Наследник огня и пепла. Том IХ - Владислав Добрый
Я направил Коровку прямо к стоявшему на липкой груде костей Дукату, отстегнул от седла ножны с кавалерийским мечом и бросил их в его руки.
— Лучшее — достойнейшему! — проорал я. Люди любят щедрость в своих правителях. Меч был украшен золотом. Жалко? Немного. Но достался он даром — вместе со свободой я забрал его у Брага Железной Крепи. К тому же, для меня он был коротковат и слишком лёгкий. Золотой подарок за личную храбрость — спонтанное, но верное решение. Люди любят щедрость. Особенно те, кто служат сталью.
Латники радостно орали, некоторые начали скандировать: «Магн!» — немного стесняясь выкрикнуть «Золотой Змей». Я скромно указывал дланью на довольного, как молодая вдова миллиардера, Дуката, дескать, «вот же герой», — и испытывал почти острое удовольствие. Что поделать — я падок на лесть. Что там надо было сделать? А, ущипнуть себя… Не сейчас.
И тут перед моим лицом появилась фея.
— Сперат⁈ — удивился я. — Ты что…
— Это не я, мой сеньор! — немного испуганным басом ответил оруженосец. — Оно… Само!
Фея завертелась передо мной, пища и строя рожицы. Потом метнулась ко мне. Я машинально прикрыл лицо латной рукавицей — открыл ведь забрало, чтобы приветствовать победу Дуката — но она схватилась лапками за мою руку и начала её толкать, продолжая заглядывать мне в глаза и корчить мордочки. Я недоуменно смотрел то на неё, то на Сперата.
— Я её почти не чувствую, — пробасил он. Потом на его лице появилось то выражение, когда он о чем-то догадался. — Она хочет, чтобы вы посмотрели наверх.
Он сказал это достаточно громко, чтобы услышали многие рядом. К тому же фея своим поведением заставила всех замолчать. Поэтому было тихо. Поэтому мы, даже Джевал, синхронно подняли головы. Хотя большинство ещё вертело головами, вглядываясь в дымчатые переливы Вуали, я сразу понял, куда смотреть. И почувствовал, очень странное чувство. Как будто по венам пустили ртуть. Тяжело, холодно и больно.
— Я ничего не вижу, мой сеньор, — сказал Сперат. Я остро ему позавидовал, но уже через секунду его голос сорвался. — Хотя, постойте… Кажется… Хер Императора мне в задницу! Что это⁈
У многих моих людей нервы были крепкие, они ограничились удивлённым хмыканьем. Но у других — похлипче: вскрикнули испуганно, точно служанки, увидевшие мышь на кухне.
— Труби «отход», Сперат, — велел я. И с неудовольствием услышал, как в моём хриплом голосе больше нет прежней уверенности.
Я не знал, что это. Но оно было огромно и выглядело так, как будто это финальный босс. В очень сложной игре.
Глава 5
Простые ответы
Никогда не читал Говарда Лавкрафта, только знаю шуточки про «Жуткий, Неописуемый Ужас». Типа, если не хочешь описывать, напиши «Неописуемый». Теперь эти шутки уже не смешны. Как это часто бывает с гениями, Лавкрафт каким-то своим нутряным чутьем угадал. Сущность, висящая над нами, блестела черным хитином, перебирала суставчатыми лапками и не поддавалась описанию, настолько она была чужда всему, что хоть как-то связано с человеком.
Вот только я, с бесполезным кругозором человека из другого мира, видел знакомые аналогии. Да, существо не напоминало ничего из мира животных, но из отряда ракообразных — вполне. Как-то я долго залипал на видюшки с мечехвостами и ископаемыми их предками. Как описать мечехвоста тому, кто его никогда не видел? Такое надо видеть. Но определенное сходство было, что намекало на невероятную древность этой твари. Одно слово — хтонь.
Я не сразу понял, что оно отдаленно напоминает мне ископаемое, виденное когда-то давно во сне, в гостях у Эглантайн на Воющем Камне. Но сейчас, в «живом» виде, оно было куда внушительнее. Как тот же мечехвост против креветки. О, выходит, оно ракообразное? Похоже.
Мои естественнонаучные изыскания были прерваны вежливыми взглядами издалека. Как человек, обладающий определенными привилегиями, я также имел и обязанности. В данный момент это выражалось в том, что мой отряд отходил последним. Это, конечно, не было обязательным, но так было правильно. Пока мои люди доводили до пехотинцев мое «пожелание» отступить, а те с явной неохотой подчинялись, я со свитой стоял на невысоком холмике.
Холмик был засажен деревьями по местной моде, но в нем был здоровенный плоский каменный выступ, на который я загнал Коровиэля. Вокруг расположилась свита. Обзор был хороший. Но я, как и остальные, кому показали пальцем, скинув тем самым «отвод глаз» или слабенький морок (не силен в местных терминах), пялился только на чудище.
Оно плыло довольно высоко над землей, и казалось не таким уж страшным. Но я понимал, что оно размером не с автобус, а с авиалайнер. Может, его магией так раздуло. Совершенно не ясно, как его сбить — зенитной артиллерии я обзавестись не успел. Досадное, конечно, упущение. Но кто же знал…
А потом я вляпался в засаду. Ну, не я один… Засада была хорошей — с умом устроенной. Очевидно, именно на меня. Значит, кто-то продумал, как я буду возвращаться. Умудрились не попасться на глаза ни пехотинцам, ни шныряющим вокруг конным разъездам. Плюс тонкий психологический расчёт: мы уже выехали под естественный свет, который снова раскрасил мир в сочные, золотые тона. Психологически это действовало расслабляюще — в отряде начали смеяться, переговариваться.
Первое правило на войне — глазеть по сторонам. Я, погрузившись в мысли (а встроенный «автопилот» Коровки к этому располагает), нарушил это правило. И чуть не поплатился. Хотя… пожалуй, мне давно уже не нужно быть настороже. Вокруг меня, как стадо обезьян вокруг альфа-самца, постоянно толпился народ. Было кому и персик принести, и по сторонам посмотреть.
Вот и сейчас — всадники, выскочившие неожиданно из-за застройки, только в первый момент имели преимущество внезапности. Моя свита брызнула от них в стороны, как кошки от водяной струи — но лишь чтобы уйти из-под удара. Нападавших было не так много — десятка полтора. Конных — всего пятеро, остальные бежали рядом. Причём бежали хорошо, не отставали от всадников. И это была лишь первая странность.
Доспехи и даже кони у них были в засохшей крови, словно кто-то вылил её на них ведрами. Преимущества внезапности им хватило метров на триста — а потом их просто расстреляли магией
