ВоенТур 2 (СИ) - Александр Айзенберг
Обстановка в целом и общем была ясна. Непонятным был только один вопрос — в связи с чем вызвано прибытие дополнительного артдивизиона? Судя по тому, что это были гаубицы, а не ПТО, то целями возможно должны были стать или пехота, или укрепления. Хотя, на расстоянии до десять километров, эту артсистему можно оспользовать и как контрбатарейное средство.
Со мной остался только Маркони, так что своими рассуждениями спалиться я не мог…
— Черт, сколько у них народу может быть? Человек четыреста-пятьсот или меньше?
— Не думаю, что меньше.
— С охраной, связистами и прочими тыловиками тысячи полторы, а то и побольше может быть. В нашей дивизии по штату почти триста девяносто человек только в управлении было, — заметил я.
— Что же, вполне может быть.
Ожидание разведданных выматывало хуже чем тяжелая физическая работа…
Во, наконец-то и начальник разведки появился.
— Итак, и чего мы имеем?
— Внешним наблюдением выявлено, что охранение как самого периметра, так и территории немцами усилено.
— Маркони, а что по твоей линии?
— Пока ничего…
— Внешние посты вот тут, тут, и еще вот тут с пулеметами, обложенными мешками с землей.
Патрули регулярно обходят расположение штаба по пяти маршрутам, в каждом по три человека и служебная собака. Отмечено наличие стационарных постов в виде ДЗОТов вот в этих местах.
У этого и этого помещений — парные часовые. Здесь и здесь расположены броневики в капонирах по самую башню, а дорога с этого направления прикрыта двумя танками Т-4 и таким же колличеством счетверенных «эрликонов». Что часть штабная, подтверждается наличием большого количества легковых и радиоавтомобилей, кроме того, нами засечены несколько десятков грузовых автомобилей и несколько автобусов, — закончил свой доклад командир роты разведки.
— Отлично, старший лейтенант. Ну что ж, сверим часы, и ровно через полчаса начинаете рвать им связь.
* * *
За несколько минут до начала нашей операции, со стороны озера, за лесочком на противоположном берегу вспыхнула ожесточенная стрельба из стрелкового оружия. Самое удивитедьное, что ни какой паники у штабистов не наблюдалось, скорее любопытство — очень многие вышли на улицу, и повернувшись в сторону боя, громко переговаривались, энерично размахивая руками. И никто из них не обратил должного внимания на подходившую колонну наших «штугов» и трофейных танков.
А что?, это нам пожалуй сильно на руку.
— Прикажите всем орудиям сменить боеприпас на шрапнель. Как только будут готовы — начинайте товарищ начарт!
Оглушительно, выбивая весь воздух из легких, единым залпом открыла огонь моя артиллерия. Даже стоя за своей командирской машиной, я получил свою долю грохота и ударной волны. Наблюдая в бинокль за немецким штабам, увидел как четко над скоплениями солдат и офицеров начали с негромкими хлопками разрываться шрапнельные стаканы.
Но никто еще ничего не успел сообразить, как многие из них начали падать на землю изломанными куклами. После трех залпов шрапнели, артиллерия перешла на осколочно-фугасный боеприпас и среди стоящих на выгоне автомобилей выросли столбы разрывов…
Через некоторое время, мое внимание привлекло новое событие — передовой взвод наших 'четверок’обстрелял неизвестно откуда выскочивший пушечный бронеавтомобиль. Промахнувшись первым выстрелом, броневик попытался скрыться за улом какого-то строения, но орудие одного из наших тяжелых танковуже было заряжено, и немецкому экипажу очень сильно не повезло. Близкий взрыв крупнокалиберного снаряда, словно пушинку подбросил и перевернул броневик. Осколки с ужасающим скрежетом и визгом пробили в нескольких местах броню борта и днища. Перевернувшись по инерции несколько раз, бронеавтомобиль наткнулся на угол и застыл в таком положении, только медленно крутилось единственное чудом уцелевшее правое переднее колесо. Экипажа не видно и не слышно. Похоже, для них es ist vorbei, это если литературно на языке Гейне, а по русски — полный пиз##ц!
Расположение немецкого штаба было все в отблесках горящих машин и вскипающих в разных местах фонтанов взрывов, с мелькающими то тут, то там фигурками в форме мышино-серого цвета, и напоминал муравейник, разоряемый охочим до вкусного деликатеса медведем. Казалось бы хаотичное движение людей, но на самом деле каждый из них как говорил Суворов «знал свой маневр». Зенитчики из роты ПВО по-хозяйски осматривали «эрликоны» и вовсю трофеили боезапас к ним, связисты дружно сматывали полевой кабель, водители из резерва присматривали себе машины и тягачи… Весь личный состав был занят нужным делом.
