Тайны кофейни в Киото. Том 2 - Такума Окадзаки
– Дело не в этом… – воскликнула Сёко, и ее робкий возглас походил на последнюю каплю кофе, упавшую в резервуар. – Не в этом дело. Это не ради кого-то другого.
Она поднесла к губам кружку, держа ее обеими руками. Михоси терпеливо ждала, что она скажет дальше, не сводя глаз с опущенного лица подруги. Но Сёко больше ничего не говорила, и было слышно лишь мяуканье ленивого Шарля, который только что проснулся.
– Такое чувство, будто точку в этом деле так и не поставили, – пробормотал я, обернувшись к стойке, после того как Сёко ушла. В зале шумел кондиционер старой конструкции, будто вот-вот сломается. Я наблюдал, как над моей второй чашкой поднимается струйка пара, и почти совсем забыл про жару на улице, от которой меня защищала стена.
– Это по поводу Сё-тян? – спросила Михоси, и я кивнул.
– Зачем было идти таким сложным путем? Зачем было придумывать такой запутанный способ, чтобы их помирить? Если ей очень хотелось использовать письмо, она могла бы воспользоваться тем, что знает бывшего жениха сестры, и сказать, что это он просил передать его.
– Наверное, Сё-тян не хотела, чтобы сестра знала, как активно она в этом участвует.
– Потому что та сразу же поняла бы, что письмо ненастоящее? Но ведь Сёко-сан все равно собиралась сознаться, что это она дала ему адрес. Так старательно пытаться заполучить почтовый штемпель с Окинавы, а потом отступиться из-за того, что дата подозрительная… Какой-то легкомысленный подход при таком сложном плане. Будто самое главное – заставить сестру поверить, что это молодой человек написал, а остальное уже неважно…
– Нет, дело не в этом.
– В смысле?
– Сё-тян не хотела, чтобы Мидори-сан заметила, что ее младшая сестра испытывает сложные чувства к ее бывшему жениху.
Я открыл рот и не смог его закрыть. Михоси использовала выражение «сложные чувства», но было понятно, что она имеет в виду: Сёко нравился тот молодой человек.
– Сёко-сан что-то рассказывала о нем в прошлом?
– Конечно же, нет. Она не из тех, кто открывает свои сердечные тайны даже близким. Если она вдруг узнает, что я сказала это вам, то точно не будет со мной разговаривать целый месяц.
Михоси облизнула губы и пожала плечами. Да, скорее всего, именно так и случится. Именно так и я себе представляю характер Сёко.
– Но на каком основании вы так считаете?
– Во время своей поездки на Окинаву она ходила в это кафе каждый день, приехала туда же на следующий год, а после того, как пара рассталась, первым делом снова помчалась туда. Если бы у нее не было особых чувств, разве бы стала она совершать все эти поступки? Сё-тян сказала, что ей понравилась атмосфера в кафе, но, думаю, это благодаря конкретному человеку, который там работал.
– Ну, не знаю. Мне кажется, вывод слишком поспешный.
– Есть кое-что еще, что я не могу оставить без внимания. В ней самой прошла большая перемена.
– Перемена?
– Ее прическа.
Я вспомнил короткую стрижку Сёко: волосы покачивались, когда она крутила головой, сидя рядом со мной. Даже я удивился такой решительной смене образа, хотя не настолько хорошо ее знал. Она принадлежит к такому типу людей, которые не любят, когда окружающие реагируют на изменения в их внешности. Когда я удивленно посмотрел на нее, она сразу же огрызнулась, сказав: «Что?» Словно предостерегала меня от комментариев по поводу ее прически.
– Волосы у корней, около сантиметра длиной, были темнее. Я как раз подумал, что она, возможно, подстриглась около месяца назад. А вот покрасилась она в это же время или нет – другой разговор.
– Да, именно так. Месяц назад – значит, в то же самое время, что был проставлен почтовый штемпель.
– М-м-м, – промычал я с закрытым ртом.
