Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
– Слушай, не надо, я же сказал, что в порядке! – Он опустился на одну из кроватей и добавил уже спокойнее: – Действительно в порядке, отошел уже. Да и вообще, считайте, что повезло… Ирвет ублюдок, и работа у него ублюдочная, но делает он ее мастерски! А чего вы уставились? Это ж как надо знать человеческое тело, чтобы без единой царапины довести тебя до черты! И чтобы не дать черту эту перешагнуть… Вот я и говорю: повезло. Попади я не к Ирвету, а к какому-нибудь криворукому живодеру в провинции, глядишь, и правда дурачком бы остался…
– Как же это, без единой царапины?.. – Видит небо, Арко не собирался спрашивать. Само как-то вышло.
Амат вздрогнул и не ответил, вместо него заговорил Сольгре:
– Есть на теле человека такие точки… С их помощью можно как вылечить его от многих болезней, так и причинить боль или вовсе убить. Ирвет прежде был лекарем, и видит небо, с ним мало кто мог сравниться.
Помолчали. Сольгре достал из сундука бутылку с каким-то настоем, вытащил пробку – по комнате потянулся горько-пряный запах лекарственных растений. Хотел налить в кружку, но Амат помотал головой:
– Альдорской лучше плесните!..
С ним не спорили. Он выпил залпом и принялся, путаясь в рукавах, стягивать взятую у Арко куртку. Подол камизы при этом задрался, открыв край незажившего пореза на груди.
– Ты же сказал?.. – начал было Арко, но договорить не успел: брат, как всегда, угадал его вопрос с полуслова.
– Это не от Ирвета, – перебил он, с несвойственной ему аккуратностью складывая куртку, отложил ее в сторону. – Ты что, серьезно, не понимаешь?..
Он невесело усмехнулся и, морщась от боли, принялся стягивать камизу.
– Ну как, похоже? Штаны я, с твоего позволения, снимать не буду, но на бедре та же история…
Арко отшатнулся. Грудь брата была наискось расчерчена узкой красной линией, местами поджившей, но кое-где все еще насыщенно красной. Как в зеркало заглянул!.. Точно такой же порез сам Арко получил в бою с Вальдом Гартой.
Амат снова засмеялся и убрал назад разметавшиеся по плечам волосы – на левой его ключице темнела свежая отметина, не такая глубокая, как у самого Арко и не зажившая до конца, но очертания все равно были узнаваемые.
– Эту я полностью повторить, сам понимаешь, не мог… Но вряд ли кто-то приглядывался. Освещение паскудное, да и волосы, опять же… Но ты все же своим шрамом не свети – от греха подальше.
Конечно, проклятье, ну конечно же!.. Как же Арко сам не подумал об этом? По-другому выдать себя за брата Амат бы не сумел. Ирвет и прицепился-то к Арко, лишь увидев оставленную Гартой отметину… Но твою светлость, как же Амат их с такой точностью повторил?.. Они ведь не новые, им явно больше недели!
Арко поднял на брата вопросительный взгляд, но тот не ответил, прикрыл глаза и замер, позволяя Сольгре обрабатывать порезы густой бурой мазью.
Сольгре… Вот оно как. Стало быть, наставник в своем письме разъяснил и это. Арко представил, как там, в бесконечно далеком теперь Аннее, его брат, до боли сжав зубы, стоит перед зеркалом и кинжалом рисует на собственных ребрах изогнутую красную линию. Аккуратно, тщательно.
Как же это, наставник? Небесные горы, как ты мог обречь его на все это?..
– А нечего Теана взглядом испепелять! – буркнул Амат. Он снова в упор смотрел на брата и, конечно, читал его мысли, как открытую книгу. Так было всегда: разве можно утаить что-то от собственного отражения?..
Сольгре предупреждающе коснулся его плеча:
– Не надо, это действительно было дурным решением. Просто другого я не нашел.
– Да при чем тут вообще ты?! – Амат всем корпусом развернулся к наставнику, едва не вырвав у того из рук край бинта. – Не из-за твоих идиотских подвигов мне пришлось сегодня лезть в замковые подвалы! Это Вик умудрился подставиться, лишив выбора и тебя, и меня!
Арко почувствовал, как вскипает в груди едкая, как щелок, обида.
– А я тебя не просил туда лезть! – отчеканил он.
Лицо Амата исказилось от злости.
– А может, стоило?! Вот хоть раз в жизни стоило взять и попросить!.. – сквозь зубы процедил он. – Ты у нас гордый, ты в чужой помощи не нуждаешься!.. Вот только где бы ты сейчас был, если б не Теан и я?! Выдать себя за Феникса тебе гордость не позволила, о помощи попросить – тоже… Да меня от твоей проклятой гордости уже тошнит!
Вот как, ты и это сюда приплел… Вспомнил о том, как я не пожелал дурить людям головы и прикидываться последним из Аритенов…
Горло перемкнуло, в висках набатным звоном колотился пульс. Арко стоял, стиснув кулаки, и точно знал, что правда на его стороне. И тогда, и теперь!.. Вот только ему все равно очень хотелось начать оправдываться – бесы разберут, зачем.
Но он, конечно, не начал.
– А если тошнит, то зачем же ты ради меня под пытки подставился?! – вместо этого вскинулся волшебник.
Амат рассмеялся.
– А кто тебе сказал, что я это ради тебя? Ты кроме своей персоны вообще ни о ком не думал?.. А я, может, себя защищал! Доказав твою вину, регентовские ублюдки рано или поздно пришли бы за каждым из нас, в том числе и за мной! Я все равно оказался бы в подвалах… Так что не стоит благодарности!
Он дождался, пока Сольгре закончит с бинтами, и поднялся на ноги.
– Пойду я. Не могу с этим безгрешным в одной комнате, я на его фоне чувствую себя даже большей сволочью, чем я есть на самом деле!..
Голоса долетали до Арко словно бы издалека, звучали приглушенно и отрывисто. Сольгре пытался возражать, убеждал Амата отлежаться хотя бы до утра… И Арко почему-то очень хотелось, чтобы тот согласился. Чтобы еще было время что-то сказать друг другу, что-то изменить… Но Амат решил иначе.
– Да отлежался я. В замке еще… – откликнулся он. – Меня у их лекаря несколько часов мариновали – на всякий случай, боялись, что помру. Не хотели, видимо, конфликта со стражей. Я пойду, по темноте безопаснее. Тем более что нам с Виком вместе находиться действительно не стоит: не приведи небо кто увидит… Тогда все зря.
Сольгре отвел глаза.
– Хорошо. Я спущусь, проверю, не следят ли за выходом. Уже не должны, но чем только не шутят бесы… Да и просто случайных людей отвлечь нужно. Выжди минут пять и иди следом, встретимся там
