Евгений Прошкин - Война мертвых
Вопреки ожиданиям, Тихон обнаружил себя не в кабине, а на площадке подъемника. Он вернулся туда, откуда все начиналось.
– Зенон, я что, сплю?
– Нет, это я сплю.
Рядом, как и прежде, стояли еще три машины.
– Сержанты, представиться, – . приказал Тихон.
– Ноль восемьдесят шестой.
– Четыреста двадцать девятый.
– Семьсот семьдесят седьмой.
– Семерки? Вильгельм, ты?
– Ну да. Я уж по четвертому кругу влипаю.
– А, теперь ясно. Сколько же на Глори железа припасли?
– Не знаю. Всегда в лифте просыпаюсь.
– Слушайте внимательно, есть идея. Смерти никто не боится?
– Да уж мозоль на этом натер, – посетовал Вильгельм.
– Мозоль – это неплохо. Итак...
Он вкратце рассказал, что и зачем нужно делать. План был до смешного прост: как следует разогнаться и нырнуть в котлован. Важно лишь не пропустить момент столкновения. Если угробить машину раньше, чем включится самоликвидация, то, кроме трещины в стене, ничего не получится.
Когда Тихон закончил, связь попросил Зенон и проинструктировал водителей относительно маршрута, скоростного режима и каких-то там кочек.
– Трамплин – что надо. Кто впишется, не пожалеет, – заверил он.
Попетляв по второстепенным улочкам, они вышли на финишную прямую и образовали квадрат. Аккуратные, точно игрушечные, деревца в перспективе сливались с мостовой – там, за плавным подъемом, виднелся темный прогал, но издали он казался чем-то само собой разумеющимся. Карта показывала наличие восьми многоэтажных зданий, и, только побывав на месте, можно было судить о масштабах разрушений.
Тихон снова допустил к связи Зенона, тому это было гораздо нужней. Насколько удачно танки преодолеют последнюю дистанцию – от этого зависело многое.
Не меняя строя, машины пошли с предельным ускорением. Тихон чувствовал, как неумолимо опустошается накопитель – на стрельбу отводилось все меньше и меньше, но возражать он не стал. Чем выше скорость, тем быстрее они пробегут открытый участок и тем дальше сиганут с края обрыва.
Вырвавшись из-за последнего уцелевшего дома, он распустил щупальца разрядов. Изломанные линии соединили орудия с днищем “кита”, и тот, утробно загудев, осел на землю. Экипаж “три семерки”, мчавшийся правее, наткнулся на ртутную пулю и резко остановился, словно попал в стальную сеть. Ну не везет Вильгельму, и все тут. Чтобы его обойти, задней машине пришлось затормозить, и три нагнавшие ее ракеты легли точно под траки – танк подняло в воздух и завертело.
Бросив взгляд на корявые стены, Тихон без труда нашел пролом, оставленный ими с прошлого раза. Вокруг него суетились конкуры со своими строительными механизмами, и дыра на глазах затягивалась.
– Не фатально, – сказал Зенон.
– Мы ведь еще толком не старались.
Танк оторвался от земли, и Тихон, сообразив, что в полете двигатель ни к чему, перекинул накопитель на разрядники и послал вперед широкую струю пламени.
– Твой посильный вклад в дело разрушения города? – успел спросить Зенон.
– Да, – успел ответить Тихон. У него еще хватило времени на то, чтобы увидеть, как четвертый танк наезжает на возвышение и зависает над обрывом. Потом Зенон умер – легко и даже с каким-то наслаждением.
После секундного забытья они снова оказались в шахте. Сопровождающие сержанты были незнакомы, но разъяснять задачу каждому по отдельности Тихон счел нерациональным.
– Сектор “три – двенадцать”, внимание! – потребовал он. – Найден способ борьбы с конкурской транспортной системой.
– Давно найден, – откликнулись в эфире. Тихон вызвал радар – точки караванами двигались к лабиринту и там исчезали. Он почувствовал что-то сродни угрызениям совести. Поднять машины в атаку – дело немудреное, а вот довести их до цели и проконтролировать... Это сложнее, чем самому бросаться в пекло. Но ведь кто-то же смог!
– Говорит двести второй. Нужно разделиться на две группы. Кто поддержит управление?
Операторы отозвались гробовым молчанием.
– Карл, это ты?
– Кто на связи?
– Тихон.
– Какой Тихон? Представься!
– Сто семнадцатый.
– А, десант на Тарм? Привет, привет. Это ты придумал взрывать собой лабиринт? Ловко. Только надо ведь и со “слонами” кому-то бороться. Возьмешься? Больше, похоже, некому.
– Принимаю. Нечетные экипажи, слушай внимательно!..
