Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 3
Ребята проголодались в пути. Тушёнку уплетали быстро и молча. Вук заговорил лишь тогда, когда уполовинил и бутылочку тайпы.
— Ты знаешь, что горел лес? — спросил он.
— Знаю.
— Кто поджёг, знаешь?
— Знаю.
— Чего они хотят? Зачем поджигали?
— Спасались от лесных людей. У них съели детей и женщин. Если бы съели у вас, вы стерпели бы?
Вук вздохнул, задумался.
— Нет, не стерпели бы! — наконец, признался он. — Но к нам лесные люди не ходят. Им у нас холодно. Значит, этот пожар не против нас?
— Вы тут не при чём.
— А пятёрка думает, это против нас. — Вук глотнул тайпу. — Мы охотились в этих лесах. Теперь там нет зверя. Надо ходить на охоту дальше.
— Лес отрастёт, — пообещал я. — Зверь вернётся.
— Нескоро, — грустно уточнил Вук. — Со зверем вернутся и лесные люди. Опять пещерные крысы будут поджигать?
— Не знаю. — Теперь вздохнул я. — Меня не спрашивали. Я сам не люблю, когда жгут лес.
— Накажи их! — потребовал Вук.
— Я никого не наказываю. Разве ты этого не заметил?
Вук опять задумался, как-то растерянно улыбнулся и согласился:
— Заметил… Ты только защищаешь. — Он допил тайпу до конца. — Потому что ты не совсем бог. Боги беспощадны. — Вук задумчиво ковырнул в носу. И уже другим, чисто деловым тоном поинтересовался: — Чем можно задобрить этих глупых пещерных крыс? Чтобы больше не жгли.
— Верните им их женщин. Хотя бы тех, кого угнали в последний раз. Больше их ничем не задобришь.
— У этих женщин дети, — возразил Вук.
— Верните с детьми.
— Они убьют наших детей!
— Нет! Не убьют! Они обрадуются своим женщинам. И не захотят приносить им горе. Они вырастят ваших детей, как своих.
— Откуда ты знаешь это?
— Я говорил с их вождём. У вас его старшая дочь. Её зовут Галю. Вождь будет любить её детей как своих внуков. Неужели ты не хочешь задобрить вождя племени?
— Когда ты с ним говорил?
— Давно.
Тут я не блефовал. Такой мечтательный разговор с Фором на самом деле был. Ещё когда я привёз в его пещеру маленькую Мару. Тогда Фор и сказал:
— Вот если бы вернулась Галю!.. Я любил бы её детей…
Вук думал, морщил лоб, слегка покашливал, потом искоса поглядел на Цаха. Тот понял это как разрешение высказаться.
— А кому эти женщины особенно нужны? — тихо спросил Цах. — Никто не зовёт их в свою хижину. Племя и не заметит, что их отдали. Приведём из леса других. Всего три женщины…
Вот он, момент! Цах сам подставился!
— Ты тоже ходил за ними? — как бы невзначай спросил я и поглядел в глаза Цаху.
— Нет, — спокойно ответил он. — Я охранял племя. Мы не оставляем его без охраны. Но я этих женщин встречал. Ты тогда навёл на меня сон. Больше я ничего не помню.
Значит, по нему прошёлся я слипом из вертолёта! Что ж, это лучше, чем если бы он ходил к пещерам ту-пу…
— Хорошо, — согласился Вук. — Поговорим с пятёркой. Нас уже двое… Но пусть крысы не жгут больше лес! Ты обещаешь?
— Я попрошу. Обещать могу только за себя. Я лес жечь не буду. Это обещаю!
Вук улыбнулся. Видно, понял юмор. Он вообще с каждой встречей становился заметно понятливее. Жаль будет, если он уйдёт… Договариваться с племенем урумту предстоит ещё о многом. Впереди фабрика обогащения, атомная станция… Всё это на землях, которые урумту считают своими. Нам придётся за них дорого платить. И хорошо бы — по-хорошему… Как будем договариваться обо всём этом без Вука?..
— Ты можешь дать ещё две хижины? — вдруг спросил Вук. — У нас появились ещё двое… — Он запнулся, остановился, задержал на языке привычное слово «глупцов». Сообразил, что обидит Цаха.
— Могу, — быстро ответил я. — Готовьте ровную площадку. Двадцать шагов на двадцать. Ты не забыл?
Вук удивлённо поднял голову.
— Новые хижины будут больше старых?
Значит, помнил прежние цифры.
— Хижины будут такие же, — ответил я. — Но мне нужна ровная площадка рядом, чтобы опустить свою летающую хижину.
Супердековые хижины шли на потоке. С каждым рейсом «Вихрей» их привозили в устье Аки и ставили на площадке будущего селения купов. Восемь пустых хижин там уже стояли. Ну, немножко задержат остальные… Купы и не заметят. Жёсткие сроки не обозначены.
