Творец - Ольга Рубан
«Держи себя…», — начала было она привычную мысленную мантру, но все поплыло и замельтешило вокруг.
Змеи…
Соня зашлась истошным визгом.
Глава 14
Нина открыла глаза, уставившись в плохо побеленный потолок. Повернула на подушке голову и поняла, что находится в больничной палате. Кровать была странно узкая и короткая. Как для ребёнка…
Она подскочила, её повело, но она не остановилась и, поддерживая одной рукой живот, выбралась в коридор.
— Женщина, немедленно в постель, вам укол поставили! — раздражённо произнесла девушка в белом на сестринском посту и взялась за трубку телефона.
— Срочно. В полицию! Бориса Тимофеевича…, - лепетала Нина, с трудом ворочая сухим, как комок земли, языком.
— Подойдите. Проснулась, — быстро и тревожно буркнула медсестра в трубку, бросила её и едва успела подскочить, чтобы удержать пьяно валившуюся на бок Нину.
Через несколько минут в палату вошли медсестра и какой-то молоденький полицейский в форме.
— Борис Тимофеевич где? У меня важная информация! Я знаю, где дети!
Полицейский и сестра переглянулись.
— Знаете? — спросил он, — Откуда же..?
— Мне приснилось, что…, - она умолкла, осознав, как это глупо звучит. Но как ему объяснить, что это не совсем был сон… Вернее, совсем не сон, а… Она так отчетливо помнила старый сад, людей, вино… Она облизнула губы, ожидая, что ощутит сладкий вкус душистой наливки. Но ничего не почувствовала.
— Илья его звали! — радостно вспомнила она, — Художник! Мёртвый!
— Успокойтесь, — повелительно произнесла медсестра, — Вам промедол поставили. Матка в тонусе. Срочно надо в перинатальный. Скорая уже в пути.
— Мне позвонил кто-то, назвавшись Борисом Тимофеевичем, — припоминала Нина, не слушая её, — Сказал, что дети нашлись… что они здесь, но… Господи… Лиза…
Она вспомнила недоумённые лица медиков, когда она ворвалась в больницу. Вспомнила, как поняла, что её провели, как стала звонить Лизе и как… не дозвонилась. Естественно, не дозвонилась! А потом… кажется, она просто кричала, пыталась что-то объяснить, но её явно приняли за сумасшедшую истеричку и, от греха, поставили укол. Сколько времени прошло? Она кинула взгляд на окно, за которым повис серенький день.
— Борис Тимофеевич не смог приехать, — мягко и сочувственно сказал полицейский, — Срочный вызов. Появилась кое-какая информация по вашему делу. Анонимный звонок…
Нина немного успокоилась. Раз это Борис Тимофеевич прислал к ней полицейского, значит, её всё-таки услышали и поняли… А потом осознала его слова и завопила:
Не верьте! Это он звонил! Тот псих, который меня сюда выманил!
— Звонок не был ложным, хоть мы и сомневались, ведь звонящая женщина явно была… кхм… пьяна. Её уже вычислили и сейчас допрашивают, но толку немного. Говорит, что какой-то мужик взял в аренду её телефон. Расплатился алкоголем. А потом снова заплатил, чтобы она позвонила в полицию и передала информацию. Мы сомневались, но преступление, действительно, произошло. В доме бывшей жены вашего мужа…
— Кто-то из детей?! — Нина натянулась, приподнялась на локтях, чувствуя неправильную, болезненную тяжесть в животе, словно вместо ребёнка в нее засунули каменный валун.
Полицейский покачал головой, поднялся.
— Поверьте, мы работаем и скоро найдем ваших детей. Постарайтесь не беспокоиться. В вашем состоянии это может быть…
— Фатально! — строго закончила за него медсестра.
— Почему вы меня не слушаете?! — взвизгнула Нина, — Он выманил меня из дома! Забрал Лизу! Но я знаю, где дети! Это старый морг в Вырупаево. Тот, что на пустыре, который несколько лет назад выкупил Азизов под строительство. Немедленно туда! Быть может, мы хоть Лизу успеем…
Она бесилась от его сочувственного, смущённого взгляда, но понимала, что винить в этом можно только саму себя. Какого чёрта она ляпнула про сон? Надо было наплести про еще один звонок…
Полицейский мягко похлопал её по руке и собрался на выход.
— Это не был сон! — вопила она ему вслед, — Это было по-настоящему! Не все вокруг дети Божьи, есть и человеческие дети! И он был таким — человеческим! Его жена создала! Им дали вместе быть после смерти! Она мне фото показала этого морга! Я и не помнила его, пока не проснулась, а ведь из него маму выносили!
Медсестра порскнула прочь. Нина догадывалась, что за врачом. Полицейский же стоял в дверях, в тревоге и растерянности слушая её явно бредовую речь.
— Все будет… хорошо, — неуверенно произнёс он.
— Да что вы на меня, как на чокнутую смотрите?! Я же говорю! Художник Илья и жена его…, - она напрягла память, — Ида её звали! Она мне и показала, где он их держит!
— Ида? — взгляд полицейского внезапно изменился, стал сначала недоверчивым, потом острым, — Ида Бронштейн?
Нина умолкла, во все глаза глядя на него. Имя было ему явно знакомо, и внутри стала разгораться надежда.
— Может быть…, - пробормотала она осторожно, боясь сболтнуть опять что-то не то и спугнуть свой шанс, — Они не назвали фамилию…
— Старуха лет восьмидесяти? Без руки?
— Нет, молодая женщина…, - Нина почти не дышала, — Но, может… Почему вы спрашиваете?
Он выглянул в коридор, потом вернулся к её кровати.
— Я, может, сам спятил, раз говорю вам это. Но Ида — все-таки довольно редкое имя, поэтому…. В доме той женщины нашли тело старухи, — он сделал паузу, — Ее опознали быстро. Ида Бронштейн. Известная художница. А муж её — Иль — так вообще в своё время, говорят, был звездой…
— Иль-я…, - Нина жадно глядела на полицейского, — Как вас зовут? Я не расслышала, когда…
— Младший лейтенант Егоров Петр Васильевич.
— Петя…, - Нина поймала его взгляд, удержала и сурово сжала челюсти, — Мы с тобой немедленно, сию секунду отправляемся туда.
— Так не получится… Мне нужно сначала…
— Не нужно. Или ты хочешь выглядеть таким же психом, как я?
— Но я не знаю…
— Я знаю путь!
— Подмога…
— Вызовешь по дороге!
— Меня…
— Не уволят. Только еще одну звездочку заработаешь…
— А если вы вдруг…
— Не рожу́! Я обещаю!
* * *
Спустя полтора часа они припарковались в одном из дворов через дорогу от пустыря. Прежде, чем вызывать (или не вызывать) подмогу, Петр решил сперва лично осмотреть место.
— Оставайтесь в машине, — строго начал он, — Если меня не будет дольше, чем…
— Нет, я пойду с тобой, — оборвала Нина, разглядывая заброшенный морг, который она в последний раз видела, когда он ещё действовал. Вспомнила мамин узенький и дешёвый, обитый красной тряпкой, гроб. У неё не было денег на прощание в ритуальном зале, поэтому желающие проститься должны были по очереди забраться в нутро катафалка.
