Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Антара рванулась из захвата, впилась ногтями в его пальцы, тщетно пытаясь освободиться, вдохнуть… Бесполезно, Тэйм держал крепко. Очертания проулка смазались, поплыли…
– Гореть вам в пекле! – слова, которые Антара однажды бросила в лицо его отцу. Она хотела выкрикнуть их, но получился невразумительный хрип, который и разобрать-то было невозможно. Вот только он почему-то понял…
– В пекле, говоришь?.. Не бойся, это я скоро!
Мир затухал позабытым костром, сознание тускнело. Последняя мысль была об Орвике…
Антара сама не знала, что ожидает увидеть после: демонов пекла, цветущие склоны Небесных гор или непроглядную вечную темноту, в которой не найдется места ни тому, ни другому… Но, когда она вновь открыла глаза, из обморочной мути проступил все тот же обшарпанный проулок.
Арко Сигвальд (Орвик, рядовой восьмого отряда столичной стражи). Эверран, столица
Ночь тянулась подобно патоке – липкой, тошнотворной… Арко метался из угла в угол и чувствовал, как вокруг него смыкаются стены. Пять шагов в одну сторону, шесть в другую… Никогда еще треклятая эта комната не казалась настолько тесной – как склеп, как тюремная камера!.. И такой пустой. Сольгре ушел больше часа назад, так ничего и не объясняя.
Твою светлость, почему же наставник медлит?! Он сказал, что люди регента не тронут их до казни бунтовщиков, и оказался прав. Но теперь-то на что он надеется?! Все закончилось, а значит, не сегодня так завтра за Арко придут. Скорее все же сегодня… А после этого не уйти и Сольгре.
Юноша пытался объяснить это наставнику, доказывал, что потом станет поздно… Но тот лишь сказал уже от самой двери отстраненным, незнакомым каким-то голосом:
«Уже поздно. Ни тебя, ни меня из города не выпустят. Но прогуляться мне все же придется, и во имя неба, не выходи отсюда до моего возвращения».
Он ушел, и осталась только ночь, полная шагов и шорохов. Вначале Арко вздрагивал от каждого из них, все время казалось, что пришли именно за ним… А теперь он почти желал этого. Плевать на все, лишь бы поскорее! Лишь бы у Сольгре все было хорошо, что бы он там ни задумал; лишь бы не дотянулись до отца… А остальное – в пекло! Только старая рассохшаяся лестница все не скрипела.
А потом наконец раздался условный стук в дверь: три быстрых удара, затем два и снова три. Мерзлое слипшееся время дрогнуло и потекло с положенной ему скоростью. Арко рывком отодвинул засов, встав так, чтобы его нельзя было увидеть из коридора – на всякий случай. Дождался, пока наставник войдет, захлопнул дверь…
И замер, будто на зеркало натолкнувшись. Вместо Сольгре посреди обшарпанной полутемной комнаты стоял Амат Сигвальд.
Обида, непонимание и затаенная радость встречи, желание заключить в объятия или наотмашь ударить по лицу… Все это арбалетным болтом засело под ребрами, не давая вдохнуть. Небо, как долго Арко представлял себе эту встречу, как много слов успел заготовить! Вот только все они теперь отчего-то казались лишними. И пресловутое «за что?», и грязная, отчаянная брань, недостойная потомственного дворянина… Арко стоял, молча глядя в лицо своему отражению, и больше всего на свете надеялся прочитать в бирюзовых глазах что-то очень для себя важное – сам не знал, что… Вину, раскаяние, сожаление? Пытался и не мог. Гость смотрел уверенно, с вызовом…
– Я пришел по делу, – сказал Амат, глядя куда-то в сторону.
Арко стиснул зубы. Ему плевать было, зачем пришел этот человек, его интересовало другое… Единственное, что он хотел знать – почему его брат решился на предательство и ложь. Хотел найти объяснение его чудовищному поступку, дать шанс оправдаться. Видит небо, действительно хотел! Только горло перемкнуло так, что и слова не вымолвить, а пальцы помимо воли впились в эфес.
– Проклятье, дай мне сказать! В конце концов, это тебе нужна моя помощь!
Злой отчаянный смех рванулся горлом – горячий, колкий, как абразивная крошка.
– От вас, господин баронет, мне не нужно ничего. – Было больно, казалось, будто слова эти до крови раздирают гортань… Но голос звучал хорошо, едко. – Отчего же вы кривитесь, вам неприятно такое обращение? Странно, ведь вы многим пожертвовали ради этого титула!
Гость вздрогнул, на один короткий миг лицо его сделалось непривычно беспомощным.
– Да что ж за день такой?.. – сквозь зубы процедил он.
А дальше Арко понять ничего не успел… Увидел краем глаза, как плечо Амата дернулось, а в следующую секунду его кулак врезался волшебнику в челюсть. Увернуться тот не успел – может, не ждал, а может, дело в том, что Арко всегда уступал в скорости младшему брату. Совсем немного, на полвдоха, и все-таки этого порой оказывалось достаточно. А рука у Амата тяжелая… Хотел было ответить, но облезлые доски вывернулись из-под ног. Падения Арко уже не почувствовал.
Боль пришла с запозданием. Она замаячила где-то на грани ощутимого и постепенно начала оформляться в нечто острое, осязаемое. Выступила на передний план, разогнав клубившуюся перед глазами темноту. Мысли путались, голову словно ватой набили – мокрой, тяжелой, в такой охотно селится плесень. Какое-то время Арко лежал, пережидая приступы дурноты, и пытался понять, какого демона вообще делает на полу… А потом следом за болью пришла и память.
Он попробовал вскочить, но чьи-то руки придавили к полу. Пустое, Арко и так не сумел бы подняться: слишком сильно кружилась голова. От резкого движения он едва опять не лишился чувств.
– Тихо, тихо… Дай мне еще минуту, – голос принадлежал Сольгре.
Арко почувствовал, как ладони наставника касаются висков, от них исходило и разливалось по телу знакомое тепло.
– Не надо, убери, – прохрипел юноша, безуспешно пытаясь высвободиться. – Где он?
Сольгре не торопился с ответом и рук не убирал. Перед глазами постепенно прояснялось, и вскоре Арко сумел разглядеть его лицо – напряженное, решительное и как будто бы виноватое.
– Хватит! – волшебник все-таки отстранился и, держась за стену, поднялся на ноги. – Где он?!
Рассудок мутился, и причиной тому был не только недавний обморок: гораздо страшнее слабости и боли оказалась злость. Неподъемная, невыносимая… Видят боги, он убьет Амата, убьет, даже если ради этого придется погибнуть самому. В честном бою, без магии… Арко попытался нащупать рукоять меча, только ножен на месте не оказалось. Оглядевшись, он понял, что исчезла и куртка с приколотым к ней медным значком. Надо же, вот мелких краж он почему-то не ждал от виконта Агнара! Впрочем,
