Эпоха Опустошителя. Том VI - Вел Павлов
Её не наигранная теплая улыбка показалась какой-то странной, а с лица исчезло стервозное и малость садистское выражение. На миг мне вообще померещилось, что я сижу напротив абсолютно незнакомой девушки.
Ирззу распутницу мне в жены! Так вот о чем говорила тётка. Вот на что она намекала. Только не говорите мне, что вся её жизнь — это сплошная фальшь и игра? Вот же проклятье!
— А теперь я чувствую… удивление, — хмыкнула понимающе она, а после возбужденно облизнула язычком кроваво-красные губы. — Твоё удивление терпкое на вкус, малыш. Ты знал об этом? Однако не скрою, что мне по душе твоя ярость и злоба. За последние пару лет, не считая ярости моего отца, твоя ярость заставляет биться моё сердце чаще.
Твою ж собачью жизнь! Какого причиндала⁈
— А теперь вспышка… раздражения и немного злобы, — неугомонно расплылась она в широкой улыбке, вновь сопровождая свои слова глубоким и слегка хриплым вдохом. — Да, малыш, я могу так продолжать до самого вечера. Буду честна с тобой, Ранкар, твои эмоции… сногсшибательны. Они пропитаны… странной силой. Возможно, я и вправду была несправедлива с тобой ранее.
Что б я бесстыдно сдох! Это сон, что ли?
— Я не хотела раскрывать карты так рано, но интуиция мне подсказывает, что тётя Имания была права на твой счёт, — чуть мягче добавила горгона. — Да и твои прошлые слова изрядно позабавили и удивили. Как ты там говорил? — вдруг усмехнулась она. — « Я твой вассал, но далеко не раб!» Ох, малыш, — вздохнула печально она. — Знал бы ты, что мне достаточно взмахнуть пальцем и мужская элита из числа благородных и многих голубокровных выстроится в ряд, чтобы целовать мне подол платья и стать рабами. Не говоря уже об… этой части тела, — улыбка Кайсы стал еще шире, и та соблазнительно провела тыльной стороной ладонью по собственному бедру и поднялась малость выше.
Посыл Кайсы я оценил, но о возбуждении я сейчас помышлял в самый последнюю очередь, потому как ворох иных эмоций заполонил сознание.
— Да-а-а-а-а! — протяжно шепнула дочь Данакта, вглядываясь в мою физиономию. — Ты не похож на других.
' Оглохните Древние! — удивлению спаты уже не было предела. — Да она же ходячее бедствие, Ранкар. Нам вообще следует держаться от неё как можно дальше.
Поздно, малышка. Работаем с тем, что есть…
— Я не раб и не буду рабом! — спокойно отрезал я, глядя точно в глаза Кайсы.
— Да, — фыркнула весело та. — Уже догадалась.
— Что вам нужно, юная госпожа? — повторил я свой вопрос, но голос отныне звучал чуть тише и ниже.
Не знаю почему, но подсознание твердило, что данная беседа изменит моё дальнейшее существование. Жаль только, я не представлял насколько сильно.
Глаза юной горгоны мерцали. Мерцали как никогда прежде. Боюсь, мало кто захочет играть в такие опасные гляделки с представительницей столь ужасающей родословной. Вероятнее всего, глаза этой девушки были не менее страшным оружием, чем её магия и эссенция. На миг мне почудилось, что дочь Данакта собиралась с силами, но могу поклясться чем угодно… Прямо сейчас передо мной сидела не та Кайса Ксант, которую я знал ранее. Это была абсолютно другая разумная.
— Скажем так, малыш, — хмыкнула задумчиво Нефрит, — я решила сменить свой подход к тебе. Как не крути, но тётя Имания тобой очень дорожит. Я могла бы себе позволить рассориться со многими благородными. Могу рассорится с голубокровными любого калибра. Само собой, если это не владыки великих сил, — важно заметила та. — Однако я не желаю разрывать связь с Хаззаками. Как бы тяжело не было, ни я, ни они, мы не предавали друг друга. Поддержкой такого дома желали заручится как мои братья, так и сестра, но благодаря матушке их поддержка досталась мне. Да, Ранкар, с раннего детства Несмертная и Изувер поддерживали не только меня, но и мою мать. То, что ты сейчас услышишь удивит тебя, но верность Хаззаков моей матери простирается гораздо дальше, чем верность моему отцу. Моя мама великая женщина, но и на великих найдётся управа, — с грустной усмешкой заключила та. — Однако свои мечты она передала в мои руки.
— О каких мечтах вы говорите, юная госпожа? — тихо полюбопытствовал я.
Я и сам не заметил, что буревестник давным-давно прекратил ход и прямо сейчас мы находились рядом с моим особняком в Золотом квартале.
— Борьба за власть среди голубокровных начинается с утробы, малыш, и длится до самой смерти, — глубокомысленно заметила она, глядя в одну точку. — Я вижу Ксант совсем иным. Как бы не был велик и могущественен мой отец, но я способна возвысить наш дом над всеми остальными великими силами.
Мириада сраных бед! Этого еще не хватало. Задницей чую, что дело пахнет отборным дерьмом. Эта стерва раскрылась передо мной не просто так. Теперь даже не знаю радоваться от привалившегося счастья или же рыдать от предстоящих бед.
«Сдаётся мне, что сейчас мы получим предложение, от которого не сможем отказаться…»
— Что вам нужно от меня, юная госпожа? — повторил я свой вопрос в третий раз. — Зачем вам я?
— Ты отличаешься от других, — тихо рассмеялась она, анализируя меня внимательным взглядом. — Причем слишком сильно. За пару лет ты добился того, чего не добиваются некоторые голубокровные за всю жизнь. Я не слепа, малыш, и совсем не глупа. Какой бы редкостной стервой и въедливой сукой я тебе не казалась, но на всё есть свои причины.
— Какова твоя причина? — невозмутимо спросил я.
— Я хочу стоять на вершине! Я хочу изменить великий дом Ксант! — решительно прошептала Кайса. — Но для этого мне нужно оружие. Нужен клинок, который прорубит путь вперед. А чтобы клинок рубил, его необходимо закалять и точить. После каждой схватки клинок покрывается кровью и сколами, затем ты вновь берешь оружие в руки. Вновь закаляешь и точишь. И только после череды закалок и сотни боёв он становится несокрушимым и верным орудием в руках.
Вот же холера! Как задницей чуял, что дело дрянь. Теперь понятно, для чего она вставляла палки в колёса. Вот же стерва неуёмная. А кто-нибудь спрашивал, хочу ли
