Евгений Бабарыкин - Палач
– В доме с проломленной крышей. Второй отсюда, тот, что шифером крыт. Во-о-он тот…
– Да знаю я, – отмахнулся Иваныч. – Не мельтеши. А кто дежурил?
– Ты же знаешь? – поддел я его, но после паузы сказал: – Братья, эти, как их… Роман и Павел, кажется.
Иваныч кивнул:
– Сидельниковы, что ли? Ага, знаю. Видишь, не прошли мои слова даром. А то они все норовили в тот вон дом двухэтажный залезть. Говорят, там же крыша не течет, тепло и сухо. А то, что там не слышно ни хрена с улицы, им пофиг. Значит, не зря я им вещал, гляди-ка, поумнели.
– Как в город пойдем? И чего мы тут застряли? Давай обойдем и дальше двинемся, там уже, поближе, темноты подождем.
– Да не суетись ты, – отмахнулся Иваныч, не отрываясь от окуляра. – Слушай, а там опять, кажется, братья. О, точно!
– Да этот их, как его? Иван Андреевич, что ли… Сказал, что они всю неделю дежурить будут.
– Это хорошо… Вот что, Серега, – сказал Иваныч, – нужно их в плен взять.
– Да зачем они нам?
– А как ты в город ночью сунешься?
– Да как? Обыкновенно…
– А охрана?
– А что мы их, не заметим? В подъезд, осмотрелся, и дальше. Я в Уральске так и ходил, когда не хотел, чтобы меня видели. Хм… Правда, там я знал, где стационарные посты…
– Додумался, наконец? Наш Андреич не глупее вашего начальника охраны, поверь мне. Я вот в городе редко бываю, поэтому не знаю толком, где схроны охранников. Да плюс патруль.
– Ты что предлагаешь? Уже придумал же что-то?
– Ну, кто-то из нас двоих должен думать, верно? – усмехнулся Иваныч и ткнул меня в бок.
Рыжая решила, что сейчас будет игра, и радостно завиляла хвостом, высунув язык. Нет, не может она быть старой собакой – слишком игрива. Интересно только, это у нее гены сработали или вообще собаки так поумнели, что Рыжая не только сообразила, где теперь кость слаще, но еще и догадывается, какого поведения от нее ждут? Судя по ее возрасту, скорее второе. Такое ощущение, что у собак сейчас откат обратно пойдет от дикого существования – слишком сложно выживать в лесу по соседству с адскими гончими.
– Ладно, говори. А то я опять что-то сделаю не то.
– План такой. Ты с парнями примерно одного роста, а в куртке не особо видно, худой или нет… Переоденешься и с одним из них пойдешь в город. Он же и посты покажет, и от патруля, если что, отмажет. Хотя на это надежды мало – ребята не очень сообразительные, прямо скажем. Дойдешь до тюрьмы, а там уж по обстановке. Как тебе?
– Да в общем, нормально.
– Тогда давай я Рыжую с собой возьму, а как буду готов, пришлю ее обратно.
– Идет.
Я потрепал Рыжую по загривку и толкнул ее к Иванычу:
– Давай прогуляйся.
Собака в ответ прихватила зубами мне ладонь и вильнула хвостом. Этой шутке научил ее Иваныч, пока я спал у него в доме, а он собирался. Рыжей это очень нравилось – она аж глаза закрывала от удовольствия.
Иваныч погладил Рыжую, и через минуту они скрылись в лесу.
Я направил оставленный мне оптический прицел на дом. Вообще-то ребята несли службу так себе. Прошло почти пятнадцать минут, пока я заметил, как один из них мелькнул сначала в окне, направленном на дорогу, а потом в проломе крыши – сначала с одной стороны, потом с другой. Наверное, как и в прошлый раз, травят байки да девок обсуждают. С другой стороны, кроме вчерашней встречи со мной вряд ли за это время произошло что-то еще. Собак и адских гончих сейчас в лесу нет, демон улетел два дня назад – можно сказать, у ребят заслуженный отдых. Правда, от шефа своего они наверняка потом еще по башке получили – за то, что не пристрелили меня на месте. Вот за это им спасибо…
Мои размышления прервала Рыжая, ткнувшаяся носом в подмышку. Я вздрогнул от неожиданности. Тоже хорош вояка – собственную собаку прошляпил. А если бы это была чужая? Впрочем, с тех пор, как со мной Рыжая, я стал менее насторожен: уверен, что она почувствует опасность раньше меня.
Я встал, теперь уже не таясь, и закинул рюкзак на плечи. Вещи Иваныча взял двумя руками и закинул через голову, положив сверху. Левой рукой придерживая рюкзак товарища, пошел в деревню. Поклажа все время норовила соскользнуть, и скоро шея заныла – приходилось идти, все время наклонив голову. Но деваться было некуда – в правой руке я тащил свой дробовик. Прицел от снайперской винтовки сунул в карман куртки, перед этим тщательно протерев линзы оставленной Иванычем тряпочкой и закрыв их крышками, иначе он грозился оторвать мне голову не хуже демона Ли.
