Тайны кофейни в Киото. Том 2 - Такума Окадзаки
В этом письме была какая-то цель, большая, нежели простое изъявление симпатии.
Когда он стал размышлять об этом, то почувствовал, что и лицо на фотографии ему как будто знакомо. Но из всех людей, пришедших на ум, вряд ли кто-то так поступил бы. К тому же в последние лет десять у него почти не было возможности общаться с молодыми женщинами вне работы. Если он и видел ее раньше, то, возможно, когда она была совсем маленькой.
Он покачал головой и затушил сигарету в пепельнице.
По одному письму он никак не мог догадаться о ее цели. Будь оно всего лишь подозрительным, он мог бы просто проигнорировать его.
Но оно не давало ему покоя. Возможно, ему не хотелось игнорировать «незваного гостя», внезапно вторгшегося в его заурядную повседневность. Если бы его спросили, был ли у него скрытый мотив, он не смог бы отрицать этого. В нем проснулось любопытство.
Он встал и нашел на книжной полке несколько выцветших от солнца листов писчей бумаги. Положил их рядом с письмом и начал писать ответ почти засохшей шариковой ручкой.
Глава 2. Каникулы лисицы-оборотня
1
Мимо меня, как вражеские самолеты в компьютерной игре-шутере, проносятся улыбающиеся лица.
В среду в конце августа у центрального выхода станции JR Киото даже больше народу, чем обычно. Путешественники, спешившие на поезд в уходящее лето, отправлялись в путь в таком настроении, будто к кончикам губ были привязаны воздушные шарики, наполненные легким, как газ, предвкушением поездки. Древняя столица Киото – это не только множество знаменитых достопримечательностей, но и меняющиеся с каждым сезоном картины природы, которые не дают гостям скучать. Даже после ухода древних эпох этот город продолжает привлекать людей – женщин и мужчин, старых и молодых.
Но если этот город идеален для путешествия, то жизнь в Киото – совсем другая история. Город расположен в самом центре Киотской впадины и с трех сторон окружен горами. Описывая его климат, обычно используют такие выражения, как «хуже не придумаешь» и «настоящий кошмар». Лето здесь до ужаса жаркое, а зима до слез холодная. Последние два дня в городе так солнечно, будто природа решила заплатить за унылые дожди, продолжавшиеся несколько дней. Вновь наступила жара, по которой и не скажешь, что лето заканчивается. В атриуме станции Киото кондиционеры не справлялись, и достаточно было постоять на месте всего десять минут, чтобы лоб под челкой покрылся потом.
Приближалось назначенное время – одиннадцать часов. Стоять молча все же было странно, поэтому я спросил:
– И какова цель поездки?
– Вы про мою сестру? Путешествие, – ответила Михоси, с улыбкой поправляя шляпу.
Дней десять назад, ни с того ни с сего, она кое-что предложила.
Михоси рассказала, что ее младшая сестра приезжает в Киото, и предложила с ней встретиться, раз уж та все равно будет здесь. Разумеется, мне было интересно познакомиться с родственницей Михоси, и я с радостью согласился. Единственное, чего я не понял, так это фразу «раз уж она все равно приезжает».
– Моя сестра еще студентка и живет в Токио. В университете каникулы, поэтому она приедет на два дня и одну ночь, – пояснила Михоси, глядя в сторону турникетов.
На Михоси сегодня длинное платье без рукавов – в такую жару даже от вида голых плеч становится чуть прохладнее. Когда я смотрю на ее профиль, она кажется ближе, чем обычно, возможно, потому что на ней туфли на каблуке. Когда она не носит форму «Талейрана», то предпочитает повседневный стиль одежды, но частенько надевает туфли на каблуках. Возможно, невысокий рост беспокоит ее больше, чем можно было бы предположить.
– Я не знал, что у вас есть сестра.
Не думаю, что она это скрывала, но я сказал это словно бы с досадой. Улыбка на ее лице стала слегка игривой.
– Я рассказала о вас сестре.
Мне страшно было даже предположить, что она могла рассказать, поэтому я не стал фантазировать на эту тему.
– И что вы можете сказать о своей сестре с позиции старшей? Она похожа на вас?
