Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 3
Те, что двинулись направо, миновали причерноморские степи, просочились через всю Европу, не очень населённую в ту пору, и на юге нынешней Франции и севере нынешней Испании упёрлись в Атлантический океан, окружили юго-восточный угол Бискайского залива. Дальше идти было некуда. Севернее жили франки. Южнее — племена лузитан, вестготов, свевов.
Пришельцы обжились в свободных горных долинах, размножились и впоследствии приняли от своих соседей католичество. На их землях образовались испанская Баскония и французская Гасконь, населённые одним народом. В Испании его назвали баски, во Франции — гасконцы.
Со временем Баскония была включена в испанское королевство, а Гасконь — во французское. Но язык сохранился общий! И потому гасконское происхождение мушкетёра д'Артаньяна узнавалось в Париже не только по темпераменту, но и по акценту.
Дописьменная история древнего племени забылась.
И лишь в начале двадцатого века специалисты сравнительного языкознания случайно обнаружили удивительное родство грузинского и баскского языков. Они резко выделились среди всех языков Европы и составили особую — иберийскую — языковую группу. Ибо древнее название басков — иберы. А древнее название Грузии — Иберия.
Лишь после падения фашистской диктатуры в Испании, к концу двадцатого века, давнее открытие языковедов добралось до сознания самих народов басков и грузин. И зачастили делегации из Грузии в Страну басков, из Басконии — в Грузию.
Встречи были яркими, объяснялись люди почти без переводчиков — достаточно говорить помедленнее, — но совсем не понимали письменные тексты друг друга. Грузины хоть со школы знали «латиницу», а баски совсем не понимали грузинскую вязь. Но сходство фамилий!.. Одни вспоминали имя разведчика Мелитона Кантария, который поставил Знамя Победы над поверженным германским рейхстагом. Другие называли имя бесстрашного Хозе Кантаури, который не жалел ни своей жизни, ни — к сожалению! — и чужих ради объединения всех басков Гаскони и Басконии в одном независимом государстве.
Расставания басков и грузин были грустными. Судьбы народов сложились бесповоротно. Религии, обычаи, письменность и проблемы у них были разные, и помочь друг другу они не могли. И никогда уже не могли соединиться. Ибо не было на Земле для этого некогда единого народа общего свободного места. Лишь печальная память осталась там и тут: зачем пошли неразумные вожди по разным берегам «озера» тысячи лет назад? Зачем навсегда разлучили братьев?
Есть, правда, и другие версии братства грузин и басков. Но они представляются менее убедительными. А письменной истории нет.
Через сотни лет в ближних к тому «озеру» степях, от Терека до Волги, объявились из той же Индии хазары, занялись земледелием, создали немалое по тем временам государство, простоявшее три сотни лет, защитили свою свободу от полчищ арабского халифата и приняли от заезжих миссионеров иудейскую религию. Возможно — в пику ненавистному арабскому исламу.
Однако под методичными ударами новых пришельцев — половцев — непрочное хазарское государство рухнуло в десятом веке, и народ этот был выметен с Волги.
Часть хазар под натиском половцев отступила на запад и просочилась в Крым. Надеялись что там половцы их не достанут. В Крыму же пришлось довольствоваться горной местностью, так как побережье было занято греками, римлянами и отчасти скифами.
Так в горном Крыму образовался загадочный народ караимов, религия у которого была иудейская (как и у хазар), а язык ничего общего с древнееврейским не имел.
Центром обитания караимов стала древняя крепость Чуфут-Кале.
В годы второй мировой войны немецкие фашисты специально собирали раввинов, чтобы те прочли караимские тексты, написанные еврейскими буквами. Раввины прочли, но ни слова не поняли. И поэтому караимы, в отличие от евреев, уничтожению в оккупированном Крыму не подлежали.
Другая часть хазар, выброшенная за Волгу, обошла Каспий с востока, добрела до Бухары. Письменной истории у хазар не велось, причины их остановки в Бухарском ханстве неизвестны. Но, видимо, приняли их благожелательно. И в центральноазиатских краях они получили позже название «бухарских евреев». По религии…
Когда образовался Израиль, иудейская религия привела туда и многих караимов и многих иудеев из Бухары. И лишь в Палестине с превеликим удивлением обнаружили они общность своего древнего языка. Немногие хазары потрясённо встретили там таких же хазар. А братские народы остались там же, где и жили, вдалеке друг от друга, впоследствии даже в разных государствах, ничего не ведая о своей дописьменной истории и о своём древнем родстве.
