Евгений Прошкин - Война мертвых
– Мне все равно ничего не видно, – сказала женщина. – Да не болтай рукой, держи прямо перед лицом. Вот так. У тебя в распоряжении полторы минуты. Операторская номер три, четвертая кабина. Твой субъект – стрелок.
– А куда высаживаемся?
– Теряешь время. Одевайся и бегом.
Тихон быстро высушился и накинул форму. Подошел к зеркалу. Бросился к выходу, но вернулся и посмотрел еще раз. Все-таки врал он, есть у него честолюбие, есть. Самому себе врал. Ну и что?
Пост был точь-в-точь как сержантский, поэтому свою нишу Тихон нашел без проблем. Хорошо, что их строят одинаковыми, будто никуда и не переводился. Люди, правда, чужие, ну так это не страшно. Что ему люди?
– Кто водитель? – требовательно бросил он в черную пустоту.
– Приветствую, – почтительно отозвалось в сознании. – Новенький, да?
Личность, делившая с ним пространство командного блока, показалась знакомой. Откуда это ощущение? Ведь ни с кем, кроме Лизы и Анастасии, он не воевал. Ну, еще Марта была – в Школе. И еще...
– Зенон, ты?
– Я. А ты Тихон?
– Ага. Вот и свиделись.
Тихон обрадовался. Почему, он сказать не мог, это было что-то иррациональное. Ностальгия по Школе? Тьфу, какая, к черту, ностальгия?! Просто хороший водитель. И психоматрица неплохая. С Зеноном ему было хорошо. Уютно, безмятежное как в раннем детстве.
– Собрались, ребятки! Пожечь надо будет от души. Три сотни “слонов” и столько же “китов”. Сволочи укрупняют военную технику.
– У них, наверное, динозавров не было. Мы-то в курсе, чем кончается такое укрупнение, – блеснул эрудицией кто-то из отряда.
Тихон с надеждой подумал, что это его земляк, но тут же вспомнил про энциклопедию. Набраться знаний по биологии мог любой, даже тот, кто и собаки живой не видел. Зенон тактично промолчал, лишь выудил из резервной памяти все, что известно о новой машине конкуров.
"Кит” – модернизированный вариант “слона”. Экипаж “слона” состоит из четырнадцати особей; есть основания полагать, что в этом “слон” и “кит” схожи. От ракет, как и ожидалось, конкуры постепенно отказываются, вооружение “кита” – сто два больших ускорителя. Боезапас – примерно четыреста килограммов ртути, это полмиллиона выстрелов. Еще одно серьезное отличие: аналог воздушной подушки – реактивная тяга. По наблюдениям, “кит” способен подниматься на высоту до семи метров. Скорость передвижения до ста пятидесяти. Впервые введен в бой в колонии Шадан, затем в колонии Боло. Эффективен. Крайне опасен.
Собственно, этим знания о новом оружии исчерпывались.
По поводу того, что “кит” летает, Павел, конечно, погорячился, семь метров – еще не полет. Но почему рыба?
– Кит – не рыба, – возразил Зенон.
– Ну и не птица же!
– Вот именно что птица. Здоровая, вроде страуса. Обитает на Шадане и называется “китэ”.
– Но ведь не “кит”.
– По мне, так одна зараза, – заявил Зенон, и Тихон, поразмыслив, согласился.
– Кроме того, в нападении участвует около десяти тысяч десантников, – монотонно произнес командир. – Глори им не одолеть, но разрушения могут быть серьезные.
Глори – окраинная планета Конфедерации, мгновенно отозвалась энциклопедия. Единственный материк площадью двести пятьдесят миллионов квадратных километров. Высокая степень урбанизации. Население – четыре с половиной миллиарда человек.
– Пленных брать? – пошутил тот же выскочка.
– Только потрошеными и хорошо прожаренными. Все, пошли.
Тихон очутился в широком колодце. Армированные стены по-черепашьи ползли вниз, вместе с ними неспешно опускалось ярко-голубое пятно неба. Рядом с Тихоном на площадке стояли еще три танка.
Медленно, ой как медленно. Если их будут выводить из гаража по четверо, то ночевать колонистам придется на пепелище.
Наконец подъем закончился, и Зенон выехал на широкую улицу. Развернувшись так, что из-под траков сыпанули искры, он помчал вправо. На картинку наложилась прозрачная схема – они двигались к пригороду, туда, где радар показывал наступление врага.
Машины конкуров, будучи пока лишь светящимися точками, выглядели несерьезно, но Тихон знал, что скоро точки превратятся в реальную огневую мощь, и тогда ему придется туго. Туго придется им всем. Сто два ртутных ускорителя на каждом борту, и это не считая “слонов”, с которыми, кстати сказать, тоже биться не сладко.
