Уроки, Которые не Выучивают Никогда - Роберт Дж. Хейс
Они мертвы, Эскара. Нам следует направиться к центру города. К сфере.
— Нет, пока не буду знать наверняка. — Я цеплялась за веру в то, что они все еще живы, иначе ко мне явились бы их призраки. Они могут быть ранены, даже умирать, но пока я не увижу их призраки, я не позволю себе поверить, что они мертвы.
Ты не будешь счастлива, пока не найдешь их трупы? Ты действительно хочешь увидеть своих друзей мертвыми? Искалеченными, как тот дурак, в темноте.
Я невольно представила себе Сильву такой же разбитой, как Изен. Ее прекрасное лицо было изуродовано, нога распорота и кровоточит…
— Прекрати!
Сссеракис рассмеялся. У тебя новый призрак, Эскара.
В этом ужас был прав. Ген стоял в стороне от остальных, глядя на свой труп. При жизни он всегда был добрым, всегда шутил, скалил зубы и не скупился на деньги. Не раз я напивалась за его счет. Теперь он был мертв и стал еще одной фигурой в моей жуткой свите. Я все еще не понимала, как вызываю призраков, как тащу их за собой даже спустя годы после их смерти. Но, если бы я могла, я бы с радостью отпустила Гена, чтобы он обрел хоть какой-то покой в своей загробной жизни. Он был более оживленным, чем другие мои призраки, и я спросила себя, не потому ли это, что он был, за неимением лучшего термина, более свежим. Я не уверена, насколько призраки сохранили чувствительность, но я подошла к Гену и встала рядом с ним, пока он смотрел на это тело.
— Мне жаль. — Пустые слова, но я все равно их произнесла. И я не шутила.
Сссеракис снова рассмеялся. Ты извиняешься перед мертвыми, но не перед живыми. Они твои. Ты убила их, ты ими владеешь. Используй их, Эскара.
— Как? Они призраки. Как я могу их использовать? Как они могут мне помочь?
Тогда Ген посмотрел на меня, но, в отличие от Изена, в его глазах не было обвинения. Он обнажил зубы в улыбке, которую я так хорошо у него знала. Затем он указал на соседнее здание.
— Что там внутри? — спросила я. Конечно, я не получила ответа. За годы учения я узнала о призраках одно: они не могут говорить. Большинство из них едва ли обладают разумом.
Вероятно, это ловушка. Твои призраки стремятся заманить тебя в опасную ситуацию.
— В один момент ты говоришь мне использовать их, а в следующий, что они замышляют что-то против меня. — Сссеракис сделал то, что делал всегда, сея сомнения и страх в моем сознании.
Я сформировала источникоклинок в руке и подошла к дверному проему, Ген последовал за мной. Дверь была заперта, но запертые двери мало что могут сделать против обученного взломщика. Возможно, я могла бы действовать мягче, используя кинемантию, чтобы открыть замок, но хитрость никогда не была моей сильной стороной. Я ударила по двери взрывом кинемантической энергии, который отбросил ее в комнату за ней. Дикие позади меня начали переговариваться, как я предполагаю, взволнованными голосами.
— Ты можешь прикрыть мне спину? — спросила я Сссеракиса. По правде говоря, я понятия не имела, как ужас смотрит на мир. Мог ли он видеть только то, что видела я, или он существовал в моей тени? Раньше это не казалось мне уместным, но теперь, когда я была почти одна, я поняла, насколько полезно было бы знать ограничения ужаса. К сожалению, в ответ на свой вопрос я получила только угрожающий смешок.
Большинству людей требуется время, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению, но благодаря моей связи с Сссеракисом я отлично видела даже в самых темных местах. В тот день это спасло мне жизнь. Не успела я переступить порог, как на меня набросился Дикий в потрепанной одежде и с грубым ножом в руках. Было тесно, и я выбрала короткий источникоклинок. Я отвела удар в сторону, а затем проделала зияющую дыру в груди нападавшего. На Диком не было доспехов, клинок глубоко вонзился в тело, и дикарь упал на пол, скуля и испуская последние вздохи. Другой Дикий бросился на меня с другого конца комнаты, и я подняла руку, вызывая выброс огня. Дикий вылетел из здания, крича от боли, пока сгорал заживо. Не самый приятный способ умереть. В тот момент я не чувствовала вины. Это пришло позже.
Для полуразрушенных зданий на почти брошенных улицах, и населения, которое, казалось, состояло из одичавших пахтов, мало чем отличавшихся от зверей, внутри здания было на удивление чисто. Там была мебель, хотя и незнакомого мне типа, и стопка горшков в одном углу. Даже когда ветер задувал в дверь, пыль не поднималась. Думаю, тогда я поняла, что До'шан — вовсе не руины. Это был живой город, совершенно непохожий на Ро'шан, почти за пределами узнавания родства, но все же это был город.
Ген вплыл в здание, не обращая внимания на окровавленного Дикого на полу, и остановился в центре комнаты. Затем призрак посмотрел прямо вниз, на маленький деревянный люк. Я поняла намек. В скалу под зданием были встроены каменные ступени, которые вели вниз, в темноту, так далеко, что даже мое ночное зрение не могло проникнуть сквозь нее. Я заколебалась.
Нечего бояться темноты.
— Меня пугает то, что может скрываться в темноте.
Сссеракис усмехнулся. Мы скрываемся в темноту, Эскара. Они должны бояться нас.
С этим чувством в голове я начала спускаться в глубины До'шана.
Глава 44
Истина легко приходит в темноте. Я думаю, возможно, это потому, что нас почти ничто не отвлекает.
Что-то не давало мне покоя, когда я спускалась по лестнице. Это был вопрос, который я игнорировала с тех пор, как мы спустились по лестнице. Теперь я знала, что у Сссеракиса есть ответ на этот вопрос.
— Ты сказал, что Джинны были архитекторами вашего мира. Что они построили в нем все.
Да. Они придают всему форму, соответствующую их замыслу. Даже здесь, на лестнице, ведущей в темноту, видна эстетика Джиннов. Сссеракис был прав насчет этого. Стены были выгнуты наружу, а затем снова внутрь — отличительная черта дизайна Джиннов, хотя я не могла понять его предназначения.
— А это означает, что они посетили твой мир и изменили его по своему замыслу, точно так же, как и мой. Но это не вся правда, так? Они не просто построили ваши города и придали форму вашим ландшафтам. Джинны создали Другой Мир, так?
Сссеракис некоторое время молчал. Достаточно долго, чтобы
