Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Несколько секунд, и все было кончено, Альярге сбросила обличье, огляделась: траурная белизна, золото и трупы. Теперь нужно было скрыть следы своей магии – облить тела маслом из светильников и поджечь. А после убираться отсюда, пока отпускают!.. Только тяжелую, пропахшую смертью тишину разорвал детский плач.
Вздрогнула, обернулась и лишь теперь разглядела мальчика у ног одной из убитых женщин – выронила она его или специально отбросила, пытаясь спасти?.. Не младенец, но ему было немногим больше двух лет, совсем маленький… Наверно, он спал до этого.
Принцесса не поняла, отчего шероховатые камни ударили по коленям, почему воздух стал густым и тяжелым настолько, что она давилась им, заходясь в приступах кашля. Нужно было подняться на ноги, нужно было что-то сделать, но тело не слушалось, подводило. Ребенок захлебывался рыданиями…
А потом снаружи, словно из какого-то другого, бесконечно далекого мира донесся утробный вой горского сигнального рога – и тут же оборвался… Дверь распахнулась, и Альярге приготовилась убивать вновь – кто бы ни вошел сейчас в этот зал, уйти отсюда живым он не должен. Но вскинутая для удара ладонь безвольно упала на колени, обличье схлынуло… В пропахший смертью зал вошел Сивер Аритен.
Император скользнул взглядом по мертвым телам, по рыдающему ребенку и наконец остановился на Альярге. Выругался непривычно грубо и замолчал. Он понял.
Вскинул объятые пламенем ладони, и мертвые тела у дверей опалило так, что почернела кожа. Оплавились камни в том месте, где на стене виднелся след молнии. Потом Сивер шагнул к убитому владыке…
Вскоре никто уже не сумел бы понять, что здесь побывал маг из дома Грозы. Огонь уничтожал отметины… Сивер замер рядом с уже охрипшим от плача ребенком.
– Он спал, когда все случилось… не видел толком, да и навряд ли сумеет рассказать… – прошептала Альярге. – Пускай живет…
Эверранский император не спорил, он подошел к ней и накинул поверх разодранной рубашки свою куртку – оранжевую с золотым шитьем, от нее пахло костром и льняным маслом. Взял за плечи.
– Лэрри? Посмотри на меня. Их смерть не на твоих руках – на моих. Я поклялся, что Долина захлебнется кровью, если они нарушат наши законы, так и случилось. Мне и отвечать перед людьми и богами. Слышишь?..
Альярге трясло, она отводила глаза, не смея смотреть в лицо господину. Ей доводилось убивать прежде, но бойня, случившаяся здесь – дело другое… А еще принцесса ненавидела себя за то, насколько слабой и жалкой была в эту секунду. Сколько бы отдала она, чтобы Сивер Аритен никогда не увидел ее такой…
Альярге не знала, что будет дальше. Она подвела и господина, и Эрьяна, и свою страну. Никто не должен был узнать правды о королевском доме Эльверго…
– Господин, я… – голос оборвался постыдными всхлипами, впрочем, она все равно не знала, что говорить. Оправдываться?.. Умолять о том, чтобы Сивер никому не раскрыл их секрета, чтобы Эрьян не узнал о ее провале?..
– Ш-ш… Тихо, девочка, не надо. Я ничего не видел и ни о чем не стану спрашивать, клянусь. Давай-ка лучше выбираться отсюда…
Навсегда врезались в память взгляд встревоженных светло-карих глаз, теплые ладони с узкими пальцами, колючая куртка, пропахшая маслом и дымом… Он сдержал свое слово: ни в тот день, ни после Сивер Аритен ничем не дал понять, что знает правду. Даже когда отношения Эльверго и Эверрана стали натянутыми… Когда лишний одаренный в отряде был нужен ему сильнее воздуха… Он все, конечно, понял там, в горах, но так ни разу и не заговорил об этом.
А весь континент считал, что бойню в Асхарме устроил он, Сивер Аритен. Позднее, во время Войны Огня, Ирган Альвир любил вспоминать об этом. Говорил, что эверранский правитель безумен, раз безжалостно убивал детей и женщин, что однажды это безумие окончательно поглотит его разум, и тогда сбудется пророчество Отступника… Это было одним из немногих его козырей.
Простите меня, господин, я так виновата перед вами…
Человек, стоящий напротив, молчал, он и раньше не был многословен, а уж в последние годы… Впрочем, этого и не требовалось, странствующей хватало одного только взгляда медово-карих его глаз, чтобы не чувствовать одиночества.
Она не была безумна. Понимала, что человек этот двенадцать лет как мертв. Нет там никого – так, морок, плод ее фантазии и последствия седарского зелья. Но разрази молния!.. Все вокруг, когда прижмет, бегут молиться, говорят со своими богами… Так отчего бы ей не говорить со своим!..
По телу разливалось тепло, знакомо покалывало затылок. Саднил треклятый шрам – сувенир, оставленный под Тавой высоким рыжеволосым горцем – это начинал действовать напиток. Что ж, значит, можно было идти. Альярге поднялась на ноги и двинулась туда, где, приглядевшись, можно было угадать подобие тропы.
Рик Жаворонок. Эверран, столица
Света отчаянно не хватало, и глаза уже жгло от напряжения; схема, нацарапанная углем на старой столешнице, успела пополниться неслабым количеством деталей, пометок и стрелочек… В комнате привычно пахло свечным жиром и застарелым хмельным духом.
Эрид отложил уголек и устало потер глаза, оставив на лице черные разводы. Выглядел мужчина погано, видно было, что жизнь за последние дни неслабо его поизносила… Не удивительно: столичной страже сейчас приходилось невесело – впрочем, как и всем остальным. Несколько дней то в одной части города, то в другой вспыхивали бунты. Нижнюю Эверру жестоко лихорадило, горожане нападали на гвардейцев и стражу, жгли их дома, выходили на площадь, и кое-где даже мелькнули уже янтарные флаги Старого Эверрана – за такое люди регента стреляли в первую очередь… Что до верхнего города, то его перекрыли еще в самом начале, но один раз бунтовщикам все-таки удалось пробиться туда и к бесам разнести здание ратуши. Рик знал, что погибло уже полсотни человек, и среди них есть стражники. От полноценного восстания город отделяло одно только обстоятельство: все эти очаги были стихийными, разрозненными. Одни не могли договориться друг с другом, другие, кажется, и сами не понимали, чего хотят.
Кто-то требовал, чтоб Анхейр Гарта отказался от престола, кто-то кричал, что нужно судить Сэйграна Ивьена за убийство принца и узурпацию власти… Последнее казалось особенно забавным, учитывая, что сам
