Оплот добродетели - Екатерина Лесина
Отключив канал связи, Кахрай вошел в комнату, где тихо и мирно сопел человек, и близко не догадывавшийся, что его ждет. Во сне он шевелил губами и корчил рожи, то ли силясь кого-то напугать, то ли продолжая разрабатывать горло… И как вот быть?
Кахрай вздохнул.
И дверь прикрыл.
Вернулся к рабочей панели, вывел отчеты, которые категорически ему не нравились, и углубился в вереницы цифр, пытаясь разобраться, что же с ними не так.
Глава 19
Ужинать Лотта осталась на корабле. Все-таки следовало признаться, что нынешний день был в высшей степени утомителен. Да и последние новости не радовали.
Она мысленно прошлась по каждой минуте разговора.
Вернулась к бумагам.
И снова к разговору, вспоминая слова и оттенки и мучаясь сомнениями, пусть и продолжая верить, ибо иначе у нее ничего не получится. Но ведь… если родные предали, то что помешает предать и людям, по сути своей посторонним?
Выгода?
Разве что… Лотта давно доказала и совету, и акционерам собственную полезность. Сумела же она выстоять тогда, после бабушкиной смерти, когда все объединились в желании тихо сместить ее, оставив ей сугубо декоративную роль. Справилась. И добилась того, что с ней стали считаться. А верность… помнится, бабушка повторяла, что ничто не гарантирует верность больше, чем регулярные поступления на счет.
Она поднялась.
Прошлась по каюте. Остановилась, велев себе успокоиться. Совет – не родственники, они понимают, что если разделить корпорацию, она развалится, а стало быть… с определенной толикой сомнений, но верить им можно.
Придется.
А потом… на Зафаре можно будет нанять корабль. Там хватает свободных капитанов, и можно было бы озаботиться вопросами фрахта заранее, но… Лотта зябко поежилась.
Яд.
И мост.
И… как знать, что они еще придумают… и может, стоило бы нанять охрану… мистер Бьянцонни настойчиво предлагал, а Лотта отказалась, потому что не отпускало ощущение, что она не видит всей картины. Да и… слишком уж много известно родным о внутренних делах корпорации.
Нет, с охраной вопрос надо решать самой.
Как?
Лотта прикусила губу и отмахнулась от нового сюжета о прекрасной беглянке и верном ее телохранителе, который ценой жизни… она даже всхлипнула, до того трогательной должна получиться финальная сцена, где он, захлебываясь кровью, признается в любви…
Нет, это потом. Лотта запишет, а пока…
Она решительно вернулась к панели управления. На создание стабильного канала связи ушло несколько секунд, еще столько же – на то, чтобы решиться.
Несколько команд ушли, активируя старые, еще бабушкой заложенные протоколы. Лотта усмехнулась, представив, как сильно удивятся родственники, когда поймут, что все их счета заблокированы.
Фонды перейдут в режим ожидания.
Недвижимость… то, что приобретено в частном порядке, останется, вот только в большинстве своем сделки проводились через корпорацию. Никто не хотел платить налоги сам, а стало быть… кузина точно придет в ярость, когда не сумеет попасть в собственный пентхаус.
Пускай.
Лотта хищно улыбнулась и, бросив последний взгляд в зеркало, вышла. Настроение несказанно улучшилось…
– Вижу, вы неплохо погуляли. – Первой, кого Лотта увидела, была Труди. – Подзагорели слегка…
– Не специально. А вы… сменили образ?
Волосы Труди переливались всеми оттенками радуги, и цвета она выбрала насыщенные, неоновые, сдобрив прядки серебряной пыльцой.
– Мне идет, – это Труди произнесла с той поразительной уверенностью, что свойственна только весьма мужественным женщинам. А Лотта, оглядев майку-сетку и оранжевый комбинезон на тонких бретельках, согласилась, что и вправду идет.
Могло быть и хуже, да.
– Женщинам не следует скрывать свою красоту, – Труди облизала вилку и потянула вырез майки вниз, будто пытаясь открыть еще больше, хотя сие было явно затруднительно. – Но не всем хватает смелости.
И Лотта поспешила согласиться, что лично ей смелости определенно не хватает.
Простенькая блузочка из числа новых, приобретенных в центре, была свободной, а брючки из мягкой псевдокожи – аккуратными, но не сказать чтобы обтягивающими.
– Добрый вечер, – сказала она, когда появился Кахрай.
И сердце екнуло.
А ведь почти испугалась, что вечер этот придется провести в компании Труди, которая, может, и была известным блогером, но вот как-то сомневалась Лотта, что найдется у них подходящая тема для беседы.
– Добрый, – Кахрай улыбнулся.
А Труди фыркнула.
– Вам надо больше работать над собой, – сказала она.
А Кахрай поинтересовался:
– Почему?
– Когда вы улыбаетесь, у меня складывается ощущение, что вы прикидываете, как бы половчее свернуть мне шею, – с вилки Труди сорвалась тяжелая молочная капля, которая плюхнулась на тарелку. – Дружелюбнее надо быть. Дружелюбнее.
Кахрай ничего не ответил.
Обиделся?
А если… мысль была не то чтобы неожиданной, следовало признаться самой себе, что о чем-то подобном Лотта думала и прежде. Но теперь она вдруг осознала, насколько идеальный вариант предлагает ей судьба. И тут же укорила себя за излишнюю доверчивость.
А если это он?
С точки зрения кузины, логично было бы нанять кого-то, кто бы сыграл на комплексах Лотты… и даже странно, что рядом с ней не объявился какой-нибудь милый, слегка застенчивый и очень романтичный красавец. Зато появился Кахрай.
И его подопечный.
И… и нет, кузина определенно не сочла бы его достойной кандидатурой. Вкус Элизы Лотта знала, благо устала читать досье на редкость однообразных красавцев, которых объединяли типичные черты лица, во многом созданные искусственно, столь же искусственные совершенные тела и острое желание жить за чужой счет.
Кахрай бы ей не понравился.
Зато он нравился Лотте.
А если…
– Если вы и дальше будете сидеть с открытым ртом, из него еда вывалится, – сказала Труди и, перегнувшись через стол, ткнула Лотте в подбородок. – И вид у вас на редкость идиотский.
Лотта почувствовала, как вспыхивают щеки.
И рот закрыла.
– Вот так-то лучше… кстати, повар, похоже, сменился.
– С чего вы взяли? – говорить о готовке показалось безопасным, но Лотта искоса разглядывала Кахрая, пытаясь понять, может он быть убийцей или нет.
Исключительно визуально – вполне.
Вид у него весьма… специфический. Но потому и сомнительно. Зачем убийце выглядеть как убийца? Но с другой стороны, потому может и выглядеть, что никто не подумает, что он убийца, именно потому…
Лотта затрясла головой.
– Извините.
– Готовить стали еще хуже, – возвестила Труди, пытаясь разрезать яичницу, которая выглядела нарядной, как качественный пластиковый муляж. – А мне казалось, что это в принципе невозможно. Яичницу не рекомендую.
Кахрай молчал.
И выглядел задумчивым. И главное, на Лотту тоже посматривал, когда думал, что она не видит. И взгляды такие… осторожные. Она ему нравится? Или дело в другом?
– А вот пудинг попробуйте… рисовый…
– Да? – Лотта все-таки решила заказать ужин.
– Да, –
