, поменьше отождествляли с прежним Стиалором: он хотел быть уверен, что король Лиэрин Клавигер не потребует обратно свое оружие.

— Я придумаю такое имя, — сказал Эрфилар. — Оно будет звучать, как боевой клич, поднимая эсторейскую рать на подвиги!

— А эту изящную игрушку, — Аскер указал на модель, стоявшую на тумбочке, — отдайте мне. Когда новый аппарат будет готов, она займет почетное место на моем столе, а пока я спрячу ее подальше от чужих глаз.

Эрфилар засунул модель обратно в ящик и подал его с поклоном Аскеру. Тот принял его в свои руки и тут же отдал Моори, сказав:

— Смотри, не урони: она очень хрупкая.

Моори покрепче зажал ящик подмышкой. Аскер направился к двери, и Эрфилар поспешил забежать вперед, чтобы открыть перед ним дверь.

Спустившись вниз, они попрощались с мастером и пошли домой. Всю дорогу Моори не отрывал взгляда от ящика, надежно затиснутого подмышкой, и напевал мелодии военных маршей, а потом сказал:

— Теперь держись, Аргелен! Мы установим эту штуку в Пилоре, и пусть только прихвостни королевы Геренат попробуют сунуться в нашу сторону!

Когда они проходили по улице Корабелов, из-за угла одного дома высунулась голова, покрытая капюшоном, из-под которого блестели холодным блеском желтые глаза.

— Идите, голубчики, — хихикнул обладатель желтых глаз, — и не уроните вашу штучку. Мой аргеленский партнер велел мне следить за вами, и я уж прослежу… Я прослежу, чтобы вашей затее ничто не помешало!

Глава 31

В королевском дворце в Исгенаре, столице Буистана, царила тишина. Стояла поздняя ночь, и все придворные давно разошлись по домам. Смолкли веселые шутки, смех, пение и музыка, и только огонь факелов, развешанных по стенам, тихо потрескивал, да гулко отдавались в коридорах шаги стражи, совершавшей свой ночной обход.

Принцу Рисгеиру не спалось. Несмотря на то, что он был молод телом и крепок духом, его мучила бессонница — этот вечный недуг стариков, заставляющий их питать мрачные думы об отдохновении в могиле. Но для принца Рисгеира это была далеко не первая бессонная ночь: в последнее время он часто просыпался от малейшего шороха, а то и не засыпал вовсе. Каждую минуту своего существования он ожидал некой вести, которая должна была изменить его судьбу, и ночью это ожидание становилось нестерпимо мучительным.

Принц Рисгеир ждал вести о смерти короля Игерсина, своего отца. Вот уже несколько последних лет короля подтачивал изнутри неизлечимый недуг, и король таял, как свеча, слабел и делался все бледнее. Со временем он стал похож на бесплотное привидение, которое непонятно каким образом еще держится на этом свете. Но, наделенный неукротимым духом, король Игерсин мужественно сопротивлялся болезни, и в то время, как тело медленно умирало, душа продолжала жить полнокровной жизнью. Во дворце всегда было полно народу, и жизнь кипела ключом, сосредоточиваясь вокруг королевского ложа, на котором лежал он, бессильный даже поднять руку над головой, но одним своим взглядом способный осчастливить всякого из своих подданных или уничтожить, — он, король Буистана Игерсин Истилис.

Принц Рисгеир был молод и полон сил, но король никогда не доверял ему серьезных государственных дел, говоря:

— Вот подожди, сын мой, когда-нибудь я умру, и ты займешь мое место. Тогда бремя короны полностью ляжет на твои плечи, а пока у тебя есть время — развлекайся, люби и живи в свое удовольствие.

Но принц Рисгеир с детства только и мечтал о том, как он станет королем. Он никогда не понимал младшего брата, принца Халисара, который мечтал о далеких краях, чудесах и магии. Вот и домечтался, сгинул в чужом краю без следа, а все потому, что в голову залетели глупые сказки о том культе и о мифических мудрецах, живущих в Баяр-Хенгоре. Как три года назад отправился в путь, так о нем ни слуху, ни духу. Нашел ли он то, что искал, и где пропал — неизвестно, только забрал из королевских стад самого лучшего берке на весь Скаргиар да отцовский меч, с которым тот в юности ходил в походы. Ну да об этом жалеть нечего: младший братец — что отрезанный ломоть. Меньше мечтать надо, а больше думать о будущем, которое тебя ждет. Ждет — не дождется… «Когда-нибудь я умру», — говорил отец, только вот когда же наступит это заветное «когда-нибудь»? Если бы отец доверил ему хоть какое-нибудь дело! Но он не хочет делиться со своим сыном и малой толикой той огромной власти, которой он располагает. Почему, отец, почему? Ты уже обеими ногами стоишь в могиле, и единственное, что ты еще делаешь сам — это подписываешься на приказах. Неужели я, твой сын, будущий король, не помог бы тебе? Но ты твердишь одно: «Подожди, сынок, пока я умру».

Временами принц впадал в отчаяние. Ему казалось, что король Игерсин никогда не умрет, что он переживет его, своего сына, все так же лежа на постели, мертвый телом, но живой духом, до чего живой! Вот почему принц просыпался от малейшего шороха: он ожидал, что к нему в покои войдут королевский врач и начальник охраны и скажут: «Король Игерсин скончался. Да здравствует наш новый повелитель, король Рисгеир!»

И поэтому теперь, когда в двери заглянул слуга, принц вскочил со шкур, расстеленных по полу, и подбежал к двери.

— Что такое? — спросил он прерывающимся голосом.

— Простите, мой принц, если я разбудил вас, — робко ответил слуга, — но тут один аврин хочет поговорить с вами.

— Ах, всего-то… — сник принц. — Но почему в такое время суток? Он — что, не мог прийти днем?

— Он сказал, что никак не мог, мой принц.

— Странный посетитель… Ну хорошо, зови его сюда. Все равно я до утра не засну.

Слуга удалился, а через минуту на пороге появился сам странный ночной посетитель. Одет он был, как одеваются пастухи берке — короткая плотная куртка, высокие сапоги и кожаный пояс со здоровенным кинжалом. Поклонившись принцу, незнакомец первым делом отстегнул кинжал от пояса и положил у порога, подчеркивая тем самым мирную цель своего визита.

— Кто вы? — спросил принц, садясь на шкуры.

— Мой принц, это не имеет значения, — ответил незнакомец. — Я лишь скромный исполнитель, за чьей спиной стоят могущественные силы. Я прибыл от имени и по поручению других лиц, а не от своего собственного.

— И что это за лица? — полюбопытствовал принц.

— Позвольте мне назвать их несколько позже, — поклонился незнакомец. — Но, поверьте, эти лица принимают в вашей судьбе искреннее участие и надеются стать вашими добрыми друзьями.

— Вот как? И что же хотят от меня эти друзья?