Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
* * *
После злополучного падения в воду жизнь Наргелисы вновь переменилась, и далеко не в лучшую сторону. Ее взяли в плен и держали в Мятезуче с простыми солдатами до тех пор, пока одна зараза не опознала в ней командующую обороной Кайниса. После этого было решено, что Наргелиса — важная шишка и надо везти ее к обде. Обда тем временем уже сидела под Мавин-Тэлэем и не желала разбираться с пленными до конца войны. Тем более, Наргелиса, в отличие от многих, не высказывала желания присягнуть.
Она и сама уже не знала, чему верить. В войске обды вовсе не царило беззаконие, наоборот, порядки не хуже орденских, а где-то и получше. Люди шли в бой не за эфирные идеалы порядка, а за вполне понятный мир на своей земле. Если разобраться, разве одни преступники и головорезы служат обде? Наргелиса не знала ни одного. Зато — Гернес Таизон, один из лучших летчиков Института. Вылена Сунар — прежде чем обман открылся, Наргелиса ей симпатизировала. Сильфам удалось столковаться с обдой, как Орден ни пытался помешать. Наконец, благородный господин Асвей Сэй, о котором решительно не получалось думать, как о враге. Уже в подвале здания разведки (какая жестокая ирония!) Наргелиса решила, что, как минимум, поговорит с Климэн Ченарой. Люди меняются — так учили даже в Институте на политическом. Может, девчонка впрямь стала другой, и Наргелиса зря считает заблуждающимся весь мир?..
…На пороге камеры стояла молодая женщина в дорогом белом платье, кое-где испачканном сажей. Прямая осанка, уложенные светлые волосы. Явно не товарка по несчастью — открыла дверь ключом. Но тогда кто она, и что забыла здесь?
— Ты-ы-ы, — глухо протянула неизвестная, вперившись в Наргелису таким колючим взглядом, что захотелось спрятаться.
— Мы знакомы?
— Не узнаешь? — она скривилась, и тут Наргелису словно молнией шарахнуло.
Точно так же на нее смотрели и кривили губы в похожем подвале ровно три года назад…
Все заготовленные фразы сгинули в небытие. Эта безупречная женщина, стройная, ухоженная, властная, с тяжелым кулоном на шее, с хитрыми морщинками в уголках глаз — ребенок, которого она знала когда-то?! Сутулая недалекая наушница, лгунья, злобное мелочное существо?! Немыслимо. Невозможно.
— Клима?
Обда шагнула в камеру и прикрыла за собой дверь.
— Как видишь. Госпожа наставница дипломатических искусств. Сегодня мы поменялись ролями. Ты будешь унижаться и молить о пощаде, а я буду запугивать и повелевать. Так ведь все было три года назад?
— Я не хочу унижаться и повелевать, — тихо сказала Наргелиса и встала на ноги, прислонившись спиной к холодной каменной стене. — Клима… Обда Климэн…
— Я желаю знать, — резко перебила она, — чей скелет был замурован в подвале Института. И где его допросные листы, которые ты читала?
— Уж явно не скелет предыдущей обды, — Наргелиса была слегка обескуражена вопросом, но тайны в нем не видела. — Это был колдун, пойманный недалеко от границы. Он умер, когда я еще училась в Институте, лет пятнадцать назад. Была версия, что он присутствовал при рождении новой обды, здесь, на орденских землях. Но на допросах перестарались, колдун сошел с ума и стал бесполезен. Не знаю, где сейчас те листы, и целы ли, но перед отправкой в Мятезуч я отнесла их в архив тремя этажами выше. Можешь поискать там. Ничего содержательного в листах нет, иначе бы разведка Ордена давно тебя нашла…
Обда прищурилась, на миг став похожей на себя прежнюю.
— Помнишь, госпожа наставница, наше пари в институтском подвале?
— Помню, — вздохнула Наргелиса. — Климэн, я была не права. Ты сильно изменилась, и я бы хотела…
— Ты сказала, — звенящим голосом процедила девушка, — что спустя десять лет я буду молить о пощаде и выложу все, лишь бы мои страдания прекратились, лишь бы кто-нибудь выдрал, пусть и с мясом, вросшие в запястья кандалы, лишь бы мои глаза увидели хоть лучик солнечного света…
Наргелиса подивилась ее памяти. Сама она уже давно не помнила дословно, в каких выражениях припугивала строптивую девчонку.
— …А я ответила, — продолжала обда, — что пройдет пять лет, и я публично казню тебя на главной площади Мавин-Тэлэя. Отрублю руку, язык, а если сумеешь меня умолить — и голову. Помнишь, наставница?
— Смутно, — призналась Наргелиса. — Важно ли теперь…
— Так вот, я выигрываю пари досрочно, — она улыбнулась, и от этой улыбки стало холодно. — Завтра утром ты будешь казнена.
Обда развернулась и вышла, с мстительным наслаждением захлопнув за собой дверь.
* * *
Утро выдалось прохладное, пасмурное. Утро выдалось прохладное, пасмурное. Словно природа на середине второй недели без войны решила, что с людей хватит праздника, и разразилась неприятным моросящим дождиком. Пыль и пепел прибило к земле, на руинах устремилась ввысь молодая сорняковая поросль. Впрочем, здесь не Гарлей, и ей не дадут долго благоденствовать.
В час пополудни Тенька легко взбежал вверх по винтовой лестнице бывшего дома благородного господина Тарения Са и выбрался на площадку перед запертой дверью.
На колдуна с надеждой уставились четыре пары встревоженных глаз. Служанка еле слышно всхлипывала и кусала губы, Гера и Зарин переминались с ноги на ногу. Валейка стоял неподвижно, но с таким окаменевшим лицом, что поневоле начнешь думать нехорошее.
— Чего у вас на этот раз стряслось? — осведомился Тенька.
Гера кивнул на дверь.
— Вот. Клима заперлась, не открывает и шлет всех прочь, даже служанку.
— Мы хотели ломать, — подхватил Валейка, — но я вспомнил о тебе. Если она кому и откроет…
— То есть, по-вашему, я здесь главный признанный специалист по дрессировке обд, — фыркнул колдун. — Ну, захотелось человеку побыть в одиночестве, чего вы насели?
— Она два совещания пропустила!
— Мда? Интересненько это получается… Ладно, сейчас чего-нибудь сообразим, — он подошел к двери и громко постучал. — Эй! Наша злокозненная обда! Ты там?
— Уходите, — глухо донеслось с той стороны. — Все прочь!
— Я бы ушёл, — терпеливо объяснил Тенька, — но наши деятели собираются снести дверь к крокозябрам, так что лучше бы открыла хоть кому-то, чтобы народ успокоился.
В недрах комнаты долго молчали.
— Останься ты. А остальные пусть уходят!
— Слыхали? — обернулся Тенька к переживающим подданным. — Ступайте, я тут разберусь.
— Мы будем внизу, — сказал Гера и первым шагнул на ступеньки.
Вскоре площадка опустела и Тенька вновь забарабанил в дверь.
— Эй, слышишь, здесь все ушли! Открывай и выкладывай, чего стряслось.
— Точно ушли? — переспросила Клима, и в ее голосе Теньке послышался… страх? Или отчаяние?
— Да чтоб мне лопнуть!
Задвижка щелкнула, будто нехотя, и в узкую щель Тенька увидел свою обду.
У Климы были сухие, припухшие глаза,