Вук думал, загибал пальцы, сопел, кашлял и наконец ответил:
— Очистим площадку, двадцать шагов на двадцать.
— Сколько дней на это надо?
Вук три раза разжал ладонь. Молча.
— Сколько дней ты идёшь домой?
Вук сразу поднял вверх четыре пальца, потом подумал и отогнул пятый.
— Теперь я хожу медленнее, — объяснил он.
— Через двадцать дней я прилечу. В полдень. И заберу женщин из ту-пу.
Вук явно обрадовался:
— Нам не надо вести их к большей воде?
— Не надо. Детей погубите.
Вук удивился:
— Ты защищаешь наших детей?
— Не только ваших. Все дети ни в чём не виноваты… А хижины вам привезу не я. Другие сыны неба.
— Я знаю, что другие, — согласился Вук. — Им мы тоже дадим шкуры.
Не стал я его отговаривать. Пусть! Для душевного спокойствия лучше чувствовать себя равноправным партнёром. Комплекс неполноценности вреден для всех, даже для бывших людоедов.
Впрочем, по теории Нур-Нура все мы — бывшие людоеды. Важно только не впасть в это состояние снова, на высших витках цивилизации. Что тоже, увы, изредка случается… Никак не забуду кадры древней киноплёнки, показанные в «Малахите»: распахнутый холодильник, из которого торчит отрубленная человеческая нога. Дворец только что свергнутого африканского императора Бокассы. Конец двадцатого века! Император слопал оппозиционного министра, а ногу на закуску оставил…
Мир тогда пошумел и забыл. Потому что вскоре объявились другие правители, снискавшие прозвище людоедов. Эти не набивали холодильники человечиной, имели высшее образование и очень любили поговорить о правах человека. Однако на подведомственных им территориях человеки умирали почти по миллиону в год — от нищеты, болезней и голода. За что правление и было прозвано людоедским.
…У Вука, кажется, других проблем не было. «Оружия» он не просил. А пилы-ножовки видел в салоне вертолёта и наверняка понимал, что получит их на прощанье. Раз уж так открыто лежат… И просить не надо.
Я нагрузил гостей под завязку — вёдра, пилы, ложки, стаканчики, тушёнка, тайпа… Еле унесли! Бус только не хватило. Хотя и тому, что дал, они бурно обрадовались.
Когда гости ушли, я захлопнул дверку, прогрел мотор, поднял машину над лесом и двинул к устью Аки. Надо выполнять главные обязанности.
…Вода почти сошла. Ака и в нижнем течении вернулась в обычное русло. Только дугообразные старицы ещё не ужались да просторные болота в устье Кривого ручья и возле самой дельты блестели на солнце ослепительной сетью мелких озёр. Скоро и они затянутся ряской, позеленеют, сойдут на нет. Всё вернётся на круги своя. Не вернётся только несчастное племя, сорванное с места жутким землетрясением и загнанное в «угловую лузу» «сынами неба».
Теперь об этом племени придётся заботиться. И развитие его пойдёт быстрее, чем шло бы на старом месте без той страшной катастрофы. А со временем, может, удастся и племя ори спустить по Аке к устью и наладить его жизнь в обществе двух других племён, согласившихся жить по соседству.
Дельта встретила меня тишиной, которую нарушал только далёкий шум прибоя. Привезённые прошлым рейсом «Вихрей» пять комнат были поставлены в общую пирамиду здания, предназначенного для ту-пу. Роботы, краны и локомобили выключены. Возле причала лежали на берегу десятка полтора древесных стволов, аккуратно очищенных от сучьев. Деревья рубили на площадке будущего селения купов. «Вихри» увезут стволы на Центральный материк, когда освободятся от груза.
Так потихоньку Западный материк начинает помогать Центральному: строительным лесом, удобрениями, рыбой из устья Жога. В большом хозяйстве всё не лишнее… Тем более что на Центральном материке лес рубят не тогда, когда нужна древесина, а только тогда, когда нужно освободить от него землю — на ферме, на руднике, близ Города. В полукилометре от него расчищается площадка под второе здание-кольцо, понятно, что при таком отношении к лесу каждый ствол с Западного материка — в цене.
Вертолёт я посадил на площадке близ будущего селения купов. Как и на прежнем месте, их разделял небольшой лесок. Но площадка тут побольше — на четыре вертолёта. Пока…
Заглушив мотор, я выбрался наружу и увидел на краю площадки два холодильных контейнера. Прилепленная к ним плёнка гласила: «Тарасову». Значит, привёз вертолёт, забиравший строительную бригаду. Наверняка один контейнер — продуктовый, другой — медицинский. Сейчас об их отправке меня не всегда извещают. Устье Аки стало удобной перевалочной базой.