Рыжая уже настолько освоилась в этом районе, что чувствовала себя как дома – бегала кругами вокруг меня, обнюхивала камни и сама оставляла метки.
Нас заметили, когда до дома оставалось метров пятьдесят. Сначала в окно выглянул Павел, скрылся было, но тут же опять замаячил в окне. Конечно, стоят они тут в основном для того, чтобы перехватывать беглецов, но нельзя же быть такими безалаберными – будь у меня такие намерения, я легко бы снял охранника, просто выстрелив в окно. Правда, в их дежурстве есть еще один смысл, который ни наши охотники, ни здешние охранники и сами до конца не понимают. Когда выдвинутый за город дозор не возвращается вовремя с дежурства, это сигнал для начальства – на этом направлении что-то случилось. Впрочем, так близко от города причин для задержек всего две – собаки или демопсы. У нас в Уральске, если группа охотников не возвращается, это направление остается «пустым», без охраны день или два – на рожон никто лезть не хочет. А стаи собак и демопсы всегда некоторое время еще кружат в районе, где им удалось полакомиться человечиной. Наши настоящие охотники, те, кто ловит зайцев, утверждают, что и те, и другие, предпочитают человечину. Причем адские гончие после такой трапезы могут чуть ли не месяц не жрать. Правда это или нет, я не знаю. Но, с другой стороны, хватает же демону Ли одной человеческой души на целую неделю?
Через минуту, когда я уже подошел к забору дома вплотную, из провала крыши выглянули оба брата. Они привычно наставили на меня стволы:
– Стой, бросай оружие!
– Опять? – хмыкнул я в ответ. – Вы чего, ребята? Это же я.
Пока они растерянно переглядывались, я положил дробовик на землю и снял наконец рюкзак Иваныча с шеи, а потом скинул с плеч и свой.
– Бросай, говорю! – крикнул опять Ромка.
– Да я давно его бросил, ты что, ослеп? – Я выпрямился, оставив дробовик лежать на земле.
Рыжая согласно гавкнула и зарычала в сторону крыши.
– Попало вам? – участливо спросил я братьев. – Ну, за то, что меня не завалили?
– Попало, – признался Павел и невесело усмехнулся: – Принесло тебя на нашу голову.
– А в городе парни всю водку без вас выпьют и девок ваших перещупают, да? – продолжал я издеваться над ними.
– Да пошел ты! – беззлобно послал меня Ромка.
– А чего пошел? Если вы, два чудака, одного человека разоружить не можете?
– Тебе чего надо? – не выдержал Павел. – Ты чо приперся? Пойдешь дальше, мы будем стрелять!
– Стрелялка не выросла! – сказал я, заметив мелькнувшую за их спинами тень.
Я наклонился к земле, как будто собираясь поднять дробовик.
Оба парня чуть ли не высунулись наружу. Роман заорал:
– Эй! Не вздумай, дурак! Стрелять бу…
Он не договорил. Иваныч прикладом огрел его по затылку, и он кулем свалился набок, чуть не вывалившись наружу. Брат схватил его за шиворот и дернул назад, а когда выпрямился, увидел перед собой дуло винтовки, наставленной в лоб.
– Иваныч, ты чего? – совсем «выпал в осадок» горе-охранник. – Это же мы…
– И что? Уговаривать вас? Чтобы вы мне башку снесли? Давай автомат положи, а то выстрелит нечаянно…
Павел таки дернулся, но тут же получил удар прикладом и свалился рядом с братом.
– Серега, давай наверх! Там сбоку, через кухню, дверь открыта.
– Иду.
Я забросил дробовик на плечо, а оба рюкзака потащил в руках.
Калитка была открыта настежь еще до меня. Я обошел дом и увидел крыльцо под козырьком и открытую дверь. На огороде за домом было вскопано несколько грядок – видимо, охранники использовали избыток свободного времени для улучшения собственной кормовой базы.
В доме был разгром и кавардак. Очевидно, с тех пор, как во время какой-то из Кар крыша дома была разрушена, никому и в голову не приходило хоть немного тут прибраться. Посередине большой кухни, куда я попал, высилась куча из кирпичей, бетонных обломков и строительного мусора. Я поднял голову и увидел, что как раз над ней находится большая дыра. Кусок льда пробил и крышу, и бетонное перекрытие второго этажа – в одной плите зияла дыра, соседняя встала боком, защемленная одним концом в стену. Как они не боятся под ней ходить, она же в любой момент может рухнуть?.. То, что лед способен пробить бетон, я бы и сам раньше не поверил, но таких домов я видел уже сотни. То, что и тут основной удар нанесла замерзшая вода, подтверждало отсутствие подходящего по размерам камня в куче мусора.
Я выбрал место посуше и оставил оба рюкзака, чтобы не тащить их наверх. Рыжая, не отходившая от меня ни на шаг, потянула носом и чихнула. В доме пахло табачным дымом, штукатуркой и сыростью.
