Собиратель теней. Неспокойное время - Николай Викторович Степанов
Сегодняшние бои приходились на вторую половину дня, и мы выдвинулись после полудня, слегка перекусив. Не стали изменять традиции, отправившись пешком. На этот раз только втроем, оставив в особняке наставника, Кортиса и целителя. Ишид почти выбился из сил, но продолжал свою работу, присматривая за пострадавшими, а в особенности – за Кортисом. К тому вообще вызвали дипломированного целителя из тайной канцелярии. Наш сумел лишь поддержать в баронете жизнь до прибытия более опытного волшебника, но и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы вывести пациента из зоны риска.
Зато теперь по распоряжению Нимского сразу несколько человек из тайной канцелярии осуществляли за нами пригляд за пределами поместья.
– Алтон, тебе, случайно, не сказали, кто именно на нас напал? – спросил Алгай по пути к академии.
– Среди немногих не испепелённых трупов опознали наемников отряда «Душегубы». Говорят, это была единственная банда, состоявшая только из волшебников, которые брались за самые грязные заказы.
Нимский после личного осмотра места преступления сразу обратил внимание на последствия заклинания, которым я уничтожил обладателя золотых доспехов и двоих его соратников. Подозреваю, именно поэтому он вызвал меня на допрос первым.
Пришлось отвечать витиевато. Дескать, понятия не имею, что это была за волшба. И вообще, мы работали мы вместе с привидениями, поэтому одно заклинание могло наложиться на другое, или даже сразу на два.
До разговора с Нимским я успел переговорить с учителем и рассказал о повышенном интересе бандитов к горцу из деревни Огуры, которым я значился по документам. Пришлось сознаться наставнику в применении неизвестного заклятия из магии пустоты, объяснив ситуацию. Ургас согласился, что другого выхода у меня действительно не было. Он и разговор с Нимским о договоре с привидениями решил взять на себя. Легенда наставника звучала так: он лично договорился с обитателями второго этажа и никому из домочадцев до сегодняшнего дня о достигнутом соглашении не рассказывал. Когда началось столь масштабное нападение, объявил остальным, что привидения тоже принимают участие в обороне, ведь это и их дом.
Задавая вопросы, граф пару раз пытался поймать меня на противоречиях в показаниях, но у него ничего не вышло. Или сказалась моя увлеченность детективами в первые годы учебы в университете, или работала магия разума одного из теневых образов, заставляя сначала думать, а потом отвечать.
К счастью, в этот раз допрос продлился недолго. Нимский даже выдал немного информации о «Душегубах».
– Тридцать волшебников в одном отряде? Это ж какая силища! – возмутился Игун. – Нет бы, границу от врагов защищать, а они тут грязные дела проворачивают. И что этим гадам вообще понадобилось в нашем поместье?
– Вот пусть над этим тайная канцелярия голову ломает, а нам еще нужно сегодня свои бои выиграть.
Честно говоря, и сам хотел бы знать ответ на вопрос Игуна. А факт, что искали горца, насторожил еще больше, заставляя гадать – что ж такого мог натворить выходец из деревни Огуры?
По пути заметить пригляд тайной канцелярии не удалось – видимо, мужики не даром ели свой хлеб. Попросил Ялгуса выявить слежку, и через несколько минут тот все-таки обнаружил наблюдателей:
«Нашел двоих, выглядят обычными прохожими. Сразу и не подумаешь, что нас пасут».
Паренек нахватался от меня новых словечек и любил ими козырнуть при любом удобном случае.
В «загоне для гладиаторов» нам объявили правила третьего тура. Противникам разрешалось применять лишь защитную магию, сражаясь исключительно холодным оружием. Причем не личным, а выдаваемым устроителями турнира.
Вдобавок каждого снабдили особенной униформой: парней – шортами до колена, девушек – топом и трико, напоминавшими лосины. Номер участника был нашит на одежду.
Сегодня я оставил Мара, точнее – его вторую часть, с Бориной. Девушка уже оправилась после вчерашней схватки, но меня сильно беспокоило, что о ее местонахождении узнали агенты тайной канцелярии. Хотелось максимально подстраховаться.
Зато рядом постоянно находился Ялгус. Он, в обмен на примененное мною против «Душегубов» заклинание, научил меня еще одному – лучу пустоты. Правда, его «луч» мощностью почти втрое уступал новому заклинанию, которое паренек назвал гневом пустоты.
