Эхо мёртвого серебра-2 - Александр Георгиевич Шавкунов
Вторые двери распахнули гиганты в серебряных латах, и через расширяющуюся щель на меня обрушился свет. Слишком яркий для подобного места. Огромный зал полон празднично одетыми людьми всех возрастов. Они выстроились по обе стороны ковровой дорожки, а та убегает вперёд. Поднимается по лестнице к трону из белой кости. Воздух вокруг него идёт густыми волнами, оседает под собственным весом.
Трон же занимает Вечный Император, мой дед.
Одет в белый шёлк с чёрной нитью из мёртвого серебра. Лицо скрывает глубокий капюшон. Руки свободно лежат на подлокотниках, и ткань обнажает тонкие пальцы — костяшки, обтянутые пергаментом. На миг мне почудилось, что император мёртв, и никто этого не замечает.
Дед поднял руку, и зал погрузился в тишину. Кажется, даже сердца перестали биться, а дыхание застыло на вдохе. Меня осыпало морозом, а отец двигается к подножию трона, не оглядываясь и будто не замечая собравшихся. Ведь дня него они не более чем пыль, несмотря на титулы. Всего лишь люди, поданные империи, в то время как он подчиняется только отцу.
Я пошёл следом, не смея встать рядом, но перебарывая желание обогнать.
У первой ступени отец остановился, повернулся ко мне и молча кивнул. Дальше идти одному. То, что случится, будет только между мной и дедом. Здесь и сейчас решается моё будущее и быть ли ему вообще. Первая ступень далась легко, лишь воздух стал вязкий. Вторая... я будто уткнулся в мокрую вату. Третья и воздух превратился в песок, через который я продавился с заметным усилием. Обернуться не смею, но чувствую сотни взглядов, пронзающие спину.
Лич поднял левую руку и мне на плечи обрушился весь дворец. Я качнулся и переступил на четвёртую. В носу стало сыро, и из левой ноздри потекла кровь. До трона осталось три ступени. Чудовищное давление сминает кости, толкает назад... Я сжал кулаки, к крови из носа добавилась из прокушенной губы. Спина трещит, но я вскинулся, переступая на последнюю ступень, вперил взгляд в темноту под капюшоном императора.
Там вспыхнули два красных огня.
Давление разом исчезло и меня качнуло, тело будто лишилось веса на миг. Расставил ноги шире, тыльной стороной ладони, не отводя взгляда, вытер кровь. Лич властно подался вперёд, упёр локоть в колено, склонился надо мной.
— Элдриан, верно?
— Да. — Просипел я.
— Хм...
Далеко внизу, нарастает ропот. Волны шёпотом разносятся по залу, будто прибой, разбиваются о стены и возвращаются.
— Скажи, дитя, почему ты не на коленях перед своим императором?
В голосе нет ни капли жизни или эмоций, но я всё же различил угрозу.
— Я стою не перед императором! — Слова вырываются из горла с хрипом и натугой, — но своим дедом, и разве ему понравится, если его потомок будет лебезить хоть перед кем? Я — Элдриан, наследный принц Империи, кровь от крови, плоть от плоти её правителя! Мне ли кланяться даже богам?!
Я с треском выпрямился, стиснул кулаки. Кровь струится из носа, стекает по подбородку и капает на тёмный бархат жилета. В черноте под капюшоном загремел сухой смех. Император откинулся на троне и вытянул ко мне руку.
— Что ж, потомок, мне нравится. Возьми это. — На ссохшейся ладони лежит брусок матового металла, серо-чёрного. — Ты не способен к магии, но хорошо противишься ей. Должно быть, ты обратная сторона наших талантов. Это тебе пригодится в будущем.
Металл холодный, стоило взять, и лич убрал руку. От неё до бруска протянулась призрачная нить голубого сияния. Магия. Металл впитывал её всё это время!
— Мёртвая Сталь... — Прошептал я, стискивая подарок и прижимая к груди. — Спасибо!
— Спасибо? Забудь это слово. — Проскрипел лич. — Ты получаешь то, чего достоин. Благодарность не нужна. Не обесценивая себя и мой жест. Тем более это непростая мёртвая сталь. Она обогащена нашей силой. Куда бы ты ни отправился, теперь с тобой будет часть империи.
***
Я встрепенулся, услышав покашливание за спиной. В тени меж шкафов стоит дворф-гоблин с роскошной белой бородой. Поняв, что замечен, он низко поклонился и выпалил.
— О, господин, не обессудьте, мы не следили за вами и просто хотели положить фолиант, который вы просили!
— Уже?
Я должен разозлиться, за такое непотребство, но это слишком важно для мелочных эмоций. В руках отродья появилась толстая книга, от вида которой меня передёрнуло. Точно такую же читал отец в ночь представления меня императору. Разве что железная обложка пестрит вмятинами и пятнами ржавчины. Судя по царапинам, кто-то пытался нанести магический замок, но не вышло.
— Это... точно она?
— Да, господин, мы проверили всё в том капище.
— А само оно сохранилось?
— Оно... нет, его соорудили профаны с... ну знаете, извращённым пониманием. Кости повсюду и круги из крови.
Я скривился. Да, действительно, они и книгу, должно быть, не прочитали. Страницы распахнулись, и я пробежал взглядом по элегантным строчкам старого имперского наречия. Да, они его прочитать не могли, только картинки посмотрели.
— Всё же, подготовьте помещение для ритуалов. Будет хорошо, если найдёте способных среди своих.
— Мы поищем, но... нам неподвластна такая магия, да и вообще любая, кроме теневой.
Он растворился в темноте, а я положил книгу на стол и облегчённо выдохнул. Конечно, достать её было самым простым делом, но как же приятно, что всё налаживается.
Глава 8
Кулак грохнул по столу, и кубки подпрыгнули от неожиданности. Опрокинулись и на карту полетели капли вина. Король Жан тряхнул гривой и оглядел собравшихся. Соседи, заклятые друзья и спутники на охоте. На зов прибыло семеро из двенадцати. Ну и пусть, это лучшие из людей! В кабинете душно, а ветер не рискует подуть в распахнутое окно.
Снаружи доносятся рутинные звуки вечернего двора и множественное ржание лошадей в переполненной конюшне.
— Мы должны атаковать первыми! — Рявкнул Жан, потрясая кулаком. — Пока он не закрепился! Сжечь каждого, кто встанет у нас на пути!
— А стоит ли бежать впереди повозки? — Спросил сидящий на противоположной стороне лорд Игнаций, сурового вида рыцарь с тронутыми сединой волосами и шрамом вместо правого глаза. — Скоро прибудет экспедиционный корпус из Святых Земель, и этому цирку настанет конец.
— Зло у нас под боком! — Взревел Жан, потрясая кулаками и обводя взглядом собравшихся. — Наши славные предки жили и умирали ради его низвержения, а мы?! Мы СТЕРПИМ?!
— Ну, не
