Теневой раб. Том 7: Гробница Ариэля. - Guiltythree
Несмотря на отсутствие вкусовых рецепторов, он мог поклясться, что почувствовал на языке солоноватый вкус крови.
Этот вкус привёл его в неистовство.
'Сожру… я сожру тебя… я разорву тебя на части!'
Забыв о боли и страданиях, Санни сжал свои могучие челюсти, пытаясь растерзать и изувечить врага. Лишь невероятным усилием он заставил себя сохранить контроль и разжать челюсти, метнувшись в сторону, чтобы не попасть в ловушку и не быть раздавленным в кольце колоссального тела Лазурного Змея.
Капля холодного страха упала в испепеляющее пламя его ярости.
'Это опасно…'
Сражение с Великим Зверем и так уже было достаточно опасным. Но принятие облика Кошмарного Существа и столь глубокое погружение в его разум и сердце — было ещё опаснее. Санни и раньше использовал Танец Теней для чтения монстров, но никогда не пытался превратиться в одного из них.
Было слишком легко потерять себя в этом состоянии — возможно, навсегда. Даже Истинное Имя не было панацеей. К тому же ему приходилось сохранять ощущение самого себя… и одновременно отрицать его.
Возможно, это… это и было четвёртым шагом Танца Теней. Способность сохранять свою личность, становясь при этом поистине бесформенным в своей душе, теле и разуме — а значит, бесконечно податливым, как и все тени.
Пока Санни ловко уворачивался от атак Лазурного Змея и наносил удары своими острыми клыками и сокрушительным хвостом, из темноты сыпались новые стрелы. Святая больше не использовала [Торговца Смертью], а пыталась утяжелить левиафана с помощью [Бремени Мира]. Нефис продолжала отравлять Великого Зверя токсином Горького Сосуда.
Однако монстру быстро надоело терпеть их атаки. Его движения слегка изменились, и в следующий раз, когда они выстрелили из луков, неожиданно поднялась высокая волна, смывшая стрелы.
Однако это дало Санни возможность нанести жестокий удар.
Обхватив искорёженную часть тела Лазурного Змея, он рванул вперёд. Острый спинной плавник впился в плоть бешеного зверя, раздирая её, словно пила. Мягкое сияние воды вдруг окрасилось в багровый оттенок.
'Умри, умри, умри… я убью тебя…'
Лазурный Змей зарычал и бросился на него, в его налитых кровью глазах горело безумие.
Вероятно, он думал о том же.
Глава 1278: Взаимное уничтожение
Великая Река пенилась и бурлила, гигантские волны вздымались из её мягко светящихся просторов и разбивались об обветренные склоны разрушающегося острова. Два тёмных силуэта — один колоссальный, другой просто гигантский — двигались по бушующей воде, сплетясь в смертельной схватке.
Санни обезумел от боли и жажды крови.
Он сбился со счёта, сколько ударов выдержало его обсидиановое, змеевидное тело. Он также не знал, сколько раз наносил ответные удары, прокусывая плоть и ломая чешую Лазурного Змея.
Его Мантия разрушалась, [Живой Камень] не справлялся со шквалом разрушительных атак, которые ему приходилось выдерживать. Грозная ониксовая броня покрылась трещинами и раскололась, обнажив блестящую чёрную чешую. Многие её сегменты были полностью уничтожены.
Заключённая в ней Теневая Оболочка также была повреждена и разодрана. На ней зияли огромные раны, кровоточащие тенями. Поначалу ему удавалось восстановить некоторые из повреждений, но возможность делать нечто подобное… теперь казалась ему такой далёкой…
Впрочем, была одна вещь, которая вызывала у Санни мрачное ликование.
Лазурный Змей выглядел ничуть не лучше него.
Тело Великого Зверя и так было гротескно изуродовано перед битвой, а теперь оно находилось в ещё более плачевном состоянии.
Закрывшиеся раны открылись вновь. Открывшиеся раны стали ещё шире и ужаснее, из них в сияющую воду текла багровая кровь. Десятки стрел торчали из алой плоти мерзости. Некоторые из них утяжеляли монстра, другие посылали смертельный токсин в его кровеносную систему.
Но глаза Лазурного Змея продолжали гореть безумием.
'Хорошо… ах… хорошо… не сдавайся, старый змей!'
Санни хотел убить ненавистного зверя, но он не хотел, чтобы эта смерть была быстрой. Нет, он хотел, чтобы агония его врага длилась вечно. Он хотел вечно рвать клыками его плоть, вечно чувствовать содрогания боли, пульсирующие по его телу, вечно слышать его мучительные крики…
'Контролируй себя!'
Вырвавшись из всепоглощающего безумия, он напомнил себе о цели. Ему нужно было как можно быстрее убить Лазурного Змея — не только потому, что его эссенция была не безгранична, но и потому, что вероятность смерти от Великого Зверя была гораздо выше, чем победа над ним.
Если имелся хоть малейший шанс, он должен был им воспользоваться.
Просто… шансов не было.
Они всё ещё не появились.
Бешеный зверь по-прежнему полностью контролировал и себя, и поле боя. Вода текла и извивалась, помогая ему и сдерживая Санни, словно послушно выполняя команды древнего змея. Даже несмотря на то, что его тело напоминало избитый труп, а разум был залит болью, Лазурный Змей с поистине безумной концентрацией оставался сосредоточенным на единственной цели — уничтожить своего противника.
Но Санни…
Санни чувствовал, что его мысли путаются, а разум колеблется.
'Я… я больше не могу…'
Впервые с тех пор, как он принял форму ониксового змея, в его сознание ворвалось холодное осознание того, что поражение возможно. Эта мысль настолько не соответствовала сущности его чудовищной формы, что Теневая Оболочка едва не разорвалась.
Он удержал свою безумную ярость и отогнал мысли о поражении.
Поражение было невозможно.
Такой вещи, как поражение, попросту не существовало.
Он никогда не проиграет… он не проиграет снова!
…Последняя мысль была немного странной, как будто она принадлежала не ему.
Скрежеща клыками, Санни проталкивал своё огромное тело сквозь враждебную воду, стремясь протаранить бок извивающегося левиафана. Он понимал, что исход битвы уже перевешивал в пользу его противника. Значит, ему нужно было сделать что-то, чтобы уравновесить чашу весов.
Но что?
Ониксовый змей бушевал, пылая безумным желанием уничтожить своего врага. Однако Санни был спокоен и хладнокровен.
Какие преимущества имелись у него, но отсутствовали у Великого Зверя?
Они оба уже были полумёртвыми. Он должен был убить врага… однако его собственная гибель казалась неизбежной.
В таком случае…
Эти два исхода не обязательно были взаимоисключающими. То, что его убьют, не мешало достижению цели. Вопрос заключался лишь во времени его смерти.
Санни был полон неописуемой, яростной решимости убить Лазурного Змея. Ничто не имело значения перед этой ненавистью и всепоглощающей потребностью… и уж тем более смерть. Всё что угодно будет стоить того, если он почувствует, как жизнь покидает истекающее кровью тело его врага.
'Взаимное уничтожение…'
Да… да, ему это нравилось.
Очень нравилось.
Это было то преимущество, в котором он так отчаянно нуждался.
Санни вывернул длинную шею, в его ониксовых глазах зажглось опасное пламя и он уставился на извивающегося змея. Великий Зверь, видимо,
