Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Неизвестно, сколько это могло продолжаться, долго, наверно, и едва ли хоть к чему-то привело бы. Наконец Сивер поднялся на ноги.
– Что ж, боюсь, мне и моим людям пора идти, прими нашу благодарность за твое гостеприимство, владыка. И позволь сказать… – император вдруг перешел с привычного языка на здешний – отрывистый, гортанный. Теперь его понимали все собравшиеся в зале горцы, а их здесь было человек сорок – советники, охрана, женщины, молча сидевшие у ног владыки. Альярге тоже понимала – как та, кто избрал дорогу странствующей, она знала немало чужих наречий. Вот только ей в первый миг почудилось, будто у знакомых слов есть какие-то другие, неизвестные ей значения, потому что услышать подобное от Сивера Аритена ждала меньше всего. – В Закатных горах ни я, ни мои боги голоса не имеют. Но если вы вновь, придя на эверранскую землю, нарушите наши законы, Долина захлебнется кровью.
Император все еще говорил спокойно, только в янтарных его глазах бесновалось пламя, никогда прежде Альярге не видела таким этого мягкого человека. И долго еще не увидит вновь…
Огар переменился в лице, ладонь его сомкнулись вокруг золоченой рукояти, исполненной в виде кошачьей лапы.
– Ты смеешь угрожать мне, равнинный?! – выплюнул он.
– Нет, владыка. Я больше тебя хочу, чтобы ничего этого не случилось. Но если случится, если горцы вновь заберут кого-то из моих людей или незваными придут на мою землю, будет так, как я сказал.
Пальцы Сивера окутало пламя. Он один умел так… Лицо еще человеческое, а руки уже по локоть в огне – плотном, ослепительно ярком. Ничего общего с легким золотистым сиянием, что обычно можно видеть у огненных магов. Несколько мгновений они с Огаром стояли друг против друга, потом владыка медленно разжал пальцы.
– Пропустите, – бросил он охранникам у входа.
Альярге тогда все оглядывалась, старалась держаться поближе к господину, ей казалось, что кто-то из варваров все-таки выстрелит ему в спину. Но нет, Асхарм они покинули беспрепятственно. Три десятка горцев безмолвно сопровождали их до самой границы Кхурумальда. Когда по здешнему обычаю вечером пришлось затушить фонари, чтоб не оскорбить Рогатого бога, Альярге почти уверена была, что вот сейчас их все-таки атакуют…
Она ошиблась, их атаковали позже, через несколько дней. Во время первой же ночевки на эверранской земле. Никто так и не понял, откуда появились варвары – из подземных тоннелей, наверно… Ни один из часовых не успел поднять тревогу, эти твари видели в темноте не хуже кошек и стреляли без промаха. Успей хоть кто-то из магов обратиться, и все сложилось бы иначе, но горцы исчезли так же быстро, как появились. Они не пытались перебить всех или добраться до Сивера… Все, что им было нужно – это показать императору свое превосходство. Прийти на эверранскую землю и забрать в рабство кого-то из его подданных.
Едва ли варварам Закатных гор понятен был смысл слова «оруженосец», для них девочка за спиной Сивера Аритена была не то рабыней его, не то походной женой… Ее они и взяли. Альярге толком не успела проснуться, к лицу прижали тряпку, пропитанную какой-то отравой, и дальше было вовсе ничего не вспомнить… Рассудок то начинал возвращаться, то вновь тонул в приторно-сладком запахе снотворного. Это долго продолжалось, не один день… Кажется, ее заставляли есть и вливали в рот напиток, вонявший прокисшим молоком. Судя по синякам и стертым веревкой запястьям, она сопротивлялась – впрочем, Альярге не была в этом уверена.
Когда она окончательно пришла в себя, ее вновь окружал Асхарм, Альярге втащили в знакомый уже зал и бросили к ногам Огара. Навсегда врезался в память ослепительный, рвущий мышцы ужас… Руки связаны за спиной, оружие забрали еще в самом начале. Вокруг хмурые, молчаливые люди с изогнутыми мечами – несколько десятков, почти все те, кто присутствовали в день переговоров… Даже женщины вместе со своими детьми были здесь! И лица у них спокойные, чинные такие… Ничего для них не происходило страшного, все по закону.
Огар протянул руку, поднял лицо пленницы за подбородок, посмотрел оценивающе. Она дернулась, но что толку, если даже пальцами было не пошевелить!.. Лицо обожгло пощечиной.
Великие боги, как надеялась Альярге, что не глянется Огару… Может, тогда отправят в камеру или даже в каменоломни – она ведь сильная, не слабее иных мужчин! Она долго продержится. Достаточно, чтобы господин Сивер нашел ее…
Верно написано в святых книгах: желаний своих стоит опасаться пуще своих врагов… Огару действительно не приглянулась эльвергская принцесса.
– Она ваша, – бросил он воинам, столпившимся у дверей.
Отчаянным усилием Альярге задавила подступившую к горлу панику, огляделась. От веревок не избавиться, да и какой в том смысл, если кругом вооруженные горцы! Все, что она могла – это тянуть время…
– Мой брат – король Эльверго, – на местном наречии заговорила принцесса. Голос хрипел, как у человека, безнадежно больного чахоткой, срывался. – Он заплатит за меня выкуп и…
Ее снова ударили, швырнули на каменный пол, отчего сознание чуть не помутилось снова. Горячие, грубые пальцы впивались в тело, раздирали ткань…
Альярге рвалась, как одержимая, в груди исступленно билась магия.
«Не смей, ты знаешь, что на кону», – звучал в сознании голос брата, и, видит молния, она не посмела бы… Что такое ее боль и ее позор, если речь о процветании Эльверго!.. Альярге хорошо это понимала. Умела сдерживать свой дар в любых обстоятельствах, терпеть боль, сохранять спокойствие перед лицом Ланта. В ином случае ее бы даже за пределы родового замка не выпустили!.. Но то ли дело в странной слабости, оставленной снотворным, то ли принцесса оказалась куда слабее, чем сама думала… Что-то щелкнуло в сознании, как арбалетная тетива, мир качнулся и выровнялся вновь.
Пространство расколола молния, похожая на широкую ветвистую трещину. Запахло грозой и горелой плотью. Мужчины, что окружали Альярге, теперь лежали на камнях – мертвые, обожженные. Видно было, как на их руках почернели и вздулись вены… Принцесса огляделась. Люди смотрели на нее в оцепенении, даже за оружие не хватались – их сложно было винить за это, Альярге знала, как выглядит со стороны… В ней и человека-то узнать нельзя – столб света, окруженный ореолом колючих молний… Горцы, конечно, опомнятся, поднимут тревогу, откроют стрельбу… Но это позже, через пару мгновений. Альярге не собиралась ждать.
«Я знаю, что на кону».
Стражники у двери рухнули, как подкошенные, потом обмяк на своем троне Огар. Закричала женщина, но крик