Такой неравноценный способ освоения заклинаний немного раздражал. Ялгус мог запросто изучить то, что у меня получалось по наитию, просмотрев мои воспоминания, но сам передавал знания лишь в обмен на новое заклинание из этого вида магии.
Кто придумал такие правила, как работал сам механизм передачи – ни я, ни он понятия не имели. Другого просто было не дано, а потому приходилось довольствоваться разрешенным методом и ждать очередного прорыва.
«Алтон, – отвлек меня от размышлений Ялгус, – Кучерявый тип с номерным знаком тридцать шесть шагает прямиком к тебе».
«И что? Тебе его прическа не нравится?»
«Мне не нравятся его знакомства – он недавно разговаривал с Ирвиной».
«Понял», – сразу напрягся я.
– Привет! – поздоровался подошедший. – Видел вчера твой бой. Впечатлен. Это же надо так ловко сработать!
И кучерявый «дружески» похлопал по плечу рукой. Я сразу ощутил слабый укол, повернул голову и на среднем пальце его левой руки увидел кольцо. Не мешкая запустил локальную очистку крови, от которой на плече возникло покраснение.
Перехватив мой взгляд, парень решил скорее отойти, пробурчав себе под нос:
– Не рановато ли кто-то зазнался, чтобы не здороваться?
– Ты зря это сделал, тридцать шестой, – решил «включить горца». – У нас в деревне за такое зубы выбивают. Чаще всего – вместе с челюстью.
И решительно двинулся прямо на него. Кучерявый встал в боевую стойку.
– Думаешь, если случайно удалось выиграть, то теперь тебе все позволено?
Во время соревнований за претендентами наблюдали всегда и везде, поэтому в комнату сразу вошел один из охранников, стоявших на входе, и строго предупредил:
– Кто-то хочет вылететь из турнира до боя?
– Есть такой человек, – я кивнул на кучерявого. – Уверен, у него колечко непростое.
Тридцать шестой машинально спрятал руку за спину.
– Почему так решил?
– Пока он меня «дружески» не хлопнул по плечу, этого пятна здесь не было.
– Ты выдвигаешь обвинение? – спросил охранник.
– Пусть предъявит для проверки свое колечко.
– Что я – девица, чтобы побрякушки носить? Где он его увидел? – возмущено огрызнулся кучерявый и показал обе руки.
Представитель академии нахмурился:
– На входе сюда кольцо у тебя точно было. На среднем пальце левой руки.
– Вам показалось, – нагло заявил он. – А этот пижон просто решил убрать с дороги единственного достойного противника. Вы с ним заодно?
– Достойного? А может сегодня это и проверим? Например, вечерком. Вне конкурса, так сказать.
– Если вы оба рветесь в бой, не стоит ждать до вечера, – резонно заметил охранник.
– Да, я этого прыща, возомнившего себя незнамо кем, заставлю грызть землю под ногами, – оскалился кучерявый. – Можете организовать поединок с этим…? Оказали бы огромную услугу. Или уже в штаны наложил?
– Чем скорее ты вылетишь с турнира, тем чище будет воздух, – ответил, дождавшись, когда тот, наконец, заткнется.
Охранник одобрительно кивнул, чуть усмехнулся и обратился ко мне:
– Неохота искать его «побрякушку», поэтому «сделай» этого наглого типа.
Я согласно кивнул, служивый покинул комнату, и буквально через минуту объявили следующий бой. Мы с кучерявым вышли на арену. Порадовался, что кровь к этому времени закончила очистку, и красное пятно почти исчезло с плеча.
В качестве оружия нам выдали по две палки длиной с черенок лопаты. В нашем мире такая вроде бы называлась гимнастической и предназначалась явно не для битья. Помню, в университете на физкультуре у нас даже проводились упражнения с ней. Посещаемость таких занятий среди студентов мужского пола была почти стопроцентной. Правда, палки тут ни при чем. Упражнения, которые демонстрировала стройная шатенка Вероника Афанасьевна, вызывали массу эротических фантазий. Смотреть на ее фигурку в обтягивающем трико было одно удовольствие, а вот повторить их почти никому не удавалось, видимо, мешали те самые фантазии. Особенно сложным оказался так называемый скользящий перехват, когда едва уловимым движением кисти гимнастический снаряд начинал скользить по ладони, а через мгновение свободный конец палки уже оказывался зажатым