– Ну, даже не знаю… Трудно быть объективной, но я не думаю, что наши характеры очень похожи. Моя сестра занимается в клубе поп-музыки, любит играть на музыкальных инструментах и петь перед публикой.
Понятно. Это несколько отличается от образа Михоси, который у меня сложился.
– Хотя, если судить о внешности, говорят, что мы обе похожи на маму.
– Часто говорят, что с возрастом дочь становится похожа на мать.
– Да… хотя папа нам не родной.
Она сказала об этом как бы между прочим, поэтому я чуть было не пропустил такое неожиданное признание.
– А, понятно. Простите, что нечаянно затронул личную тему.
– Ничего страшного. Какая разница, родственники мы по крови или нет. Он все равно остается для нас нашим папой.
Она серьезна. Зная меня, она могла предположить, что я могу отреагировать слишком бурно, но все же решила рассказать. Она могла бы и не рассказывать, но решила быть откровенной, ведь я только что пожаловался, что она не говорила мне про сестру раньше. Мне было немного стыдно, и я просто умолк после того, как ляпнул лишнее, но, возможно, это тоже выглядело как бурная реакция.
Я злился на то, что такой неуклюжий и совсем не умею общаться. Наверняка Михоси приняла мое молчание за обиду на то, что она не говорила о своей семье. Она начала рассказывать:
– Мне было всего четыре года, когда моя мама снова вышла замуж. Мой родной отец исчез из нашей жизни еще раньше, поэтому, к сожалению, я почти не помню его лица и характера.
Четыре года. Учитывая, что у нее есть единокровная младшая сестра, казалось, что мама довольно быстро вышла замуж второй раз. Может быть, ее родители развелись из-за каких-то проблем, подумалось мне. Моя голова работала настолько медленно, что я даже не успевал поддакивать ей в нужный момент.
– Хотя вернее было бы сказать, что мне было целых четыре года, когда мама вышла замуж во второй раз. Я уже была в том возрасте, чтобы понимать ситуацию и запоминать происходящее. Но мои родители, судя по всему, не догадываются, что я помню об этом, поэтому до сих пор скрывают, что мой нынешний папа не мой родной отец. Раз они не пытаются об этом заговорить, значит, у них есть какие-то основания так поступать. Я сама никогда их об этом не спрашивала.
Основания так поступать… Мысль о проблемах между ее матерью и отцом, которую я пытался выкинуть из головы, вернулась. В итоге я так и не смог вымолвить ни слова, пока она не закончила свой рассказ.
Мимо нас промчался маленький мальчик, словно камень запустили по воде «блинчиком», затем неторопливо прошла молодая пара.
– А ваша сестра знает об этом?
Когда я наконец смог выдавить из себя вопрос, мне показалось, что Михоси мучительно размышляет об этом.
– Не думаю, что она помнит. Мы никогда об этом не говорили, но я знаю ее характер: если бы она что-то помнила, она бы попыталась узнать больше о родном отце.
Ничего удивительного, ведь даже Михоси плохо помнила отца, а сестра тогда была еще меньше.
Вдруг Михоси стала рыться в сумке, которую до этого держала обеими руками, и достала оттуда смартфон.
– Это моя сестра, – пояснила она и ответила на звонок. – Алло. Приехала? Где ты? Я что-то не вижу пока. А что у тебя перед глазами? Кинтэцу… А, ты вышла через центральный выход со скоростных поездов. Там сложно разобраться, да, прости. Ясно, стой там, я сейчас подойду.
На станции JR Киото северный выход называется центральным, а южный – выходом Хатидзё. Центральный выход со скоростных поездов – на западной стороне, ближе к выходу Хатидзё. Станция большая и многолюдная, и тем, кто не знает, как она устроена, бывает сложно найти нужный выход. Для тех, кто планирует посетить туристические достопримечательности, удобнее воспользоваться центральным выходом, где есть автобусная остановка. Но чем объяснять, куда подойти, было проще самим разыскать сестру Михоси.
Мы направились к западной части станции, где располагался универмаг «Киото Исэтан», и прошли через галерею, соединяющую северную и южную части станции. Мы двигались через такую плотную толпу,
