Михаил Тырин - Самоволка

– Лучше не спрашивай!.. – прокричал Степан в ответ.

– Не расслабляйся. Какое-то время мы выиграли, но нас будут догонять. И догонят, если не успеем.

– Куда не успеем?

– Добраться до предгорий. Они туда не пойдут, а нам – больше некуда. Там найдем кечвегов, отсидимся пока. У нас с тобой не скакуны, а пушечные тяжеловозы. Особо не погоняешь. Понял, о чем я?

– Будем считать, что понял… – пробормотал Степан, перехватываясь поудобнее ноющими пальцами.

Еще несколько минут бешеной скачки, и Борис осадил лошадь, заставив перейти на рысь. Степан чувствовал, что и его конь начал уставать.

– Пусть отдохнут, пока тихо, – сказал Борис. – Боюсь, им еще придется сегодня побегать.

– Как скажешь.

– Уф… Ну, ты и устроил, Степа. Сам-то понял, что натворил?

– Нет, а что?

– Да ничего особенного. Просто угробил свой последний шанс.

– Извини, если тебе не понравилось. Но ты вроде особо не сопротивлялся?

– Это правда… – вздохнул Борис. – Подыхать не очень хотелось, не скрою. А что дальше будет, ты подумал?

– Не-а. Я тут человек чужой. Решил, ты подумаешь. Ты ведь все ходы знаешь. Хотя чего тут думать? Домой надо возвращаться. Ты же умеешь, да?

– Вообще-то нет. Проводника надо искать.

– Ну, давай найдем. – Степан говорил вяло, равнодушно. Он чувствовал себя предельно измотанным. Руки все еще дрожали.

– Только не поможет нам это! Нас все равно достанут дома.

– Как это?

– Да без проблем. Найдут и приговорят. Случаев знаю достаточно.

– Но подожди! Как это «приговорят»?! Что за средневековье? А если обратиться куда следует?

– Да перестань ты… – поморщился Борис. – Вопрос наш следует решать кардинально. Как – еще не знаю. Думаю.

– Ну и хорошо…

Степану было спокойно. Все самое страшное, как он считал, осталось позади. Теперь, когда руки свободны, можно выпутаться из любой беды. Борис точно сможет – он непобедимый и непотопляемый. Наверняка уже знает готовый ответ, только важничает.

Небо впереди светлело. Степан вдруг заметил какие-то огни.

– Автопатрули наперехват вышли, – сказал Борис. – Ничего, пока темно, они нас не видят. Возьмем левее.

Затем он обернулся и вдруг тихо выругался.

– Степа, придется поспешить.

– Что там еще? – Степан тоже оглянулся и увидел россыпь мерцающих огней.

– Догоняют нас. Придется снова помучить лошадок. Не отставай!

И кони вновь рванули вперед галопом. Ветер засвистел в ушах, удары копыт о плотную землю отдавались в каждой косточке.

– Быстрее, Степа, они близко! – крикнул Борис. – Подгоняй коня, не жалей! Они отрезали нас от предгорья, план меняется.

Степан неловко стукнул каблуками по лошадиному крупу. Мелькнула глупая мысль, что животное обидится и сбросит его. Но не обиделось. Лишь прибавило скорости, хрипя и роняя клочья пены изо рта.

Он все так же прижимался к лошадиной шее, боясь обернуться и потерять равновесие. Впереди продолжали двигаться немногочисленные огни автопатрулей.

– Пригнись, Степа, пригнись, ляг ему на спину! – отрывисто крикнул Борис.

– Зачем?! – воскликнул Степан, который опасался лишний раз шевельнулся на спине скачущего коня.

– Делай, говорю!

А в следующую секунду Степан и сам все понял – сквозь свист ветра он услышал хлопки выстрелов.

Голова вдруг закружилась, перед глазами поплыли цветные пятна.

– За мной! – кричал Борис. – Не отставай.

– Борька, я сейчас свалюсь! – с трудом выдавил Степан.

– Не свалишься! Держись! Еще немного!

Шум в голове нарастал, руки слабели. Это было и страшно, и непонятно. «Может, меня ранили?» – подумал вдруг Степан.

Фары автопатрулей остались далеко справа, впереди же нарастал какой-то темный массив, похожий то ли на огромную стену, то ли на горную гряду.

В этот момент конь Степана перешел на шаг, затем остановился. Вдруг и вовсе упал на колени, потом завалился на бок.

Степан еле успел откатиться в сторону. Он попробовал сразу встать, но ноги подогнулись, словно резиновые. Почему-то в ушах продолжало свистеть и реветь, словно вокруг бушевал ураган.

Степан увидел Бориса. Его конь тоже остановился. Он совершал какие-то странные беспорядочные движения, будто запутался в невидимой сети. Потом так же упал на колени.

– Боря, что со мной? – пробормотал Степан. – Все крутится, шумит…

– Нормально, держись. Кони дальше не пойдут. Теперь пешком.

– Куда? Я не могу…

– Можешь. Мы в двух шагах от Поющего леса. Они за нами не сунутся, не решатся. А мы… нам как-то надо идти. Соберись, брат. Последний рывок. Мне тоже лихо…

Кое-как Степану удалось встать. Ему было плохо, причем везде – и в голове, и в желудке, и в кончиках пальцев.

– Пошли, – поторопил брат, вешая ему на плечо автомат.

Обнявшись за плечи, они наконец сдвинулись с места. Небо уже было светлым, и Степан смутно различал перед собой Поющий лес – темную сплошную стену из кривых стволов и спутанных стеблей. С каждым шагом было все тяжелее. Словно кто-то навешивал пудовые гири на ноги и плечи.

– Ты… ты точно знаешь, что мы пройдем?

– Не мы первые, Степа. Как-то надо собраться. Кечвеги постоянно тут шастают.

– Но как? Это же… это невозможно.

– Они какие-то травки хитрые перед этим пьют, мозги защищают. Нам бы с тобой тоже подсобила сейчас щепотка кокаина, например… или морфия укол.

– Подожди!

В голове вдруг яркой звездочкой сверкнула спасительная мысль.

– Подожди… – Степан сел на землю, одновременно скидывая рюкзак.

Какое-то время он непослушными пальцами рылся в вещах. Наконец нащупал железную коробочку, оставшуюся после рейда с разведчиками.

– Это обезболивающее. Что скажешь, поможет?

– Промедол? Тут даже для одного маловато. Но все ж лучше, чем ничего.

– Тогда давай пополам. И быстрее, пока у меня башка не лопнула.

– Нет, Степа… – Борька покрутил шприц перед глазами. – Это только мне. Вся доза. А ты, Степа, будешь терпеть. Я тебя потащу, я знаю, куда идти.

– Да делай уже хоть что-нибудь!

Дальнейшие события Степан воспринимал как душный болезненный сон. Он карабкался по каким-то горкам, уворачивался от хлестких веток, пытался встать на ноги, снова падал, полз на четвереньках. А в ухо, словно ржавая отвертка, долбил голос брата: «Держись, Степа… надо идти… не раскисай…»

В глазах что-то мельтешило и двоилось, горячий пот стекал по шее ручьями.

Казалось, прошли часы, а лучше не становилось. Сознание иногда выхватывало какие-то странные картины: блестящие щупальца свисали с деревьев, вяло шевелясь, над низинами поднимался желтый светящийся туман, мелкие колючие листья смотрели прямо в лицо и переговаривались…