Удивительный разброс племенных судеб и неразгаданных загадок дописьменной истории показывает и карта угро-финских языков, которую разглядывали мы в «Малахите» на исторических семинарах. От самой северной Скандинавии, от загадочного приполярного племени саами — до венгров тёплой румынской Трансильвании, от западносибирской тайги до финнов и эстонцев — родственные языки и, значит, родственные народы. Первый поэт-манси Юван Шесталов читал свои стихи на мансийском языке в самых разных аудиториях Венгрии. И везде его понимали без переводчика. И Венгрия затребовала к себе позже весь тираж первой книги Шесталова на языке манси.
Но ведь манси — типичные монголоиды, а венгры — типичные индоевропейцы, бывшие гунны. Где общий их корень, о котором буквально кричит родство языков? У какого «озера» разошлись они в древности и навсегда? До сих пор это загадка.
А загадочные и сегодня скифы? Остатки скифского языка учёные обнаружили в осетинской речи. Хотя сами осетины ведут свой род не от скифов, а от аланов, и страну свою называют Аланией.
Но ведь были аланы и в древней Испании!.. Роднит ли их что-нибудь с осетинами?.. Загадка!
Неопровержимые свидетельства языка!.. Не помогут ли они когда-нибудь разобраться в отношениях племён ори и оли? То ли в их родстве, то ли в их чуждости…
Не допустил ли я в последние дни роковую ошибку, разобщив братские племена? Что если ори и оли — один народ? Что если суетливый вождь килов Гро картавил, называя мне своих беспокойных соседей: «оли»? Что если в самом этом народе чередованию «р» и «л» особого значения не придают? Как в древнееврейском языке — чередованию гласных…
Ори искали своих братьев, ранее ушедших на север. Но ведь за последнее время в этих местах не появилось ни одного племени, кроме оли!
Теперь они насильно разогнаны в разные края. Причём разогнаны с самыми благими намерениями. И если когда-нибудь потом организовать их встречи, возить делегации ори в племя оли и наоборот, не получатся ли это встречи басков и грузин в двадцатом веке? Печальные и безрезультатные встречи… После обеда ложка… Та самая, которая дорога к обеду…
Не по себе становится от таких выводов. Выключив фонарь, я неподвижно сижу в темноте палатки и снова, снова проворачиваю эти мысли. Рядом, на раскладушке, ровно дышит Лу-у, положив руку на соседнюю раскладушку, где сладко сопит Вик. У входа, опустив тяжёлую голову на лапы, дремлет Полкан. В селении тихо. Только дежурный костёр слегка потрескивает. Да насекомые вроде наших цикад пощёлкивают вокруг. Всё спокойно. Людоеды далеко. Сквозь сгоревший лес, через разлившиеся реки и ручьи пока не добрался сюда ни один. Да если бы и добрался?.. Собаки подняли бы такой лай!.. И рванули бы в лес купы-охотники с фонарями!.. А фонари теперь в каждой хижине — и карманные, и налобные. То и дело приходится батарейки менять. Но зато ночные гости уже не страшны. Хотя ещё опасны дневные. Не уследишь за каждым ребёнком и за каждой женщиной. Несмотря на все мои уговоры в общих беседах с племенем… Сколько раз просил женщин и детей не отходить от селения как минимум без двух собак!..
Однако каждому свою голову не насадишь. Бывает, и без собак пойдут за ягодами и грибами, по старой привычке… Особенно мальчишки. И младший братишка Кыра однажды так ушёл, да и не вернулся. Искали его долго — не нашли. Только чужой след взяли овчарки на обрывистом берегу Кривого ручья. Шерсть на их загривках сразу вздыбилась, с рычаньем они рванули по следу, но он привёл в воду. И, значит, до этой невинной хитрости людоеды уже додумались: ушли по ручью. Потому что никому больше Кыров братишка был не нужен.
После этого оружейник Бир два дня не работал у верстака, а сидел на камне и качался из стороны в сторону, обхватив голову руками. И потом сказал мне, что, когда сыны неба построят для купов новое селение на берегу большой воды, он пойдёт туда первый.
…Ну, ладно, — думал я в темноте, — допустим, не гнали бы мы племя ори к верховьям Аки… Допустим, брело бы оно, как хотело, прямо на север и упёрлось бы в зону беспокойных оли. Допустим, радостно соединились бы две трети некогда единого племени… Что было бы дальше?
