Евгений Прошкин - Война мертвых
– Передай изображение в эфир, посмотрим, что там творится.
– А я... не умею.
– Вот, черт! Свяжешься с бабой... Тогда смотри сама. И поосторожней.
Дарья поехала за тремя семерками, но маршрут слегка изменила, благо улицы делили город на равные прямоугольники и заблудиться в нем было трудно даже для женщины.
Со стороны неопознанного пустыря прогрохотали взрывы – к самонадеянному Вильгельму присоединились еще двое. Централизованное управление по-прежнему отсутствовало. Максимум, на что был способен их полководец, это наблюдать за происходящим через мониторы и раздавать мудрые советы типа “никого не жалей”. Каждая четверка действовала сама по себе, а некоторые и вовсе распались, разбрелись и теперь вяло мотались внутри сектора.
– Дарья, не молчи, – напомнил Тихон.
– Я уже близко, в двух кварталах.
– Торопиться не надо. Вряд ли ты уцелеешь, но постарайся продержаться подольше и попробуй все-таки понять, что там такое.
– Город... – зачарованно молвила она.
– Как город? А пустырь? Дарья, проверь локатор!
– Город... не человеческий.
– Чего?!
– Они создают свой. Как в энциклопедии. Тихон судорожно вызвал необходимую ячейку памяти и нашел в ней собственней отчет с Тарма. На миг почувствовал гордость – ведь если б не он... Ладно, не до этого сейчас.
– Дарья, ты уверена? Конкуры строят то же, что было на Тарме?
– Не совсем, но сходство большое.
– Да, Тихон, это транспортная система, – озабоченно сказал Зенон. – Гады копируют нашу тактику. Как только они закончат свой лабиринт, с колонией можно будет проститься.
– Командир, меня пригвоздили, – воскликнула женщина. – Хочу подобраться вплотную и само...
Небо за домами полыхнуло багровым и вновь стало голубым и безмятежным. Где-то в километре поднялся столб копоти, но красоты умеренного лета он не испортил.
Нужно было действовать сейчас, сию секунду, пока сооружение конкуров не заработало. Они соединят свою транспортную систему со всеми военными заводами и нагонят сюда столько техники, что яблоку станет негде упасть. Мы можем ответить тем же, но нам все-таки желательно, чтобы после сражения на материке хоть что-нибудь осталось.
Из того, как быстро конкуры уничтожали танки, следовало, что строительную площадку они охраняют на совесть. Мы сами им показали, насколько важен транспорт и чего можно добиться, имея на чужой планете одну-единственную станцию. Одаренные ученики, гори они огнем.
– А легкой жизни нам никто и не обещал, – заметил Зенон. Это правда.
– Сектору “три – двенадцать”! – объявил Тихон. – Никаких засад и позиционной дребедени. Вперед! Курс – пробел в схеме.
Траки взвыли, выскребли в дорожном покрытии щербатые канавки и понесли машину к неотвратимой гибели. Метки “свой” на радаре синхронно тронулись и начали стягиваться вокруг пропавшего района. Зенон миновал несколько перекрестков и вырулил на прямую, обрывавшуюся в пустоту. Второй танк ехал сбоку и чуть сзади. Водитель в точности повторял маневры лейтенанта – похоже, это все, на что Филипп был способен.
Улица заканчивалась огромной черной ямой, в которой сновало несколько сот безоружных конкуров. Движения рабочих были торопливы, но отнюдь не сумбурны: третья рука, выглядевшая в глазах людей уродством, функционировала в полной гармонии с двумя другими и на простых операциях действительно была большим подспорьем.
Рядом возился десяток машин явно не боевого назначение, На дне обугленной ямы быстро росло некое бесформенное сооружение, пока еще далекое даже от той извращенной геометрии, что Тихон видел на Тарме.
По краям котлована, ощерившись орудиями и изготовленными к залпу ракетами, стояло около полусотни “слонов”. Между ними, словно волнуясь, блуждали новые знакомцы – “киты”. Этих было больше, на первый взгляд – до семидесяти. А остальные?
– Командира вызываю, – сказал Тихон в эфир.
– Вызываю я, а ты можешь просить, – раздался недовольный ответ.
– Не до тонкостей. Сколько очагов нападения?
– Тебя не касается.
– Значит, много. Везде, где конкуры возводят свои города, их необходимо уничтожить – любым доступным способом. Пришлите “перисты”, им это будет легче.
– Не лезь не в свое дело, сто семнадцатый, а то накажу.
– Э-эх, стадо! – бросил Тихон, благоразумно отключив связь с Постом. – Экипажи! Подтянулись? Приглашения ждать не будем. Жечь все. Не беречься. Не справимся – потеряем колонию. Вперед марш!!
