Дихотомия - Игорь Шамин
Вместо стоимости торговец подкрутил весы, пытаясь мне продать килограмм по цене пяти. К таким уловкам я был привыкшим и прекрасно понимал, что дальше будет только хуже, а потому вежливо попросил список обратно и направился к торговцу напротив. Сверкнул взгляд, раздались сдавленные грубости в мой адрес, но второй торговец сразу понял, что со мной лучше быть честным. Честность вознаграждается: обманутый ищет подвох там, где его обманули, но на остальное смотрит сквозь пальцы. А потому я и сам не заметил, как к изначальному списку добавились пару позиций, которые шли дополнительно, и едва покрывались оставшейся сдачей. Таким образом, вместо леденцов я приобрёл сто грамм горькой редиски и столько же грамм не менее острого перца. Слёзы выступили ещё на моменте оплаты, не то от, бьющего в нос аромата, не то от излишне потраченных средств. Однако теперь я мог со спокойной совестью и пустыми карманами возвращаться домой.
Мог, но не стал. Вместо этого я двинулся в харчевню братьев Хмеля и Солода. Солнце ещё не скрылось за горизонтом, а потому я рассчитывал встретить питейное заведение если не пустым, так в состоянии полудрёмы. Тогда мне удастся поговорить с Аделаидой.
— Демиан, ты что тут делаешь? — поразилась Ада, заметив меня в покосившихся дверях. — Разве ты не должен быть на работе?
Стыдливо потупив взгляд в пол, я кивнул. Должен.
— Попросил выходной перед Испытанием. Подумал, мало ли как повернётся.
— Счастье, что вообще выжил! Ещё и с магией…
Сестра запнулась. Она прекрасно понимала, каково мне приходится, когда я вспоминаю, что в магическом мире, я не иначе как бракованный. Только такого не предъявишь торговцу, с требованием возврата денег или замены товара. Приходится мириться с тем, что это до конца жизни… Вопрос остаётся лишь в предельных сроках. Они, как известно, ниже средних.
— Неважно. В этом году Испытание никто не прошёл. Но я был близок…
Сестра вопросительно изогнула правую бровь, ожидая услышать продолжение, но ничего не сказала. Я же, в свою очередь, только добавил:
— Попытаю удачу в следующем году.
Ада напряглась. Левая бровь взмыла вверх, образуя изогнутый мост с пропастью посередине. По всему её виду было заметно, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет, но тактично промолчав, она взяла себя в руки. Моя сестра была вспыльчивой, местами взбалмошной. Её строгость держала нас с матушкой в тонусе, однако именно она, в самый ответственный момент брала ситуацию под полный контроль. И несмотря на все мои попытки помочь, лучшее, что я мог сделать — не мешать и чётко исполнять не то просьбы, не то поручения.
— Сейчас у нас другие заботы, Демиан. Спеши домой, возможно, лекарь уже на месте. Я постараюсь освободиться раньше и приду сразу же, как смогу.
Кивнув на поступившую просьбу, не терпящую ни осмысления, ни отказа, я покинул харчевню. Зажав под мышкой корзинку с продуктами, силился представить, каким должен быть муж моей сестры, чтобы справиться с такой волей. Страж? Сбежит после первой ссоры. Командир? И того в ответственный момент дух покинет. Разве что сам Король…
Как ни пытался, я так и не смог представить себе претендента на сердце Аделаиды, способного растопить кристалл, отражавшийся в ледяных глазах. Несмотря на всю её миловидность: роскошные белые волосы, аккуратную фигуру, выразительный бюст, привлекающий сотни восхищённых взглядов, и десяток безуспешных попыток ухаживаний, Ада была не из тех, с кем можно было устроить мимолётную интрижку. Отметавшая попытки завязать с ней интимный разговор, она резким словом обрывала любой намёк на флирт, выставляя очередного ухажёра форменным идиотом. Ну а те, кому одних слов не хватало, очень быстро обнаруживали, что кулак у неё не менее тяжёлый, чем взгляд. Аделаида умела давать решительный отпор. Как поклонникам, так и тем, кому Теневая магия стояла поперёк горла. Даже Стражи, несмотря на абсолютную власть в стенах Люмериона, предпочитали лишний раз пройти мимо, находя иные неприятности, чем испорченное настроение и подорванная самооценка в стычке со старшей дочерью рода Тэнроков. Безумная семейка давно стала городской легендой, где вымысла больше, чем правды. От таких, как считали жители Спального квартала, лучше держаться подальше. Что они, собственно, и делали.
Придя домой, я выставил продукты на кухонный стол, протёр овощи и фрукты. Подкинув дров в печь, заворожённо следил, как языки пламени лизнули сухую кору. Набрав воды в металлический чайник, стоявший на печи, заварил травяной настой: размолол в глиняной ступке можжевеловые листья, добавил щепотку корицы, кулёк засушенных ягод, да веток гибискуса. Соблюдая пропорции, дождался клубов горячего пара, а затем, направив сгусток Тени в ладонь, схватился за обжигающую ручку. Душистый аромат закружился по кухне, смешением пряностей ударяя в нос. Убрав тень, я взял чашки и направился к матери. Не обнаружив её ни в коридоре, ни в гостиной, прислушался.
Тишина. Почти что мёртвая…
Осторожно ступая по деревянной лестнице, я заглушал подкрадывающуюся панику. Сердце колотилось как бешеное — того и гляди весь чай окажется разлитым пятном на полу. Дверь в комнату была распахнута настежь, как и окно, впускавшее тёплый, солнечный свет. Ярко-жёлтые лучи скользили по серым стенам, ударяя лежащей на полу женщине прямо в лицо. В бледное, испещрённое полосами лицо с застывшим выражением испуга. Чашки со звоном разбились об пол. Громкий уличный смех полоснул меня по ушам.
***
Дождь хлынул потоком, стоило мне выскочить из дому. Мокрые от слёз глаза выхватывали поворот за поворотом. Я торопился, но всё равно чувствовал, что опоздал. Матушке с каждой минутой становилось хуже. Нужно во что бы то ни стало отыскать лекаря. Несмотря на нехватку лечебных магов и бурный рост болезней (поговаривали, что во всём виноваты воины Тьмы, насылавшие на нас проказу), в городе ещё можно было получить помощь. Но не всегда своевременную. Это отдельная, зачастую дорогостоящая, опция.
Однако сейчас меня не волновала цена вопроса. Только бы отыскать городского лекаря…
Лечебная магия была почитаемой, редкой способностью, а потому, самые талантливые перебирались в Раденгард, где и условия оказывались лучше, и возможностей больше. Задерживаться в провинциальных городах, как наш, означало ставить крест на карьере. Поэтому и не стоило удивляться, что оставшиеся лекари взвинтили цены, будто работали в карантинной зоне и у них двадцатичасовой рабочий день. Что было совершенно не так, пусть рук для помощи больным и правда не хватало. Не