– Мне кажется, Сё-тян отправилась на Окинаву не только ради того, чтобы помирить пару. Она беспокоилась о нем, потому что не могла с ним связаться. После встречи и разговора Сё-тян пришла к выводу, что для него будет лучше, если сестра поедет на Окинаву и поговорит с ним. Пока она пыталась понять, что делать с собственными чувствами, кардинально изменила прическу, чтобы побороть их в себе. Женщины с разбитым сердцем, не переживавшие это чувство прежде, часто так делают.
Михоси схватила пальцами прядь челки и слегка потянула.
– Она не так часто с ним виделась. Это было легкое увлечение, которое сложно назвать любовью. Но что она почувствовала, узнав, что старшая сестра встречается с ним? Можно только предполагать, но, вероятно, ей показалось, что он одновременно и стал ближе, и так отдалился, что оказался для нее недосягаем.
Когда пара рассталась, Сёко поняла, что больше никогда не сможет сблизиться с ним. Зная это, она попыталась заставить сестру вернуться к нему вместо того, чтобы самой поддержать его. В конце концов, именно так она смогла бы быть к нему «ближе».
Она сказала, что это не ради кого-то.
– Выходит, это было письмо в будущее? – сказал я и сразу же осекся, потому что это прозвучало неловко.
Михоси, склонив голову набок, поспешно добавила:
– Она ведь сама сказала. Молодой человек написал это письмо на будущий адрес сестры. Выходит, он адресовал его Мидори-сан из будущего. Но на самом деле это не так.
– Не так. Сё-тян написала это письмо в будущее для них обоих.
И тем самым она, возможно, закрыла это будущее для себя. Хотя это могут быть лишь мои домыслы.
– Мне бы не хотелось, чтобы старания Сё-тян оказались напрасными, независимо от того, воссоединится пара или нет.
– Да… Мне трудно судить, у меня нет братьев. Но, как бы он ни нравился Сёко изначально, это человек, с которым была помолвлена ее сестра. Как она могла продолжать испытывать чувства к нему?
– Мне несложно поверить, что это возможно. Родных сестер или братьев часто привлекают одни и те же люди, это не такой редкий случай.
Михоси так уверенно об этом сказала, и я вдруг задумался.
Мы общались уже больше года, но, возможно, оттого что изначально поддерживали дистанцию в общении, я до сих пор ничего не знал о ее семье. Может, Михоси что-то вскользь упоминала про нее, но ничего такого, что я мог бы припомнить точно.
Спрашивать об этом сейчас, конечно, было поздновато, но я все же спросил:
– Михоси-сан, а у вас есть братья или сестры?
– Да, младшая сестра.
Привычно улыбнувшись, она приложила указательный палец к подбородку и посмотрела наверх. А затем решительно спросила:
– Познакомить вас?
– Что?
Шторы в комнате были так плотно задернуты, что почти не пропускали дневной свет.
Закончив читать письмо при тусклом освещении, достал сигарету. Фиолетовый дымок вился по комнате, наполненной теплым влажным воздухом сезона дождей, отчего становилось еще неприятнее. Но он не мог открыть окно и проветрить комнату, поэтому в последнее время стал меньше курить. Для человека, вынужденного жить отшельником, это было даже хорошо. Однако он никак не мог отделаться от давнишней привычки: когда он должен был о чем-то подумать, ему был необходим табачный дым.
Намеренно не фокусируя взгляда, он еще раз посмотрел на письмо, брошенное на стол. Сколько же раз он уже перечитал его? Даже сбился со счета.
Судя по почерку и дизайну почтовой бумаги и конверта, отправителем была молодая женщина. Он сразу понял, что ее имя вымышленное; впрочем, в письме она и сама за это извинилась. Не было похоже, что она очень старается скрыть свою истинную личность. В конце письма был указан адрес электронной почты и приклеена фотография, сделанная в фотобудке. Он не был уверен, можно ли опираться на эту фотографию, но отправительница совершенно точно была очень молода.
Слова «очень понравилось» были написаны так, будто отправительница не решалась в этом признаться. Он положил руку с сигаретой на согнутое колено и посмотрел наверх. Вот уже лет двадцать он не получал таких писем. Удивительно, что оно дошло. Значит, его связь с внешним миром не оборвана до конца, как он полагал ранее.
Он даже немного обрадовался, когда бегло прочитал письмо первый раз. Ведь писала молодая девушка, и от этого затрепетало
