Москит. Том I - Павел Николаевич Корнев
Сведённые рубцы? Вполне возможно, что и так…
Дальше я выдернул из ноги покойника обугленный карандаш, поднял тело под мышки, перевалил через сколоченную из добротных досок стенку сундука и попытался уместить внутри. Справился с этим не самым приятным занятием хоть и не сразу, но достаточно быстро. Сложив тело буквально вдвое, опустил крышку и с облегчением перевёл дух.
Порядок!
Ну — почти.
Лишить сундук с мёртвым грузом изрядной доли своего веса удалось без особого труда, вытолкать его к чёрному ходу после этого оказалось проще пареной репы. Как и просушить прямо на себе возвращённую Юлей одежду.
— Жди и никого в дом не пускай! — потребовал я, а сам обулся, нахлобучил на голову кепку и подступил к двери чёрного хода, но вот так сразу на площадку выскакивать не стал.
Маловероятно, конечно, но вдруг Сомнус сюда не один заявился?
Успокоить дыхание и погрузить сознание в лёгкий транс получилось не без труда, уж слишком взбудоражен был, ещё и зуд ожогов мешал расслабиться, но справился в итоге как-то, попытался ощутить присутствие операторов.
В непосредственной близости никого не оказалось. Да и обычных горожан во дворе не углядел, когда выскользнул из квартиры через чёрный ход, прихватив с собой поймавший молнию радиоприёмник.
Обгорелый аппарат я выкинул на первую попавшуюся помойку, а затем кинулся на поиски дежурной аптеки. Нашёл, позвонил в институт и продиктовал телефонистке внутренний номер Альберта Павловича, а после в ожидании ответа едва ли на месте от нетерпения не пританцовывал, всем сердцем надеясь на то, что консультант в силу сегодняшних форс-мажорных обстоятельств задержался на кафедре допоздна.
Нет, его домашний номер у меня тоже имелся, вот только мало ли где помимо собственной квартиры может провести воскресный вечер холостяк? Не говоря уже о том, что…
Но тут на другом конце провода послышалось раздражённое:
— И где тебя черти носили?
— Могу только в рифму ответить, — с облегчением выдохнул я в ответ. — По существу не получится, ибо не телефонный разговор.
— И как успехи у тебя… там?
— Переменные. Нужна срочная консультация на месте.
— Даже так?
— Сможете подъехать?
В трубке послышалось раздражённое сопение.
— Надо понимать, вся конспирация псу под хвост? — уточнил после этого Альберт Павлович.
— Нет, сработал по вашей легенде. Тут всё чётко. Это уже сверх обязательной программы. Заберите меня отсюда, очень надо. Иначе спалюсь.
— Буду через четверть часа.
— Жду у чёрного хода.
Я вернул трубку на рычажки и отправился в обратный путь. Не могу сказать, будто так уж сильно опасался, что за время моего отсутствия к дому подъехал комендантский патруль или наряд полиции, но покрутиться по округе всё же не преминул, потом только поднялся по лестнице чёрного хода и постучался в дверь.
Юля моментально запустила меня в квартиру и с надеждой спросила:
— Ну что?
Стоило лишь уверить барышню, что всё на мази, та обхватила меня и затряслась от плача, ну а я ощутил себя на редкость глупо, даже нервное напряжение отступило.
Успокаивающие поглаживания по спине нисколько не помогали, и мелькнула мысль, что проще всего справиться с истерикой будет привычным образом — всего-то надо затянуть Юленьку в комнату, бросить на кровать и задрать халат, но… нет. Не могу сказать, будто мне совсем уж этого не хотелось, скорее наоборот, только вот я свои отношения с Лией в качестве свободных отнюдь не рассматривал. Нехорошо это. Неправильно.
Ну а там Юлия Сергеевна взяла себя в руки и убежала в ванную комнату, а я сосредоточился на правой руке и принялся волнами нагнетать в неё сверхсилу. Полностью снять болевые ощущения не вышло, но хоть от глупых мыслишек отвлёкся. Ещё время от времени выглядывал с чёрного хода, поэтому Альберта Павловича заметил сразу, как только тот появился во дворе.
— Всё, я ушёл! — окликнул я Юлю, вытягивая сундук из квартиры.
— Подожди! — отозвалась барышня, прибежала и поцеловала меня в губы. — Спасибо, Петя! Я этого не забуду!
— Забыть такое разве что амнезия поможет, — отшутился я.
— Дурак!
Мы вновь поцеловались, а потом я шагнул за порог и поспешно отгородился от Юленьки дверью — прикрыл ту, будто в отношениях точку поставил.
Символично, конечно, да только профанация это всё и самообман.
Не получится всю жизнь в революционного матроса и старорежимную барышню играть, а вот с Лией мы можем быть самими собой. Там — чувства, а тут — повеселились и будет. Останемся друзьями.
Неуместные сейчас раздумья не помешали подтолкнуть сундук к лестнице, а дальше взбежавший на площадку Альберт Павлович ухватился за приклёпанную к боковине ручку-кольцо и потянул ту на себя. Неуловимым со стороны воздействием я снизил вес нашего груза, и мы без всякого труда спустили его во двор и через калитку вынесли к припаркованной у дома легковушке.
При всех её невеликих габаритах багажник оказался достаточно вместительным, разве что захлопнуть крышку не получилось.
— Что там? — нарушил молчание Альберт Павлович, усевшись за руль.
— Сомнус, — коротко ответил я с пассажирского сиденья.
Только-только тронувшийся с места автомобиль резко остановился, а консультант остро глянул на меня.
— Петя, если это шутка, то глупая.
— Да какие могут быть шутки?
Я с обречённым вздохом извлёк из кармана служебное удостоверение порученца обер-полицмейстера и протянул его куратору, тот раскрыл корочки и потребовал:
— Рассказывай!
Деталями я пренебрег и уложился в пару минут, Альберт Павлович миг посидел, собираясь с мыслями, затем то ли спросил, то ли просто констатировал:
— Значит, у меня в багажнике труп господина Граба, состоящего при обер-полицмейстере Новинска личным порученцем… Ничего не путаю?
— Всё так! — подтвердил я, невольно ёжась.
— Не в моих принципах… — начал было куратор, но досадливо махнул рукой. — А, к чёрту! От края пропасти ты отполз, но дальше-то что?
Вопрос поставил в тупик.
— Так я и думал, — вздохнул Альберт Павлович, помассировал виски и приказал: — Давай настраивайся на операторов! Посты объезжать будем.
Весь свой потенциал в противофазе я выскреб до
