Оплот добродетели - Екатерина Лесина
В этом царстве ковров и гобеленов говорилось легко. О няньках и детях, о том, что старшенький пошел в Данияра, а вот младший – вылитый Некко, и это хорошо бы для девочки, но для мальчишки не очень… и что шептались, будто он не родной сын, хотя Некко сама настояла на генетическом анализе. А Данияр злился. Но он мужчина, они часто злятся по пустякам.
Потом подали чай в высоком чайнике, бока которого украшала чеканка, а нос был изогнут. Чашечки к нему прилагались крохотные, с наперсток, а к чаю принесли сладости.
Много сладостей.
– Эрра прислала, – Некко держала крохотное, с ноготь большого пальца, пирожное. – Открыла-таки свою кондитерскую. И пишет, что весьма успешно. К ней и вправду очередь стоит, если через сайт записываться. Но нам скидку делает…
– Знаю, моя там четверть.
– И наша, – Некко подняла руку, чтобы пирожное не достал малыш, который с подобным раскладом был не согласен и несогласие выражал единственно доступным ему способом – ревом. – Думает, не открыть ли кулинарные курсы…
Пирожные таяли во рту.
И вкус… Лотта закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Странное дело, но плач ребенка не мешал, тем паче что ребенок весьма быстро замолчал, переключившись на игрушку, усыпанную драгоценными камнями.
– А Заххара? Тоже пишет?
– И тебе? – Некко облизала пальцы и вздохнула. – Иногда жалею, что все так… честно, неплохо, но и в гареме были свои плюсы. А теперь порой и поговорить не с кем.
Лотта пожала плечами. Ничего-то про плюсы гарема она сказать не могла.
– И все равно он на ней женится, – Некко скрестила ноги и откинулась на подушки. – Я так думаю… она всегда получала то, что хотела. А теперь она хочет этого самовлюбленного павлина, который решил, что слишком хорош для нее.
Она фыркнула, не скрывая раздражения.
– И я ей говорила, что не стоит тратить время, а она… – Некко махнула рукой. – Но любовь зла, мне ли не знать… А ты еще пишешь?
– Пишу, но… пришлось брать новый псевдоним.
После того, как правда о Лотте Харди вышла в сеть, случился очередной скандал, во многом благодаря кузине, заявившей, что Лотта страдает психическим заболеванием, а книги – вариант терапии, которой велели придерживаться врачи.
– И как?
– Да обычно… неплохо… я думаю, что ей стоит уйти.
– Тоже?
– И ты?
– А то, я ей так и посоветовала. Пока этот ее… гений уверен, что Заххара никуда от него не денется, он и пальцем не пошевелит.
Некко легла на бок, подсунув под грудь подушку. Глаза ее опасно заблестели. И она сказала:
– Слушай… а давай им поможем?
– Чем? – Лотта совершенно не представляла, чем она может помочь в обустройстве чужой тяжелой личной жизни. Даже Алина отказалась от мысли выйти замуж за Тойтека Винарри, предпочтя ему своих шмелей, лекарство из яда которых проходит последний этап испытаний.
– Отправим к ней любовника. Профессионального, – блеск в глазах Некко усилился. – Ты только представь… главное, ей не говорить.
– И как мы…
– Обыкновенно. Ты же лабораторию финансируешь?
Лотта кивнула. Не совсем она, но «Фармтек» после скандала получилось приобрести по смешной цене. Лотта потому и рискнула, ведь скандалы забываются, а имущество остается.
– Вот… отправь туда, не знаю, аудитора, инспектора или еще кого-нибудь…
– Кого?
– А это мы сейчас выберем, – Некко поднялась, прижав к губам палец. И взглядом указала на малышей, которые устали и уснули прямо между подушками. А так тоже можно? На форумах писали, что дети должны спать исключительно в кровати.
Собственной.
Оснащенной искином, датчиками давления, сердцебиения и семью подушками безопасности. Только о моделях спорили, какая наиболее безопасна.
– Идем, – шепотом сказала Некко. – Ты когда-нибудь выбирала любовников?
Нет.
И дело оказалось весьма даже увлекательным…
Свадьба состоялась спустя полгода. Сразу после похищения, погони и даже перестрелки. В общем, все пошло не совсем по плану, зато закончилось именно так, как нужно.
Счастливо.
