Оплот добродетели - Екатерина Лесина
– Совет на вашей стороне.
– Весь?
Он слегка поморщился:
– Большей частью. Бильгорды требуют ввести особое положение.
Ожидаемо.
Бильгорды всегда отличались осторожностью, которая порой граничила с паранойей. И очевидно, что они предпочтут перестраховаться.
– Передайте многоуважаемому Джосу, что, если он поломает мне игру, я лично оторву ему то, что делает его мужчиной. И сейчас речь вовсе не о бороде.
Мистер Бьянцонни фыркнул:
– Он будет рад, что с вами все хорошо.
– А были сомнения?
– Не то чтобы… вы оказались весьма предусмотрительны, но все же уверенность, с которой действуют ваши родственники, заставляет нас испытывать некоторые сомнения.
Уверенность, стало быть.
Лотта ущипнула себя за ухо и задала вопрос, который волновал ее больше всего:
– Кто?
– В том-то и дело, – он развел руками. – Что наблюдается редкостное единство…
Удивительно.
Прежде дорогие родичи не могли договориться и о том, что на ужин подавать. А тут…
– Три дня назад ваша многоуважаемая тетушка изволила подать иск об установлении опеки над вами в силу особенностей вашего нынешнего состояния. Иск семейный, составлен весьма грамотно, хотя, насколько знаю, никто из наших юристов не рискнул бы…
Лотта прикрыла глаза.
Ее подозрения постепенно перерастали в уверенность.
– Вместе с тем ваш дядюшка настаивает на проведении внеочередного собрания акционеров…
И если тетушка получит опеку, то с ней и право распоряжаться акциями Лотты, как семейными, так и личными, что очень, очень нехорошо.
– …Но мы пока не готовы.
– Кто та девушка?
– Идентифицировать не удалось, – мистер Бьянцонни слегка покраснел. – Мы пытались, но… это новое крыло больницы. И новые специалисты. Приглашены от полугода до года назад. И охрана тоже новая.
– А главврач?
– Не так давно ваша кузина сообщила о помолвке…
Интересно.
– А ваш кузен вчера сделал предложение Юлии Трой.
– Той, которая дочь губернатора?
– Именно.
– Плохо.
– Очень, – мистер Бьянцонни слегка склонил голову. – Пока мы действуем в рамках ваших рекомендаций, но хотелось бы получить более подробные указания на случай, если дело дойдет до суда и вообще…
Дело до суда дойдет, иначе к чему дорогому Альбрехту, о проделках которого Лотта знала лучше, чем кто бы то ни было, так как на покрытие этих проделок уходили немалые суммы, Юлия Трой? Красивая, ибо у семьи было достаточно денег на любые модификации, но нервозная, склонная к истерикам и излишне мнительная.
К тому же женщина.
Лотта потерла переносицу. Злость придавала сил, а главное, пробуждала фантазию.
– Вот что вы сделаете… включайте запись…
Она не сомневалась, что запись уже включена, ибо мистер Бьянцонни показал себя человеком опытным, но все же напомнила…
– Первое…
Глава 18
Рынок Данияра утомил.
Был он слишком большим, слишком шумным и чересчур уж похожим на тот, другой, куда Данияру случалось сбегать в юные годы, когда на плечах его еще не лежала ответственность за благополучие всего мира. Пожалуй, именно это ощущение вернувшегося детства и придало поначалу сил.
Но потом…
Прилавки.
Торговцы. Уважаемые люди, с которыми требовалось перемолвиться словом-другим, рассказать о погоде, посетовать, что женщины в этом году стали совсем уж дороги, пожаловаться на капризы, выслушать жалобы на детей…
Посмотреть товар.
Прикупить из вежливости. Зачем ему нужен десяток клинков, вырезанных из листовой стали, Данияр понятия не имел. И пусть чеканка была неплохой и даже весьма недурно имитировала ручную работу, но сами клинки годились лишь для того, чтобы на стенах висеть.
Или вот халаты.
Пояса.
Наборные запястья.
Украшения, которые выплетались из золотой проволоки прямо на улице, но золото было дурным, низкого качества, а камни и вовсе поделочными. С другой стороны, пригодится. В гареме все сойдет. И Данияр докупил еще с пару дюжин отрезов ткани.
Кувшинов.
Чаш.
Полотенец для рук. И плетеных ковриков с имитацией натурального волокна. А потом ему вновь все надоело. Рынок этот. Люди. Мужчины и женщины, что бродили под солнцем, то и дело сталкиваясь друг с другом. Голоса.
Гомон.
Запахи.
Заныла вдруг голова, захотелось присесть, а лучше прилечь и закрыться ото всех, чтобы только вода журчала и любимые одару воспевали силу своего повелителя. На этой мысли Данияр окончательно расстроился, ибо себе врать не привык.
Силы почти не осталось.
Ловкости крохи.
А в остальном… вот тот бронзовокожий исполин, что держит на плечах еще четверых, собирая толпу с инфонами, и вправду силен. Как и его собрат, что пляшет с саблями, выплетая стальной узор на радость туристам. Ему бы Данияр лет пять назад мог бы показать, как правильно вести этот танец, а теперь вот… Он вдруг осознал, что стал толст и ленив, отсюда и безразличие. И, верно, прочие беды, о которых ему не спешат говорить, но лишь льстят, заразы.
– Что-то не так? – поинтересовалась Некко, откладывая тончайшее полотно, расшитое серебристой нитью.
– Все не так, – проворчал Данияр.
А ведь и она льстит.
Лукавит.
Говорит одно, а думает… как узнать, что думает другой человек? И надо ли? А то ведь мало ли что найдешь в чужих мыслях.
– Думаю, нам стоит освежиться, – Некко кивнула торговцу, и тот поспешил подать черную таблетку терминала. Стало быть, за свои покупает… а откуда у нее деньги?
От родителей?
Или…
Данияр усилием воли подавил очнувшуюся было подозрительность. Если бы одару захотели избавиться от него, то сделать это могли бы… или нет?
Дома случилось бы расследование, а на корабле кто станет возиться?
– Матушка просила присмотреть ей что-нибудь. У меня еще шесть сестер сундуки готовят, – сказала Некко, оправдываясь. – У трех свадьбы зимой, выкупы заплачены, теперь вот ищут, на что потратить.
Звучало весьма правдоподобно.
– Госпожа может взять каталог, – оживился торговец. – И заказать нужное прямо на корабль!
Некко кивнула.
И каталог приняла.
Массивный весьма, сделанный под старинную книгу с псевдобумажными страницами, к которым крепились образцы тканей. А интересная задумка, надо бы своим подсказать, пусть бы тоже чего-нибудь этакого напридумывали…
– Это все солнце, – Эрра поморщилась. – Кто ж торгует в полдень?
Солнце и вправду разошлось не на шутку, и, словно подслушав слова Эрры, торговцы разом засобирались. Мелкие исчезли, прихватив ковры, циновки и короба с товаром, крупные опустили тканевые завесы, укрывшись в коробчонках лавок.
И лишь дорогие магазины раскрыли над крышами зонты дополнительной защиты.
– Здесь, если путеводителю верить, есть неплохое кафе, – Эрра помахала растопыренной пятерней. – Недалеко… господину понравится.
Под огромным куполом торгового центра – Данияр оценил размеры и стандартность конструкции, такие и у него стоят, разве что выкрашены в белый, – царила расслабляющая прохлада. Журчали фонтаны, в прозрачных чашах их плавали губастые рыбы белого, желтого и красного окраса. Радовали глаз зеленая стена
