Смерть - лучший учитель - Крис Войт
— Всегда будет мало, — задумчиво шепнула я, глядя, как снег заметает Академию. Во дворе вьюга кружила у подножия огромной крылатой статуи. Черный мрамор, резкие линии. Пока ветер и морозная крупа полировали холодный камень, Арчи спал. Черные драконы безупречны и всесильны. Даже когда они спят, они превращаются в нерушимые изваяния, которые невозможно разбить или уничтожить. Этой зимой у нашей школы появилась новая деталь — мой дракон. Я увидела фигуру Актавиана, что бродил подле статуи и с интересом ее разглядывал. Главный эксперт по всем необычным существам, мой преподаватель радовался возможности изучить представителя этого вида драконов.
Я отвернулась от узкого окна и глянула на Шина. Голова тщательно выбрита, что позволяет оценить идеальную форму черепа, две морщинки между седыми бровями. Мне всегда казалось, что Избранный просто русоволосый, и только сейчас я заметила серебристый отлив ресниц и бровей. Он поседел в пятнадцать, где-то в подземельях императорского дворца. Он так и не сравнялся со мной по росту, но стал настолько шире в плечах и набрал массу, что казался больше меня, сильнее и даже выше. За несколько лет Шин стал мужчиной, воином и архимагом. И даже чем-то большим, чем простой человек. Смирившись с судьбой и приняв на себя звание Избранного, он превратился в воплощенную идею, в материализованную абстракцию, а не существо из плоти и крови.
— Всегда будет мало, — повторила я. — До самой смерти мы будем учиться чему-то новому. Всегда будет хитрый трюк, который нужен, но мы его еще не придумали и не узнали. Но узнаем, обязательно. Просто не останавливайся, продолжай идти вперед и однажды ты победишь.
— Или умру.
— Или умрешь. Все мы умрем. И я не думаю, что у Академии много выпускников, которые нашли свою смерть в глубокой старости от несварения желудка. Мы выбрали войну. Значит, погибнем в бою, как и положено. Главное, не останавливаться.
Шин медленно кивнул, и я увидела, как морщинка между бровями постепенно исчезает, а сам парень понемногу расслабляется. За окном каменная статуя Арчи громко чихнула, изрыгнув небольшие струи огня и заставив Актавиана подпрыгнуть от неожиданности и быстро отбежать под укрытие балкона. Я расхохоталась, Шин тоже улыбнулся.
— Драконы ведь не чихают? — полуутвердительно спросил он.
— Нет. Придуривается, мерзавец. Любит внимание.
Натаниэль сидел на постели, упершись спиной в покрытую гобеленом стену, и читал книгу. Я лежала рядом — удивительная поблажка в строгих стенах Академии! — и тоже заглядывала в раскрытый том. По тонкой бумаге, белой, словно снег, шла эльфийская вязь, ровная и аккуратная, без признаков характера писца, она казалась напечатанной, а не рукописной. Но я не верила, что эльфы пользуются книгопечатными машинами или клише. Осторожно и едва заметно я подползла ближе и положила голову на колени Натаниэля. Он немного приподнял книгу, чтобы было легче читать, но никак не прокомментировал мои перемещения. Я замерла и попыталась вглядеться в текст.
Мой амулет переводил почти все устные языки и множество письменных. Туда входили и несколько эльфийских диалектов. Но у Высших народов разновидностей языков оказалось не меньше, чем у кочевых племен. Подчас не совпадал даже алфавит.
— Знаешь, ходит одна легенда в очень многих мирах, — произнес Натаниэль, откладывая книгу в сторону. Боюсь, мое столь близкое присутствие не давало ему сосредоточиться на чтении. Я подняла глаза и перевернулась на спину, чтобы видеть его лицо. Он рассеянно улыбался и глядел куда-то перед собой, слегка щурясь, словно вглядываясь в невероятную даль.
— Я слышал историю, что когда-то очень давно, в таком далеком прошлом, что даже эльфы не помнят, вспыхнула великая война. Самая большая и страшная из всех, по сравнению с которой все нынешние сражения — лишь мелкие драки. Длилась эта война более ста лет, непрерывно и нещадно, она косила и людей, и эльфов, и даже демонов. Умирали все, включая тех, кто был бессмертен. И воевали тоже все. Дети, женщины, мужчины, старики.
Победа далась очень дорого. Целые города, миры сравнялись с землей и сгорели в этом пламени. Ничего не осталось. То, за что воевали и люди, и эльфы — их государства и дома, — оказались уничтожены. Возвращаться с битвы было просто некуда. Тогда победители, а точнее просто выжившие, отряхнули пепел со своих плащей, взошли на немногие оставшиеся корабли и ушли в море. Те, кто остался, больше никогда их не видел. В легенды вошло, что герои уходят в последнее странствие, в некие прекрасные и далекие миры, где их ждет вечное солнце, ласковое море и сотни ярких цветов. Своего рода уход из жизни без фактической смерти, мечта о загробном мире. Но я нашел интересные исследования и гипотезы одного философа.
По его теории, те самые корабли однажды добрались до суши. Все, кто выжил, сошли на берег и основали город-государство. Они больше не делились на расы, они создали свою единую народность. Странную смесь из эльфов, людей и демонов. Их не волновало старое наследие, предрассудки. Их больше ничего не страшило в этом мире. Единственное, чего они хотели — жить. Взахлеб, как пьют молодое вино. Любить и сгорать в этом пламени, сражаться, — но не ради смерти врага, а во имя любви к близким, не ведая сомнений, растить детей, вкладывая в них эту же страсть к жизни и огромную любовь к миру. Успеть повидать все на свете прежде, чем смерть заберет к себе. Никто больше так не умел. Разрушать старые традиции, если они превратились в ненужные условности, поддаваться страстям, не