Две группы разведчиков подвели ко мне по человееку, один был в нашей форме, правда необычной, другой был немец в невысоком но офицерском чине. На обшлаге рукава была лента со словами на немецком: Panzer-Propagandakompanie.
— Интересный экземпляр… но им займемся позже. Увести! — И повернувшись к майору, только сейчас обратил внимание на свежую повязку на рукаве. — Серьезно зацепило?
— Пока терпимо…
— Тогда представтесь товарищ майор.
— Начальник штаба 644 моторизованного полка Климовский Василий Георгиевич, майор…
Что меня смутило, это явное несоответствие названия полка и этой необычной формы. На нем была папаха с красным верхом, защитного цвета гимнастерка, тёмно-синие шаровары с красными лампасами шириной со спичечный коробок, и сапоги со шпорами. Рядом с ним был молоденький командир в такой же форме, только вместо папахи у него была фуражка с оранжевым околышем.
Видно поняв какие меня одолевают сомнения, он пояснил:
— Товарищ командир! Наш полк раньше назывался Сталинградский полк ордена Ленина, Краснознаменной, ордена Красной Звезды Донской казачьей имени Маршала Советского Союза Ворошилова. Лошадей сдали, новую технику не получили… Так и начали войну, не пойми кем…
— Капитан запаса Волков Александр Андреевич. Командир сводного моторизованного полка. — После представления мы пожали друг-другу руки. — Как вы умудрились на штаб немецкой танковой армии нарваться Василий Георгиевич?
— Случайно Александр Андреевич…
— Случайно? — Моему удивлению не было предела.
— Точнее, мои люди случайно взяли в плен немецкого унтера, который сообщил что тут находится крупный немецкий штаб, а напали мы вполне сознательно, что бы нарушить управление войсками противника…
Его ответ ввел меня в ступор и поставил в тупик…
— Допустим… Какими силами вы располагаете?
— Из личного состава полка и примкнувших к нам красноармейцев сформировано два батальона общей численностью тысяча триста двадцать восемь человек, с пятью орудиями — тремя сорокопятками и двумя трехдюймовками. Есть также минометы, но боезапаса к ним нет.
— Подкинем. Что по последнему боестолкновению?
— Взяты штурмом девять ДЗОТов, потери семнадцать убитыми, пятьдесят семь ранеными, шесть из них тяжело, боюсь не выживут — нем перевязочнх материалов и очень мало медикоментов.
— Дайте провожатого, он покажет нашим медикам где ваши тяжелые, постараемся помочь.
К чести майора, он не стал ракудахтываться, а просто кивнул рядом стоящему парню, и он последовал с одним из моих бойцов в санмедроту.
— Должен вам сказать, что у вас еще совсем небольшие потери при захвате такого количества ДЗОТов.
— Были бы еще меньше, если бы не один молодой и дурной замполит…
— Можно подробнее?
— Второго дня, к нам прибился замполитик с группой в шестьдесят восемь человек. Они и побили почти всех, когда он их бросил в штыковую на пулемет. Жалко что сам погиб, я бы его… К-козел!!!
— Получается, если бы не этот недоумок, потерь почти бы не было?
— Так…
— Почему? Как вы этого добились?
— У меня одним из батальонов командует очень толковый старлей. Он и придумал новую тактику штурма.
— Поделитесь?
— А то… Он отобрал в отделный взвод самых лучших стрелков, и они поочередно, как из пулемета ведут сосредоточенный огонь по пулеметной точке. Он и высунуться не может. Другой взвод, где собраны лучшие гранатометчики, подползают на расстояние броска и закидывают расчет гранатами… Вот и весь секрет.
— Просто и эффективно. Позже обязательно поговорю с этим старлеем.
Еще с училища я всех своих коллег по военной профессии условно разделял на тех, кто мог лучше проявить себя на командных должностях и тех, у кого имелась явно выраженная штабная жилка. Самого себя я безусловноотносил к первым, а вот например своего друга-одновзводника Гришу Малиновского безусловно относил ко вторым.
И сейчас своим внутренним чутьем, я совершенно четко понял, что этот майор будет у меня НШ. И сто пудов он на это согласится. Так оно и вышло. Его батальоны, как уже сколоченные подразделения вошли в отряд, который стал одномоментно сводной бригадой, с уже почти полноценнм штабом, так как была самая главная его составляющая — толковый НШ.
Пока еще была возможность задержаться, мы решили допросить немчика из роты