И, повинуясь какому-то безотчетному порыву, добавил:
– Не жалейте их.
– Впечатляет, – оценил Зенон. – В театре не работал?
– Филипп, не стоять! – прикрикнул Тихон на соседнюю машину.
Его танк прибавил газу и вылетел на свободное пространство первым. Между ним и ближним “слоном” было метров двести. От ракеты на таком расстоянии не увернуться.
– Я, конечно, попробую, но ты и сам понимаешь, – предупредил Зенон.
Будто услышав, что их помянули, ракеты вырвались из шахт и сторожевыми псами помчались навстречу.
Укрыться негде, только сбивать. Две ракеты, влетев в плотный голубой факел, взорвались, еще одну ударило обломком корпуса, и она, потеряв направление, завертелась в воздухе, как гигантская шутиха. Четвертая, уходя от осколков, рывком вильнула вправо и, не успев лечь на курс, снесла верхние этажи позади стоящего здания.
Это длилось ровно секунду, однако Тихон успел не только все увидеть, но и проанализировать. Механика в силу инерции была на таких скоростях беспомощна, но мыслительные процессы в командном блоке протекали с быстротой электронного сигнала.
Филипп отвоевался сразу. Как он ни прятался за спиной Тихона, а все ж словил на броню ракету и, раскидав башни в разные стороны, густо задымил. Тут же, совсем рядом, догорал еще один остов. Дарьи, Вильгельма – не различить.
"Слон” дал новый залп, сдобрив его веером ртути. Неожиданно для себя Тихон выпустил серебристое облачко, и разогнанные до субсвета капли вспыхнули ослепительными шарами. Взрывная волна сдвинула машину назад, но не перевернула, зато стала серьезной помехой для ракет. Как он это сделал, Тихон не знал, просто инстинктивно заслонился, и все.
"Вариант активной защиты, – сообщила резервная память. – Обыкновенная алюминиевая пыль”.
"И это тоже моя идея”, – подумал Тихон. Оказывается, он может быть полезен не только как солдат.
Выпустив длинную струю по ракетным шахтам “слона”, он направил два из четырех малых орудий на растущий в яме лабиринт. За двести метров заряды иссякли и лишь обожгли темно-коричневую поверхность, но особого вреда ей не причинили.
Какой-то удалец изловчился добраться до самой кромки и, игнорируя рой ракет, зарядил по конкурскому зданию из всех пушек. В косых стенах появилось несколько оплавленных отверстий, и группа рабочих, невзирая на опасность, немедленно принялась за ремонт. Повторить танку не дали – впившиеся реактивные иглы разметали его в клочья.
Машины взрывались одна за другой, но их количество не уменьшалось. Из города постоянно прибывали свежие силы и с ходу ввязывались в бой, впрочем, большинство погибало, не продержавшись и минуты.
К Тихону примкнуло еще шесть экипажей, через десять секунд трое уже пылали, но покусать “слона” им удалось изрядно. Плавно скользя над землей, к ним приближались два “кита”. Тихон выдохнул целую тучу металлической пыли, но против сплошных очередей это помогало слабо.
Оставалось ему недолго, и, чтобы извлечь из своей гибели хоть какую-то пользу, он приказал Зенону двигаться к яме. Непрерывно стреляя по лабиринту, он более всего старался прожечь его вглубь, но это было довольно сложно. К тому моменту, когда танк достиг края, он уже лишился одного орудия и приличного куска обшивки, да и у водителя, кажется, возникли проблемы.
– Нужно что-то более радикальное, – сказал Зенон. – Они строят быстрей, чем мы ломаем.
Тихон и сам это понимал. Отдельными плевками транспортную систему конкуров не пронять. Даже если удастся развалить внешние стены, он помнил, сколько за ними всяких перегородок, а галерея с огнедышащим колодцем находится в самом центре.
– Давай вперед, – распорядился он.
Задумку Зенон раскусил, и, судя по его реакции, она ему понравилась. Выжав из двигателя максимум, машина одним махом преодолела последние метры и соскочила с обугленной кромки вниз. Для длинного прыжка скорость была недостаточной, тем не менее они оказались так близко от лабиринта, как никто из людей. Каменистое дно звучно клацнуло, и из-под танка выскочил ворох мелкого гравия. Они приземлились на башню, но это уже не имело значения. До ненавистной коричневой стены – рукой подать.
Самоликвидатор сработал за миг до того, как пуля от подоспевшего “кита” коснулась брони. Ядерный микровзрыв испарил летящую ртуть, а вместе с ней пяток живых конкуров и некоторую часть их сооружения.
Вопреки ожиданиям, Тихон обнаружил себя не в кабине, а на площадке подъемника. Он вернулся туда, откуда все начиналось.
