Цветущий ад. Том 2 - Сергей Владимирович Руденко
— Разумно!
* * *
Спуститься удалось без особого труда. Там где прошли почти два десятка человек, пара командиров — всегда найдут путь. Тем более — народ готовился разгружать корабль и уже провел некоторую подготовку. Правда, начал я не с команд, а с удовлетворения собственного любопытства: сейчас было может и не ко времени, но я все же решил осмотреть дом изнутри. Слишком уж жизнь внутри стен Норфолка выглядела непохожей на все, что видел здесь раньше.
И особнячок не разочаровал. Изнутри н выглядел почти как земной. В нём было непривычное для здешних обилие вещей и — черт возьми! — свет. Да, в комнатах можно было включать свет даже не обладая интерфейсом.
В каждой комнате был «квадратик» на стене у входа, отличающийся по цвету от стен, но стоило его коснуться, как тут же вспыхивала часть потолка. В основном загорался «кусок» в виде большого или маленького овала, но встречались и «светильники» довольно произвольной формы.
В одном случае — на кухне — это были две параллельные полосы через весь потолок, превращающие немаленькую комнату во что-то похожее на операционною. Ну, по крайней мере, по степени освещенности.
Здесь я и нашел бывшую хозяйку. Отвратительное зрелище…
Убили ее, судя по виду, ударом в голову, а потом еще и выпотрошили. Все вокруг выглядело, словно где-нибудь на бойне, но по какому-то причудливому выверту, ноги женщины остались без единой капельки на теле.
Непривычно белое, абсолютно незагорелое тело женщины, раскинулось в своем посмертном бесстыдстве, и я с немалым трудом смог оторвать взгляд от татуировки беззаботного песика на ее бедре. Рисунок изобразили настолько талантливо и неуместно, что мозг просто отказывался воспринимать увиденное.
Во-первых, что, песик? Не бабочка, цветок или что-то не менее традиционное, а именно собака⁈ Как такое пришло в голову и главное — во-вторых — отчего тату сохранилось?
Я уже знал, что была одна тайн Песочницы. Следы на телах тех, кто переносился сюда, обычно стирались при переносе, словно бы возвращая наши тела к условным заводским настройкам. Стирались все следы нашего жизненного опыта и восстанавливались потери: зубы, пальцы и даже руки-ноги. Но в некоторых случаях — вот как сейчас — система давала сбой, сохраняя чем-то особенно дорогую «помарку» его владельцу.
Завязав с любопытством, я вышел из дома и постарался отбросить мысли в сторону. Они сейчас мешали, как никогда.
В небольшом дворике у входа меня ждал весь мой невеликий отряд. Взгляды команды скрестились на мне, в них сейчас не отражалось ничего кроме вопроса «Что дальше?»
— Мирмидонцы! Я выше ставлю ваш рать, чем многотысячное войско… — в первое мгновение по лицам команды разошлась волна разочарования: мол, все спекся самозваный капитан! Но уже через секунду большинство вспомнило, что это цитата из речи Ахиллеса в знаменитом фильме «Троя» и взгляды смягчились. Нет, никто не заулыбался и не начал хлопать друг друга по плечам с заверениями, что уж теперь-то победа за нами. Но выражения лиц явно смягчились. — Ребят, мы сейчас, конечно же, можем разрыдаться и попросить хозяев простить нас. Бес попутал и все такое… Но спросите себя: вы бы простили? Правят здесь даже не люди, и у них нет ни малейшего повода проявлять человечность! Поэтому предлагаю придерживаться прежнего пана. Кто может идти, тот вооружается и отправляется за мной. У нас есть шанс захватить тот корабль, что сбил нас, до возвращения основного отряда врага. Уверен, в городе у них не осталось еще одной сотни бойцов и они просто не ожидают, что мы сейчас нападем…
— А неходячим, чё делать? — тот самый, первый взбунтовавшийся штурмовик, имя которого я не вспомнил даже сейчас, показал на заранее заготовленный костыль и плотную скрутку такой же, заранее припасенной шины, на правой ноге.
— Кто не в состоянии принять участие в рейде, заберется на крышу и будет там ждать. Мы оставим вам один мушкет, надеюсь, отобьетесь в случае чего… — обведя лица остальных внимательным взглядом, уточнил. — Вопросы?
Вопросов не было.
«…Ну и, слава Богу!» — подумал я не без облегчения.
* * *
Никаких тренировок с пешей атакой стрелков не проводилось, а у урюпинских парней такого опыта просто не было. Поэтому когда мы выбрались и принялись изображать некую смесь из увиденного в кино или «изученного» в шутерах — видок, подозреваю, получился еще тот…
Еще и окружающие виды сильно не способствовали концентрации внимания.
Оказалось, что все мы настолько отвыкли от почти земных видов, что в какой-т момент стало понятно: короткие перебежки с затаенным дыханием слишком уж изматывают. То один то другой из нас вдруг начинал прерывисто дышать, а врагов все не попадалось, и тогда я скомандовал «Стоп!»
— Народ, кто-то кроме меня задыхается?
Смущенное бормотание было не громким, но подтвердило: да, не один я бреду затаив дыхание, пытаясь при этом еще и перебегать открытое пространство.
— Так, ружей штурмовикам досталось меньше всего, поэтому делитесь на капральства, и пусть меньшее (оба раненных при посадке были из них) — идет вдоль стен вперед, матросы — держатся посередине, а капральство Прапора — прикрывает нас с тыла. Бегать, пока не увидите врага, нет необходимости! Отсюда до порта нам еще минут пятнадцать-двадцать шлепать…
Небольшая толкучка, и вот мы разбились на три группы.
Однако прежде чем отряд сдвинулся с места, створка двери прямо передо мной вдруг распахнулась, и оттуда вывалились два англоязычных мужика, со мехом обсуждавшие что-то между собой. Что-то про некую Вивьен, у которой самая большая задница в городе. Вслед им вырвался гомон отдыхающей толпы, но он был тут же отсечён захлебнувшейся дверью. Не знаю, почему их не расстреляли с перепугу. По-моему, им повезло потому, что те, кто нёс мушкеты и штуцеры, до этого ни разу не были в настоящем бою именно с ними. Просто не нашлось нужного рефлекса…
— Кто такие? — потребовал я объяснений, стараясь выглядеть одновременно и грозно и не слишком шуметь.
— Сэр, мы просто рабочие с верфи, не стреляйте! Мы свято соблюдаем Кодекс и берем оружие, только защищаясь от местных тварей…
Разговор шел по-английски, и большую его часть наши, естественно, не поняли, но и стрелять не начали. Народ растерялся, сгрудился вокруг двух перепуганных бедолаг, и только тыкал в них стволами.
— Капитан, что прикажешь делать? — осторожно поинтересовался Прапор, успевший подойти и, хотя он явно неплохо понимал местное наречие, это ему не сильно помогло в понимании