Мимо неслись причудливые здания, в основном высокие, сложного сечения, башни, но рассматривать их желания не было. Страстью к туризму Тихон никогда не страдал, вот и сейчас: задержал взгляд на одном доме, на другом и переключил внимание вперед.
Город словно спал, но сном это не было. Жителей успели эвакуировать, и пустые улицы гулко разносили по окрестностям рев четырех моторов. На пути несколько раз попадались одинаковые полосатые мобили какой-то специальной службы, но как только танки подъезжали ближе, те почтительно прижимались к газонам. Их уважали, на них надеялись. Но в их победу не верили. Разместили под землей огромный парк военной техники и все же удрали. Покинули свой красивый и чистенький город, потому что ни барахло, ни конфы от смерти не спасут.
"Зря копили, зря обустраивались”, – с нескрываемым злорадством подумал Тихон.
"Скарб”, – самовольно явилось из энциклопедии старинное слово. Да, оно подходит. Модная мебель, умные приборы, удобное жилье – все это скарб. Большой, тяжелый мешок, уродующий спину и мешающий идти. Когда становится страшно, его бросаешь и чешешь налегке.
Тихон вдруг решил, что конкурскому десанту следует навестить каждую из колоний, тогда люди скорее поймут, что такое подлинные ценности.
А что это, интересно, за ценности? Жизнь? Вот глупость. Здесь давно все ясно: если душа бессмертна, то за тело трястись ни к чему, если же никакой души нет, то и сама жизнь смысла не имеет. Как ни крути, выходит одно: умирать не жалко. Он это делал уже много раз: из человека – в танк, из танка – в человека.
– Извиняюсь, что прерываю, – подал голос Зенон, и Тихон с ужасом осознал, что всю эту галиматью он обдумывал не в одиночку, а на пару с водителем. Кстати, не слишком ли скоро Зенон оказался в лейтенантах?
– Просто повезло, – ответил тот. – Пятнадцать часов, и новое звание. Если хочешь, расскажу. Потом, когда вернемся. А сейчас глянь-ка.
Тихон, совместил изображения и обозлился: план города в память сунули устаревший. Карта показывала обычные кварталы еще на несколько километров, локатор же чуял, что невдалеке начинается относительно ровная местность.
– Возможно, тут недавно парк соорудили, – предположил Зенон.
– Ага. Целый район снесли быстрее, чем исправили схему. Нет, что-то не то. Всем, кто находится в секторе “три – двенадцать”! Ничего странного не видите?
– Ошибка в карте...
– Дома куда-то пропали...
– У меня, кажется, локатор брешет... – вразнобой полетели ответы.
Тихон впервые заметил, как много в городе танков. Они двигались десятью пунктирами из небольших групп, а лифты продолжали поднимать на поверхность все новые и новые машины. Может, Пост находится здесь, на Глори? Тьфу, это же танки из-под земли выползают. Экипажи-то в другом месте.
– Смотрите как следует, – распорядился командир. – Карта нормальная, на “три – двенадцать” парков нет.
– Говорит двести второй, транслирую картинку.
– Да у тебя радар неисправен, двести второй, – послышалось после короткой паузы.
– Какой радар? При чем тут радар? – завопили отовсюду. – У всех одно и то же показывает.
– Разбирайтесь сами, – отрезал командир. Тихон отчетливо представил, как сердитый дядька с золотыми эполетами машет рукой: вас послали, вы и соображайте., По большому счету, плевать ему, этому дядьке, и на них, и на всю.Глори. А может, так и надо.
Тихон велел Зенону остановиться, и тройка, следовавшая за ними от самого подъемника, встала рядом.
– Стрелки, представьтесь, – распорядился Тихон.
– Дарья, триста пятая.
– Филипп, сто тринадцатый.
– Вильгельм, семьсот семьдесят седьмой.
– Все сержанты? Это хорошо. Так, вот ты, три семерки, пошел вперед. Будь готов ко всяким там...
– Не учи, ладно? – резко ответил Вильгельм. Одна из машин просела назад, высекла из мостовой три плотных пучка искр и рванулась вдоль улицы. Миновав несколько перекрестков, она лихо повернула и исчезла за углом.
Ну, говори! Что видишь? Ого, да здесь... – начал стрелок и вдруг захлебнулся. Бортовые микрофоны зафиксировали взрыв, через секунду между домами поплыл жидкий дымок.
– Накрылись три семерочки, – произнес Тихон. – Наверно, сильно опытный был экипаж.
– Это наше боевое крещение, – призналась Дарья.
– Тогда вопросов нет. Дуй за ним.
Первым желанием было проявить галантность и оставить даму в живых, но тогда пришлось бы послать Филиппа, а ему Тихон не доверял. И дело не в том, тот ли это был Филипп, которого он знал по Школе, или другой. Так уж получилось, что ни одного приличного человека с этим именем он не встречал.
