Камер-юнкер - Валерий Пылаев
Полукровка, из ненцев?‥ Да, это определенно объясняет многое. Необычную для столицы внешность — уж точно. А уж если девчонке пришлось расти чуть ли не у самого Карского моря, неудивительно, что она такая… серьезная. Север вообще не слишком располагает к изнеженности. И если единственным воспитателем Нелли был генерал Куракин, боец из нее наверняка получше, чем половина моего курса из юнкерского училища. Магические способности средненькие — класс восьмой или седьмой с натяжкой, но при должной сноровке и это — весьма серьезный противник.
Случись нам с Нелли сцепиться всерьез, магией я бы ее, конечно, раскатал, а вот на оружии или даже в рукопашной — не факт. Девчонка едва доставала мне макушкой до подбородка и весила раза в полтора меньше, но хрупкость была обманчивой: одежда скрывала весьма крепкую мускулатуру.
— Отец не смог дать мне свою фамилию — зато обеспечил неплохое образование. Может, не лучшее в столице, но… — беспечно продолжила Нелли — и вдруг смолкла и улыбнулась, чуть прищурившись и склонив голову набок. — Что такое? Ты так меня разглядываешь… Я начинаю думать, что…
— Я что-то не припомню, чтобы мы успели перейти на “ты”, — буркнул я.
— Ну… в таком случае — сейчас самое время. — Нелли пожала плечами. — Уже скоро нам идти в бой, сражаться плечом к плечу. Тебе не кажется, что неплохо бы узнать друг друга получше?
— Откуда такая уверенность? — Я на всякий случай огляделся по сторонам. — С чего ты взяла, что…
— Ты здесь. Твой дед здесь. — Нелли отвечала коротко, будто вбивала гвозди одним ударом. — Мнение остальных меня едва ли интересует.
С этим спорить было сложно — я и сам думал точно так же. Да и срок Нелли назвала верно. Мы с дедом еще не успели даже примерно набросать план конкретных действий — Куракин еще не начал делиться информацией — но кое-какие мысли у меня уже имелись. И вряд ли Орлов, Меншиков и их когорта предоставят мне больше двух суток — и то если повезет.
Уже совсем скоро столица полыхнет… снова.
— Ты тоже собираешься поучаствовать… лично? — осторожно спросил я.
— Разумеется. — Нелли чуть сдвинула брови. — Я Одаренная и умею обращаться с оружием, если придется. Дело касается моей страны, и в стороне я точно не останусь. Можешь считать меня террористкой или изменницей — уже сейчас это почти ничего не значит, а завтра будет значить еще меньше.
Пожалуй. В каком-то смысле мы все сейчас здесь — террористы и изменники, задумавшие устроить в столице — а то и во всей стране — резню продолжительностью в несколько дней. С молчаливого согласия даже не государыни императрицы, а пока еще несовершеннолетнего наследника престола… или без такового — если придется. Преступление во благо страны, а не короны.
Видимо, сама судьба вела меня путем генерала Куракина.
— Отец велел мне идти с тобой, — негромко продолжила Нелли. — Защищать, прикрывать тебя в бою. Ценой жизни — если не выйдет иначе. Сейчас твоя жизнь для империи куда важнее наших.
Даже так? И как прикажете понимать? Что это — готовность погибнуть за идею, или очередная интрига?
— Ты ведь знаешь, что даже это вас не оправдает? — Я сложил руки на груди. — Твоего отца будут судить, и тебя тоже. Ты не солдат, а значит, амнистия невозможна. Даже если наследник Павел вообще согласится на такие условия.
— Ну… какой смысл думать об этом сейчас? — Нелли беспечно махнула рукой. — Я могу вообще не пережить завтрашний день или даже сегодняшний. Какое мне дело до амнистии? Отец велел служить тебе, лично, а не наследнику, государыне или еще кому-то. И можешь считать это вассальной клятвой, хоть я и не из благородных.
— Звучит почти угрожающе, — усмехнулся я. — Но спасибо… наверное.
Беседа получалась дурацкой — особенно если учесть, что я не слишком-то доверял и Куракину, и его дочери, и примерно половине собравшихся под крышей старой усадьбы. Но в одном Нелли точно была права: если уж нам завтра идти в бой бок о бок, неплохо бы наладить… ну, допустим, контакт.
А еще я вдруг поймал себя на мысли, что если бы она предложила скрепить ненастоящую вассальную клятву тем же способом, что в свое время предложила Воронцова, я бы, пожалуй…
— Похоже, тебе туда. — Нелли улыбнулась и указала в сторону усадьбы. — А я, пожалуй, пойду. Слушать беседы генералов солдатам не положено, ведь так?
Я не успел ответить — все мое внимание приковала со скрипом распахнувшаяся ветхая дверь. И люди, которые выходили наружу. Усталые старики с недовольными лицами — и с решимостью в глазах. Никто не выглядел довольным — впрочем, ничего подобного и не предполагалось. Я мог бы даже не спрашивать, чем все закончилось, но все-таки терпеливо дожидался деда.
Он вышел одним из последних — то ли чтобы еще раз подчеркнуть свой высочайший на тайном совете статус, то ли перекинуться парой слов с шагавшим рядом Куракиным. Они обы были еще далеко, и я не должен был услышать ни одного слова…
Но почему-то слышал каждое, отчетливо и ясно, будто старики стояли со мной рядом.
— Я рад, что мы все-таки смогли прийти к соглашению, ваше превосходительство. — Дед спустился еще на ступеньку — и вдруг, остановившись, развернулся к генералу. — Но, тем не менее, остался еще один вопрос. Который касается исключительно нас двоих.
— И какой же? — поинтересовался Куракин.
— Мне предельно понятно ваши взгляды, генерал. А ваша преданность стране, хоть и с оговорками не может не вызывать восхищения. И все-таки я никак не могу оставить без внимания то, что уже свершилось, и то, что не в наших силах изменить — даже желай мы этого оба. — Дед заложил руки за спину и посмотрел Куракину прямо в глаза. — Ваши люди прошлым летом убили моего старшего внука. Я не знаю и не имею никакого желания знать, кто отдавал приказ — но имею все основания обвинять в этом вас. Вас лично, генерал. А такое, как вы понимаете, я простить не могу. И даже справедливый суд государыни императрицы и наследника Павла нисколько не меняют положения.
Старики стояли на одном уровне, и
