Расколотый мир - Анастасия Поклад
Тенька рассудил, что лучше не рисковать. Тем более, покормят, а то есть тоже хочется.
* * *
— Никогда не мог представить тебя в роли спасителя отечества! — с чувством признался Гера.
— Я на него и не похож, — фыркнул Тенька, полулежа на подушках. — Спасители отечества — они вроде тебя: высокие, с правдой в глазах и пламенными речами на языке.
— Скромничаешь! — отмахнулся Гера. — Ты знаешь, что ваш с Эдамором Кареем свиток отдали в городской архив как исторический документ?
— С точки зрения теории колдовства он и правда интересненький, — согласился Тенька, беря из миски на коленях очередной пряник. Эти пряники, а также печенье, баранки, сушеные фрукты, пирожки и прочая снедь последние три дня появлялись у его кровати в огромных количествах, и даже строгая сударыня не могла точно сказать, откуда они берутся.
— Очнись, какая наука! Никто не смог прочитать, чего там написано, поэтому в архив сдали с пометкой "подлинник договора колдунов под Фирондо, такой-то год от сотворения мира, первый год от правления обды Климэн". Имена и фамилии колдунов прилагаются.
— Во дают, — впечатлился Тенька. — А почему Эдамор Карей им ничего не объяснил?
— Его ведь не было в городе… ах, да, ты же все пропустил. За эти три недели произошло столько событий, что на целый учебник истории хватит! Эдамор Карей оказался очень неглупым человеком. Когда ты упал, он понял, что если ничего не сделать, начнется страшная бойня, в которой он уже не знал, какую сторону принять.
— Как это не знал? — удивился Тенька. — Он ведь сам мне тогда сказал, что поверил в Климу.
— Мало ли, что он тебе говорил, — пожал плечами Гера. — Но после сдачи Фирондо Эдамор Карей ходил за Климой как привязанный и тщательно высматривал, в чем же тут подвох. Хвала высшим силам, не нашел. Кажется, он только теперь начинает в полной мере осознавать, что обда вернулась. А тогда Климе порядком надоело его внимание, и она услала Эдамора Карея на границу, организовывать ловушку для орденских войск. А поскольку твой кумир не умеет пользоваться доской, с ним полетел я.
— Дай угадаю: наша злокозненная обда велела тебе склонить Эдамора Карея на свою сторону.
Гера кивнул.
— Мы вернулись на той неделе, а Фирондо уже не узнать. Помнишь, как ожил Редим? Очень похоже. Фиолетовые флаги сняли и унесли в архив, а взамен оттуда же достали древние золотые. Все бегают, суетятся, торгуют, готовятся к большому походу на Орден. В воротах заторы, в небе соколы с письмами. Ведская дума во главе с Сефинтопалой вовсе на ушах стоит.
— А Клима его помиловала?
— В последнее время она проявляет чудеса милосердия, — отметил Гера, нахмурившись. — Я догадываюсь, что было несколько тихих казней, но все, кто согласился ей присягнуть, живы и даже сохранили прежнее положение. Сефинтопала назначен градоначальником Фирондо, члены думы тоже распиханы по разным высоким постам.
— Ты все равно тревожишься, — констатировал Тенька.
Гера задумчиво покачал головой.
— Подозреваю, она оставила смену мелкой власти на потом. Ко многим членам думы приставила наших людей для обмена опытом. Мне наставников нашла, даже себе. Тенька, я не представляю, как наша обда теперь выживает. Занятия, совещания, речи, разбор документов Сефинтопалы, новых документов, военные советы, опять учеба… ей, конечно, помогают, но и мешают немало. Горцы хотят склонить обду на свою сторону, а бывшая ведская дума во главе с Сефинтопалой мечтает через Климу диктовать горцам свои условия. У них за эти годы накопилось много неразрешенных споров.
— А Клима что?
— Она каменная, — убежденно сказал Гера. — То одних строит, то других. Горцы ходят удивленные. Они-то думали, Клима еще слишком юна и нуждается в подсказках.
Тенька заметил, что друг снова начал называть их обду по имени, пусть и изредка, но вслух говорить об этом не стал.
— А Сефинтопала как считает?
— Ему деваться было некуда. Наверное, он уверен, что еще легко отделался. Сефинтопале до сих пор не дают покоя твои молнии. Никому здесь не дают, надо сказать. Ты знаешь, что уже человек десять приходило проситься к тебе в ученики?
— Ни за что! — выпалил Тенька. — Мне еще самому учиться.
— Обда и тебе наставника найдет, — посулил Гера. — Она тебя не трогала только потому, что никто не знал, выживешь ты или нет. Но Клима очень на это надеялась. До того, как ты очнулся в первый раз, она просидела два дня на местном капище, — юноша замялся, но потом добавил: — Совсем на нее не похоже.
— Похоже, — возразил Тенька, запихивая в рот очередной пряник. — И никакая она не каменная на самом деле. Тебе кажется.
— Да любой человек на ее месте уже давно стукнулся бы об тучу!
— Она обда, — напомнил Тенька. — Но и человек.
— Ты говоришь почти как Налина, — вздохнул Гера. — Вы, колдуны, как-то ухитряетесь быть с обдой на короткой ноге. Я давно уже заметил. Любого другого человека Клима бы давно испепелила взглядом, а Налину терпит. Та называет ее "моя девочка", заставляет вовремя есть и ложиться спать, постоянно пичкает какими-то зельями для укрепления здоровья и бранит за грязь под ногтями.
— Интересненько это у нее получается, — согласился Тенька. — А кто такая Налина?
Гера умолк, внимательно глядя на друга.
— С тобой точно все хорошо?
— Да. Я даже встать могу, но мне почему-то запрещают.
— А кто тебе запрещает? — как у маленького, переспросил Гера.
— Сударыня… — Тенька только сейчас понял, что не знает ее имени. — Так это и есть Налина?
— Вы же с ней знакомились, еще раньше! Ты раз десять у нее имя переспросил, и это только при мне!
— Не помню…
— Налина Делей, — встревоженно подсказал Гера. — Эх, ты! Она же тебя все это время выхаживала.
— Я ее лицо помню, а имя — нет, — Тенька покрутил в руках очередной пряник и положил обратно. Больше не лезло. — Она врач?
— Ее все колдуньей зовут.
— Колдунья, которая использует свой дар, чтобы лечить? — оживился Тенька, даже приподнимаясь на подушках. — Интересненько это получается! А что еще ты про нее знаешь?
— Я слышал из разговоров, что у нее написаны несколько книг. Но лучше сам спроси, я в колдовских делах ничего не понимаю. А еще Налина Делей член ведской думы, потомок древнейшего рода первых последователей обды и жена Эдамора Карея.
* * *
Орденский город Кайнис занимал особое положение. Он лежал достаточно близко к границе, но, в отличие от многострадального Гарлея, уже лет триста не сдавался врагу. Это была самая настоящая крепость:
