Роман Глушков - Кровавые берега
Дурной пример заразителен, но иногда подобная заразность бывает и полезна. Еще толком не осознав, зачем я устроил этот спектакль, Малабонита и Гуго похватали пистолеты и, поддержав меня подобными «революционными» выкриками, тоже выстрелили по нескольку раз из-за баррикады. И готовы были стрелять еще, но я одернул их, дав понять, чтобы не увлекались. У оглушенного телохранителя имелись в запасе пули, да только времени на перезарядку оружия у нас нет. Разве только поручить эту работу Сенатору, стрелок из которого все равно никудышный…
Пока я велел ему снять с охранника пояс и приготовить зарядную мини-помпу, враги тем временем спешно перегруппировывались. Нам удалось легко ранить двоих из них, и они, утратив возможность быстро взбираться по наклонному коридору, просто грохнулись на спины и скатились в другой его конец. Прочие телохранители кинулись к ближайшим комнатным дверям и, засев в их проемах, открыли по нам оттуда ответную стрельбу. Мы с Моей Радостью тоже метнулись в стороны, опасаясь, что деревянная баррикада нас не защитит. Но наши опасения были напрасны. Толстая столешница и спинки кресел являлись надежным заслоном от пуль, разве только у противника не имелось оружия помощнее…
– Владычица Льдов! Сдавайся, гнусная предательница, и предстань перед судом Кавалькады! – продолжал я надрывать глотку, постреливая между делом поверх баррикады из пистолета Сенатора. – Обещаем судить тебя справедливо и по всей строгости кодекса кабальеро! Или же готовься к смерти, мучитель и убийца дона Риего-и-Ордаса!
– Убийца? – переспросила Малабонита.
– Пускай лучше думают, что команданте мертв, – пояснил я, понизив голос до нормального. – Поверят они в это или нет, черт бы их знал. Но почему бы не подбросить врагу немного дезинформации?
– Отомстим за смерть дона Балтазара, братья! Умрите и улетайте в небесный ад, королевские выродки! – с готовностью поддержала меня Долорес. Вряд ли кого-то удивит присутствие среди революционеров женщины. У некоторых казненных в Садалмалике гвардейцев имелись семьи, так что месть какой-нибудь скорбящей вдовы или сестры вполне могла иметь здесь место.
– Да здравствует революция! Долой тирана! Долой его приспешников! Даешь республику! Кровь команданте вопиет об отмщении! Народам Севера – бесплатную воду! Свободный лед – свободный Юг!.. – не отставал от нас де Бодье, вертя в руках пневматическую мини-помпу. Устройство было примитивным, так что для Гуго не составит труда разобраться в принципах его работы.
Расстреляв остаток пистолетного магазина, я перебросил его де Бодье и выглянул в коридор. Раненых в нем уже не было – видимо, они убрались из-под обстрела к месту эвакуации. Им на смену прибыли еще трое стрелков, занявших позиции в дверях на противоположном конце коридора. Обойти нас с флангов они не могли – этот зал не имел других входов, – поэтому и сунулись все сюда.
Пули забарабанили в баррикаду чаще, и высовываться стало намного опаснее. Однако упускать врагов из виду было нельзя. Если они отважатся на штурм, мы сможем отразить его лишь вначале, когда дистанция между нами будет еще большой. Дабы поумерить героизм стражников, мы не позволяли им расслабиться. Малабонита расстреляла наугад магазин своего оружия и стала ждать, когда де Бодье перезарядит второй пистолет. Карабин перезаряжался дольше, поэтому я стрелял реже и старался хотя бы краем глаза, но прицеливаться.
Попадать в прячущихся за дверными косяками телохранителей у меня уже не получалось. Но пули впивались в стены близко от них, что нас тоже устраивало. Этого хватало, чтобы доказать врагу: мы вооружены и не отдадим свои жизни задаром. Так что если королева Юга желает потерять еще трех-четырех стражников, что ж, пусть рискнет. Только зачем ей это надо, если с горсткой «революционеров» можно разделаться и проще, и безопаснее. А именно – бросить нас на пустом судне без шлюпок и расстрелять издали при первой же попытке его покинуть.
Наши вопли, стрельба и наклон коридора, усложнявший стражником задачу, помогли им в конце концов определиться с выбором. Выбор тот слегка уязвлял их достоинство, но в сложившихся обстоятельствах был разумен. Не успел Гуго перезарядить второй пистолет, а я – выстрелить из карабина последнюю пулю, как внизу послышался окрик, и охранники, припугнув нас напоследок дружным залпом, поспешно убрались из коридора.
Умолкшая перестрелка позволила определить, что происходит у правого борта. Вернее, что там уже не происходит. Оттуда больше не доносились голоса и прочие звуки, к которым мы прислушивались поначалу. Раздавались лишь окрики отступающих телохранителей, но и те быстро удалялись.
