Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
– Ты спятил? Сразу почему не сказал?!
Волшебник поморщился от громкого голоса, провел ладонями по лицу.
– Не ори, я ж не знал, что так будет. Это я увлекся просто, не рассчитал… А так обычно ничего, если тяжелые вещи не ворочать. Не дергайся, сейчас отпустит. Оно обычно быстро…
– Так это еще не в первый раз? – орать стражник перестал, теперь голос его звучал вкрадчиво и пугающе спокойно. – А в твои птичьи мозги не приходила мысль, что так можно допрыгаться до внутренних кровотечений и сдохнуть ко всем демонам?
Мысль приходила, поэтому и волшебство Рик творил с осторожностью, не зарывался. Если и доводилось увлечься, то лишь немного, как сейчас – полшага за границу дозволенного.
Он кое-как сел на полу и устало посмотрел на стражника. Сил объяснять что-то и оправдываться попросту не было.
– Дай попить, а? – хрипло попросил он.
Сделал пару глотков из протянутой фляги и подолом камизы вытер физиономию. Кровь из носа почти уже не сочилась.
– В обличии такого быть не может? Что молчишь, может или нет?! – стражник сгреб Жаворонка за воротник, но сразу отдернул руку, потому что тот зашелся кашлем.
– Не может, – отдышавшись, буркнул волшебник.
Не соврал: в обморок в обличии упасть еще никому не удавалось. Зато случались, вещи похуже, вспомнить хотя бы его, Жаворонка, старшего брата… И пепла ведь не осталось! Впрочем, там случай был особый, в пять лет с обличием вообще связываться нельзя, а уж при такой мощи… Тогда Рик и сам чудом избежал участи Галлора, но теперь это ему навряд ли грозит. Скорей уж будет так, как написано в переданной хранителем книге: если отвлечься, утратить контроль или не рассчитать силы, то обличие с тебя попросту соскользнет. И останешься ты, как дурак, стоять где-нибудь посреди битвы – уязвимый, из плоти и крови. На этом обычно и подлавливали сильных магов, потому что пока те в обличии, всерьез их ранить почти невозможно.
Хотя существовал еще один вариант… О нем в книжках не писали, но Жаворонок после случая в храме Четырех Стихий был почти уверен… Если вовремя не остановиться, шагнуть слишком далеко за грань, то ты не обличие потеряешь, а себя самого – ничего в тебе человеческого не останется. Растворишься в потоке безграничной неистовой силы… Это едва не случилось с Жаворонком в ночь, когда к нему вернулась память. По самому краю прошел…
Объяснять все это Эриду он, конечно, не стал – сам же до конца не разобрался. Вернул флягу и, придерживаясь за стену, поднялся на ноги.
– Ну что, с тренировкой закончили? Ухлопать случайно подвернувшегося бедолагу я теперь наверняка сумею!
О том, что он сумеет кого-то ухлопать, только если тот будет один и без доспехов, Рик предпочел не говорить. Они оба прекрасно это понимали.
– Не совсем, – буркнул Эрид, и Жаворонку бесовски не понравилось, как это прозвучало.
– А что еще-то?
Стражник не ответил, подошел к окну и проверил, плотно ли закрыты ставни. Вообще-то даже не будь их вовсе, Рик сомневался, что можно что-то разглядеть через такой слой грязи и копоти, но Эрид его еще тряпкой какой-то завесил. Потом взял с полки объемистую бутыль – волшебник подумал было, что настойка, но в нос ударил запах дешевого лампадного масла.
– Эй, ты какого?.. – начал Жаворонок и замолчал, когда содержимое бутыли выплеснулось на сваленное у стены тряпье.
– Ты сказал, что это не будет проблемой? Ну что ж, давай. Только не сразу, пусть разгорится… – непонятно ответил Эрид.
А потом смахнул со стола единственную свечу.
– Проклятье, да ты ж на всю голову!..
Рик ошалело уставился на то, как маленькие рыжие язычки пламени разбегаются по дереву и ткани, тянутся ввысь. Дернулся было затоптать, но Эрид, схватив за шкирку, оттащил в сторону.
– Подожди, сказал.
– Ты больной! – буркнул Жаворонок, но послушался и остался на месте.
Пламя растекалось по пыльному полу, ползло по стене, облизывало угол стола. С треском лопнула и разлетелась глиняная кружка.
– Слушай, ну и бардак у тебя! В потемках не так видно было, а сейчас аж страшно, – нервно ухмыльнулся Рик и закашлялся от дыма. – Но знаешь, ты выбрал не лучший способ прибраться!
Получив в ответ привычное «заткнись», Жаворонок на секунду зажмурился, прислушался к тому, как пульсирует магия в кончиках пальцев. А потом позвал ее, позволил целиком захлестнуть себя, выплеснуться за края… Оглядел другим, новым каким-то взглядом затертые стены, облитые огнем, и едва сумел сдержать рвущийся из груди смех. Небесные горы, неужели он боялся не справиться!..
Смешно… Огонь не откажет родному брату! Рик чувствовал пламя на полу так же, как собственное тело. Нет, даже не так… Волшебник едва мог понять, где заканчивается он сам и начинаются трепещущие рыжие сполохи. Он постоял, прислушиваясь к новым этим ощущениям, а потом вскинул ладони, и пламя потянулось к ним… Оно таяло, сливалось с окружавшим пальцы золотым ореолом и наполняло душу невероятной, одуряющей силой…
Даже жаль, что кончилось все бесовски быстро: минуты не прошло, а от пожара остались только черные пятна сажи да еще густой и тяжелый запах горелого.
Жаворонок с сожалением сбросил обличие и ощупью нашарил на одной из полок новую свечу, зажег, щелкнув пальцами – это, конечно, было чистейшим позерством, на самом деле жест этот делу никак не помогал: магия работает иначе… Но со стороны должно было выглядеть красиво.
Эрид смотрел странно, не то со страхом, не то даже с каким-то восторгом, темные глаза его были широко распахнуты. Такое же лицо у него было в храме, когда Рик едва не спалил к бесам всю Эверру.
– Эй! Ну, все, ты успокоился, может, проветрим теперь?
Стражник вздрогнул, приходя в себя, схватил со стола уцелевшую кружку. Обжегся, выругался. Потом спросил невпопад:
– Послушай, а если ты вот так можешь… Неужели никогда не хотелось обратиться и решить наконец все вопросы с Таремом, Кордом или кем там еще?..
Рик аж растерялся, ему такая мысль в голову как-то не приходила. Под таремовских придурков он тогда специально подставился, а что до Корда… Кому он нужен! Его Рик, если надо, и без магии прирезать мог – долго ли… Зачем только? В замке без Нейда все равно жить невозможно было, так какой смысл там кому-то что-то доказывать?..
– Дались они тебе, – отмахнулся волшебник и полез открывать окно. – Все, если ты закончил делать из меня альдорского гладиатора, то я спать пошел.
– Думаешь, сможешь уснуть?
Вообще-то это было единственным, что
