Газлайтер. Том 23 - Григорий Володин

Горло его сдавливает напряжённый вдох, взгляд медленно смещается к потолку. Грудь вздымается, пальцы слегка подрагивают, но не от страха — тело помнит недавнюю беспомощность, разум цепляется за последние остатки упрямства. Он прокручивает возможные исходы.

Потом он хрипло выдыхает, с трудом сжимая кулаки:

— Верни мне моё тело, человек.

Я ухмыляюсь. Вижу, как внутри него щёлкает переключатель. Гордость проглотила суровая реальность.

— Как скажешь.

Отпускаю его.

Феанор чувствует, как контроль возвращается. В первое мгновение он просто сидит, тяжело дыша, осознавая, что снова может двигаться. Пальцы медленно сжимаются в кулак, мышцы перекатываются под кожей, тестируя готовность. Затем он резко поднимается во весь рост, разминает плечи, будто встряхивает с себя остатки ментальной блокировки.

Оценивающе смотрит на меня. Без слов.

Молча проходит мимо, но, уже выходя, бросает через плечо сухо, но твёрдо:

— Чего стоишь? Показывай, где враги.

Я усмехаюсь.

* * *

Условная дорога Северная обитель — Восточная обитель, Антарктика

Монах прячется за скалами, дыхание сбивается, мысли лихорадочно скачут. Его настоятеля убили. Его братьев убили. Остались всего трое… и он сам принёс их в жертву, положил на алтарь силы, чтобы обрести единоличную власть над последними големами.

Десять каменных титанов, неподвижных, скрытых за скалами, ждали его приказа.

Он стискивает зубы. Они потеряли почти всё… но сохранили главное. Возможность отомстить.

Когда-то он верил в Высшую Идею. Верил в путь, ведущий к совершенству. Но теперь этот путь затоптан, испачкан, сожжён. Теперь его разум поглощён лишь одной целью. Уничтожить проклятого телепата. Как он посмел? Как осмелился разрушить Северную Обитель?

Филинов. Кто он такой, чтобы рушить то, что строилось веками? Что он понимает в их предназначении, в их жертвах? Высшая Идея теперь недостижима. Но месть — это тоже цель. Пусть даже последняя.

Вдалеке, среди снегов и скал, показались силуэты автобусов. Они приближались. Монах замирает, задерживает дыхание, исчезает в узком проходе пещеры. Камни смыкаются за ним, запечатывая его внутри.

При всей своей ненависти он не самоубийца. олемы будут сражаться. Он лишь их направляет.

* * *

Я выхожу из автобуса вместе с Бером, Зелой и Воителем. Холодный ветер сразу цепляется за лицо, кусает кожу. Останавливаемся перед машинами, разглядывая скалы, за которыми прячется монах.

Камни громоздятся хаотично, образуя естественные укрытия. Где-то там затаился монах, следит за нами.

— Ну что, пойдём выкорчёвывать? — лениво бросаю, разминая плечи, прикидывая, с какой стороны лучше зайти. Затем, вспомнив одну важную деталь, вытаскиваю из кармана разгрузки небольшой шейкер и кидаю через плечо. Ломтик, как всегда, сработал чётко — передал из Невского замка прямо из холодильника.

— Лови, кстати.

Феанор ловит на автомате, рефлексы у него работают безупречно. Но стоило ему взглянуть на ёмкость, как выражение лица меняется. Брови хмурятся, пальцы крепче сжимают шейкер. Затем, с явной осторожностью, он отпивает, будто подозревает, что я решил его отравить. Смысл только какой?

— Энергококтейль наших друидов⁈ Откуда у тебя⁈

Равнодушно пожимаю плечами:

— Я же король альвов, помнишь? Или память после анабиоза совсем отшибло?

Феанор молчит, но его тело начинает буквально кипеть — магма накрывает кожу, и через секунду он уже окутан раскалёнными доспехами из лавы. Вулканический маг. Редчайшая стихия. Ну зато теперь он снова может кого-то поджарить.

Мы приближаемся к скалам, и вот тут начинается веселье.

Из-за валунов с грохотом выскакивают массивные големы. Огромные каменные истуканы налетают с двух сторон.

Феанор не теряет времени. Сразу осыпает двух големов потоками лавы, а затем несколькими мощными движениями закручивает ещё двоих, заставляя их с грохотом рухнуть. Каменные титаны судорожно дёргаются, трещины покрывают их тела, и через секунду они начинают медленно, но верно плавиться.

Я наблюдаю за этим пиротехническим шоу и решаю, что пора бы и мне кое-что протестировать. Жору, например.

Мой ментальный жабун за последнее время стал… эээ, сильнее. Теперь он не просто кушает энергию, а умеет создавать воронки, поглощающие энергию. Теоретически. На практике нужен носитель.

Ну что ж, сейчас и проверим. Создаю некротический белый шар, соединяю его с воронкой Жоры и запускаю прямо в одного из големов.

Голем дёргается, будто спотыкается о невидимое препятствие, а затем оседает. Питавший его источник опустел.

Но, как выясняется, этот приём требует очень много сил. Меня тут же пробивает пот, ноги подкашиваются, и я вынужденно наклоняюсь, упираясь руками в колени. Грудь ходит ходуном, дыхание тяжёлое.

— Милород, вы в порядке? — волнуется Зела, подбежав в кислотном доспехе.

— Ага, — киваю.

Феанор оборачивается с насмешкой фыркает:

— Ты всего одного уронил, менталист.

Я медленно поднимаю голову и ухмыляюсь, всё ещё тяжело дыша:

— А ты уверен, что только одного?

И тут, как по команде, вслед за первым рухнувшим големом начинают валиться остальные восемь.

Феанор замолкает. Смотрит, как каменные титаны один за другим глухо шлёпаются на землю, словно безвольные статуи.

Наконец, Воитель хмыкает:

— Почему не сразу их свалил?

— Никого я сваливал, — отказываюсь от заслуги. — Один монах контролировал восемь големов… — ухмыляюсь, стряхивая с ладони пот: — Я просто оборвал энергонити.

Глаза Воителя округляются. Но, разумеется, он быстро отбрасывает удивление и уже рычит, раздражённо щурясь:

— Эти ваши ментальные штучки…

Я лениво пожимаю плечами, делая невинное лицо:

— Верно, ментальные. Значит, тебе не нужно говорить, где монах?

Феанор тут же рычит:

— Где он⁈

Я небрежно киваю в сторону скалы справа, где за завалом камней скрывается монах.

Воитель долго не думает. В следующий миг с силой бросается вперёд. Несколько метров — и он уже у цели. Замечает заваленную пещеру, останавливается лишь на мгновение, затем поднимает руку, и пещеру заливает поток раскалённой лавы. Камни плавятся, трещат, стены озаряет багровый свет. Изнутри раздаётся долгий предсмертный вопль — затянутый, полный боли, а потом… тишина.

Бер и Зела стоят рядом, лица у обоих белые, как снег под ногами.

Я лишь хмыкаю, лениво вытирая пот со лба:

— Ну, зато не придётся туда лезть.

Воитель, закончив экзекуцию, возвращается к нам. Пламя на его руках гаснет, он скидывает магматически пластины доспеха, с задумчивым выражением разглядывает дымящуюся лаву.

Я выпрямляюсь, потягиваюсь, киваю в сторону автобусов:

— Мы закончили. Пора назад.

— Не торопись, менталист. Мы с тобой ещё не разобрались, — Феанор смотрит на меня исподлобья, глаза прищурены, губы сжаты в тонкую линию.

Он вскидывает меч лавы,