На верхней палубе становилось все тише, отчего мы, прожившие последние дни в грохочущем трюме, а последний час – и вовсе среди катастрофы, ощутили себя довольно непривычно. Конечно, до полной тишины на «Шайнберге» было далеко – эвакуация продолжалась, и вряд ли даже Ферреро знал, когда она завершится. И тем не менее на нас накатило первое за сегодня облегчение.
Велев Сенатору оставаться на месте и перезаряжать карабин, я и Малабонита взяли пистолеты и отправились проверять, действительно ли враг отступил или это была уловка. Осмотреть все помещения было нереально, и мы заглядывали лишь в те, какие попадались нам на пути к правому борту. Некоторые из них были закрыты на замки. Но мы задерживались у каждой двери и прислушивались, не раздаются ли за ней подозрительные звуки.
А они раздавались. В комнатах, где все было перевернуто вверх дном, то и дело что-то трещало, звенело, скрипело и дребезжало. Вот и попробуй с ходу угадать, какой это шум – безобидный или нет. Наше продвижение вперед постоянно прерывалось бегством назад, за ближайший угол, и последующим ожиданием самого худшего. И то, что наши страхи не оправдывались, еще не означало, что в следующий раз мы не нарвемся на крупные неприятности.
Мы не суетились, поскольку теперь спешить было некуда. Чем дальше мы отходили от баррикады, тем проще было противнику нас от нее отрезать. И все же он решил больше не вступать с нами в стычку на погибшем корабле. Добравшись до террасы на правом борту, откуда обитатели апартаментов покинули судно, мы не напоролись на засаду и вообще никого не встретили. Зато увидели сверху десяток плывущих к берегу шлюпок. Первая из них должна была с минуты на минуту причалить. Последняя только-только отвалила от носовой части «Шайнберга». Три шлюпки держались обособленно – похоже, их гребцы налегали на весла вполсилы. Надо полагать, на одной из них и находилась Владычица, ожидающая, когда первые жертвы кораблекрушения сойдут на сушу и оборудуют плацдарм для высадки королевы.
Мы не знали, на какой из лодок плыли охранники, покинувшие верхнюю палубу последними. По всем признакам, им следовало быть сейчас где-то на полпути к берегу. Нашу троицу и их отряд разделяло уже приличное расстояние, но нам не стоило торопиться покидать корабль. Совершенно очевидно, что отступившие стрелки не спускают глаз с этой террасы. И стоит им заметить, как мы спускаемся на воду и что нас всего-навсего трое, они не поленятся вернуться, дабы уничтожить «революционеров».
Пока Малабонита бегала за де Бодье, я осмотрелся. Враги сделали все возможное, чтобы осложнить нам путешествие на сушу. Они не смогли обрезать веревочные лестницы после того, как спустились по ним. Зато не оставили после себя ни шлюпки, ни плотика, ни даже спасательного поплавка. Впрочем, при наличии в апартаментах деревянной мебели проблема постройки плота перед нами не стояла. Сложнее будет догрести на нем до побережья живыми, и тут нам уже никак не обойтись без помощи дона Балтазара.
Вернувшиеся Долорес и Гуго застали меня за работой: я выпихивал на террасу огромный шифоньер. Точнее, его приходилось не столько подталкивать, сколько придерживать, чтобы он не покатился вниз и не улетел в воду через брешь в перилах. Их проломили охранники для того, чтобы Владычице было удобнее спускаться в шлюпку. Это автоматически облегчало и нашу задачу по спуску на воду будущего плота.
Но прежде чем испытать его на волнах, следовало сначала повысить ему грузоподъемность. Пристроив шифоньер на краю террасы, я оставил там Сенатора, а сам с Малабонитой взялся собирать некрупные обломки мебели и сбрасывать их Гуго. А он уже аккуратно раскладывал их слоями внутри шифоньера, стараясь, чтобы в нем оставалось поменьше пустого места.
При кораблекрушении пострадало далеко не все убранство апартаментов, и я вновь призвал на подмогу кувалду. Грех было крушить ею шедевры неизвестных мне мастеров-мебельщиков, но что ж теперь?.. Пускай они утешатся тем, что их труд не только услаждал глаз и иные части тела Владычицы, но и спас жизнь трем перевозчикам, которых она незаслуженно приговорила к смерти.
Дабы «начинка» плота не выпала при ударе о воду, мы хорошенько скрутили ручки шифоньерных дверок веревкой от гардины. Осталось лишь надеяться, что сами дверки не слетят с петель при соприкосновении с водой, хотя на вид они мало чем отличались от крепких межкомнатных дверей апартаментов.