Оценив потери со стороны противника, Тихон утратил всякий энтузиазм: всего десяток “слонов” и несколько их летающих версий. Такими темпами можно воевать до начала четвертого тысячелетия, и это при условии, что оборонная промышленность Конфедерации; будет целиком работать на них. Ладно, пока машинный парк Глори позволяет, нужно биться.
Собрав всех, кто находился поблизости, Тихон велел им выстроиться друг за другом и на умеренной скорости ехать к скоплению “китов”. Головной машине не дали сделать ни одного приличного выстрела: первая капля смяла ее в лепешку, вторая пробила насквозь и прорвала броню следующего танка. Тот также не сумел оказать сопротивления, лишь неубедительно пшикнул, слегка подпалив обшивку, и тут же сгорел. Однако благодаря этим двум экипажам колонна подобралась к противнику почти вплотную. По очереди выбывая из боя, машины успевали проделать в боку “кита” от трех до пяти хороших отверстий, и на десятом заходе он спекся. Тактика была крайне неэффективной, но ничего лучшего в их распоряжении не имелось.
Тихон встал под полуразрушенным домом и наблюдал все происходящее со стороны. Так вышло, что на Глори он единственный отвечал за уничтожение вражеской техники, поэтому тратить время на воскрешение, подъем из гаража и дорогу к стройке было преступно. Сейчас от него требовалась не геройская смерть, а четкое руководство безмозглыми сержантами. Впрочем, видеть сражение и в него не ввязаться тоже было подвигом.
Группа Карла работала как конвейер. Постепенно выявились наиболее удобные подъездные пути, и машины шли по ним безостановочно: от лифтов – к котловану, от рождения – к смерти.
То ли по недоумию, то ли из-за своеобразия логики, “киты” вместо того, чтобы отправиться в центр города и встретить танки там, упорно держались на пригретых позициях.
Истребление конкурских построек обрело систему, и последствия не заставили себя ждать. Город таял. Рабочие, словно их это не касалось, продолжали бойко орудовать вокруг рассыпающихся стен. Глядя на этот оголтелый оптимизм, Тихон вдруг подумал, что, возможно, конкуры не очень-то и переживают за результаты своего зодчества. Более того, у него создалось впечатление, что и успех всей операции их не особенно волнует.
– Ну что, земноводные, соскучились? – раздался в эфире новый голос, и спустя секунду над головой пронеслось звено долгожданных “перистов”.
Откуда они возникли, Тихон не уследил. На карте значилось множество станций переноса, и все находились рядом.
– Наконец-то! – сказал Карл. – Есть работенка, сто пятый. Как раз для укушенных вроде тебя.
– Ну-ну, – смеясь, отозвался неведомый сто пятый. – Если б не укушенные вроде меня, кто бы вас, таранов, из дерьма вытаскивал?
– Это они наши танки так кличут, – пояснил Зенон, уловив немой вопрос. – Во всяком случае, “таран” несравненно лучше, чем “утюг”.
– Значит, так, пернатые, – сказал Карл. – Толку от вас мало, поэтому двигайте вон к тому дьявольскому сооружению, и головой о стену. А мы пока со “слонами” разберемся.
– Почувствовал себя вице-генералом? Без тебя найдем, что делать, – незло огрызнулся “перист”.
– Влад, не хами, а то собью, – предупредил Карл. При упоминании этого имени Тихон встрепенулся, но тут же успокоился. Сколько в Конфедерации Владев? Очевидно, не меньше, чем Филиппов. Тот Влад, товарищ и просто славный человек, давно в земле. Если б ему предложили поступить в Школу!.. Это ведь тоже выход. У него бы получилось, еще как получилось бы! “Перист” – одноместная машина для романтиков. Это именно то, что ему было нужно. Тьфу, опять заладил! Нет того Влада. Нету.
– Сто пятый, ответь Тихону, – сказал он. Только проверить. Только убедиться – и все.
– Слушаю тебя, Тихон.
Без колебаний. Ровно. Безразлично.
– Не бывает чудес на свете, – мягко проговорил Зенон. – У меня вот тоже...
– Заглохни, – цыкнул на него Тихон. – Извини. Спасибо, я понял.
– Чего там, – покладисто сказал он – не словами, а какой-то волной душевного тепла.
Тихон снова отметил, что готов делить с Зеноном и КБ, и кубрик, и... собственно, больше у него ничего не было.
– Зачем звал? – напомнил о себе Влад. А интонация, между прочим, похожа.
– Ищу одного оператора. Тебе сверху видней.
– Алекса, что ли?
– Как ты узнал? – опешил Тихон.
– Да его все ищут, – со смехом ответил Влад. – Нет, таран, ты не по адресу. Мифы – не моя специальность.
– Карл! – опомнился Тихон. – Вызываю двести второго!
– Слушаю тебя.
– Тогда, на Тарме, ты назвался Алексом.
