Эпоха Опустошителя. Том VI - Вел Павлов
Лишь через мгновение я осознал, что всё это время кто-то позади меня безостановочно тихо аплодировал, но стоило упомянуть о свидании, как рукоплескание резко прекратились, а до ушей донесся чей-то недовольный девичий голос.
Твою-то мать! Принесла же нелёгкая…
— Свидание, значит. Очень занятно. Как посмотрю, мой вассал вовсю развлекается. Не так ли, профессор Аннак?
— Пришлось устроить небольшой спарринг, — весело рассмеялся старикан, глядя мне за спину. — Кто бы знал, что вы прибудете одной из первых на переоценку. Опередили даже своего папеньку.
Да кто бы сомневался, что она опередит всех.
— Великий отец с братом будут тут к утру. Впрочем, одна древняя курица тоже спешит сюда со всех ног, — невзначай обронила девица. — Вероятнее всего, она явится в академию через пару часов.
Мириада сраных бед!
Пару мгновений я размышлял над всем услышанным, а затем тяжело выдохнув и медленно загнав окровавленные Гаммы в ножны, неторопливо обернулся назад, встречаясь глазами с Кайсой Ксант.
— Моё почтение, юная госпожа, — учтиво произнес я, слегка кланяясь. — Давно не виделись с вами. Как и всегда, выглядите обворожительно прекрасно…
Глава 21
Роковая беседа…
Аронтир. Внутренние земли.
Верхний город.
По пути в Золотой квартал.
Час спустя…
Кайса хоть и являлась редкостной стервой, но её чувство стиля не могло не поражать. Складывалось впечатление, что юная горгона умела подчеркивать свою экзотическую красоту практически любой одеждой. При последней нашей встрече она была одета более обыденно, но сегодня её вид оказался напрочь официальным и в тоже время необычайно манящим не только для мужских глаз, но и для женских.
В этом я успел убедиться весьма скорого. Стоило покинуть тренировочный полигон и распрощаться до завтрашнего дня с ректором, как практически на всём пути до парковки, её преследовали как скрытые, так и открытые взоры. Удивительно это или нет, однако сегодня весьма внушительное декольте девушки и изящная фигурка была прикрыта до самого горла черно-золотистой обтягивающей мантией, а длинные черно-серебристые волосы, что достигали аппетитных ягодиц, оказались напрочь распущенными. Вот только дело состояло отнюдь не в выдающемся декольте. Те самая мантия имела относительно вульгарный разрез вдоль ноги до самого пояса. И судя по направлению взглядов некоторых студентов, многие мечтали о том, чтобы оказаться во власти этих ног.
Впрочем, скрытое обожание весьма спешно сменялась опасностью, когда ярко-изумрудные глаза Кайсы отслеживали ретивых зевак по пути к буревестнику. Так что теми самыми оголёнными ножками юная горгона могла спокойно забить неудавшихся обожателей до смерти.
— Как это понимать, малыш? — холодным тоном осведомилась Нефрит Ксанта, стоило буревестнику двинуться в нужном направлении. — Что ты устроил на полигоне?
Удивительно это или же нет, но в машине прямо сейчас мы находились лишь наедине.
— Небольшая демонстрация перед переоценкой, — пожал я плечами, а после скорчил удивлённую гримасу. — Вам не понравилось?
— Весьма дешевая месть тем иерихонцам, — поморщилась невольно та, но затем выказала одобрительную усмешку. — Но ты справился весьма занятным образом. Неплохо, малыш.
— Это не месть, а всего-навсего… разминка, — подобрал я нужное слово, а в глубине сознания вновь стало распаляться пламя гнева и злобы. — Будь моя воля и вся троица бы подохла.
Стоило ослабить контроль над эмоциями, как в прямом смысле Кайса начала расцветать на глазах, а затем та глубоко вдохнула, словно глотнула свежего горного воздуха. Впрочем, только через пару-тройку секунд я вспомнил, что говорю с сильным эмпатом и мгновенно воспользовался хоть и слабым, но безотказным методом.
Подавление всего человеческого…
Тем не менее свою долю удовольствия юная горгона успела получить и широко улыбнувшись, слегка прикрыла веки, а её следующие слова малость вывели из хрупкого равновесия.
— Что сейчас использовал? Медитацию? Технику? И о каком свидании вы говорили с той спесивой инструкторшей? — начала допытываться она с заметным недовольством, но продолжая ухмыляться. — Только не говори, что запал на девку с белоснежными крылышками?
От услышанного я чуть не поперхнулся и состроил кривую гримасу задумчивости.
Спесивой? Да ты не менее спесивая, чем она.
— Юная госпожа, что вам нужно? — решил перейти я к сути её визита в академию. — Сомневаюсь, что вы прибыли сюда для того, чтобы просветить меня о половом воспитании.
Пауза затянулась на добрую минуту. Складывалось впечатление, что Кайса над чем-то тщательно размышляла. Однако стоило ей собраться с мыслями, как та неторопливо приоткрыла веки и запрокинула ногу на ногу, отчего вырез платья стал более вызывающим.
Однако на такую провокацию я не обратил никакого внимания и продолжал неразрывно смотреть ей в глаза и завидев непоколебимость на моей физиономии, улыбка горгоны стала гораздо шире.
— Прекрасный самоконтроль, малыш, — похвалила та меня, обнажив кончики клыков. — Даже не знаю, что и думать. Честно признаться, в прошлом ты мне нравился на порядок больше. Неконтролируемый гнев, ярость и раздражение выплёскивались из тебя вулканом, но после возвращения из Инферно ты стал более… сдержанным. Впрочем, такое поведение и преображение меня интригует не меньше. Хотя не скрою, что твои эмоции отличаются от эмоций других существ. Они более… концентрированы. Они идут прямиком из твоего естества. Меня они питают на порядок лучше остальных. Неужели это прелесть твоей родословной берсерка? — тихо вопросила она, чуть слонив голову набок. — Порой мне кажется, что ты не от мира сего. Скажем, прочие разумные меня мало чем могут удивить. Их эмоции как ручей, но, когда я впервые повстречала тебя в военном лагере, они показались… бушующей рекой, которой не было ни конца, ни края.
Слушая её откровения моя мина по-прежнему не выражала ничего кроме невозмутимости, но на мгновение её слова пробудили в душе жуткий интерес с удивлением, а речь о моём иномирном происхождение знатно так напрягла, отчего вновь пришлось использовать подавление.
Подавление всего человеческого…
Вот только это не укрылось от сраной эмпатии, потому как её ярко-изумрудные глаза странно замерцали, на личике вновь заиграла блаженная улыбка, а слабое шипение в волосах заметно усилилось.
— И вот снова, — тихо изрекла она, глубоко вдыхая, словно пробовала на вкус мои эмоции. — Прелестно. Зачем ты усмиряешь их? Для чего?
— Не понимаю, о чем вы говорите, юная госпожа, — сухо отчеканил я.
— Не корчи из себя дурачка, малыш, — махнула она снисходительно рукой, продолжая
