ВоенТур 2 (СИ) - Александр Айзенберг
Пехоте тоже досталось их не мало, но пока в основном для её перевозки были грузовики. Как мне казалось, именно такое количество не только своей, но и трофейной техники, а также полное отсутствие у меня паники, и делового подхода подкупало командиров, которые мне были нужны как воздух, особенно для артиллерии. К моему большому сожалению их мало, особенно толковых, ведь солдаты без командования, просто толпа вооруженных людей, а какой смысл от гаубиц, даже если есть наводчики и заряжающие, если нет командира, который способен дать наводчику правильное целеуказание?
Это для противотанковых орудий или полковых для стрельбы прямой наводкой можно обойтись без них, а с гаубицами и зенитками такой номер не пройдет. Что для стрельбы с закрытых позиций, как они обычно и стреляют, или при стрельбе по воздушным целям нужен толковый командир, иначе пользы от них будет ни на грош. Нашли мы однажды на дороге пару ПУАЗО, а использовать не можем — нет подотовленных расчетов. Но ничего, Маркони с несколькими ребятами взялись за это, и я уверен — толк будет, может быть и наши планшеты приспособит для подготовки данных. Для гаубиц смог же он написать нужную программу, которая почти мгновенно расчитвает все что нужно пушкарям для стрельбы с закрытых огневых.
* * *
Подготовку к переправе удалось завершить перед самым наступлением сумерок. Это было крайне важно. О том, что над нами сгущаются тучи, показала резко увеличившаяся активность противника в нашем районе. Нами были зафиксированы радиостанции многочисленных разведгрупп противника. Кратно поднялся радиообмен межжду ними и скорее всего их штабом, который находился рядом с мостом, на противополжном от нас берегу. Пускай немцы не знали нашего точного местоположения, но анализ уже прочесанных ими квадратов значительно сужал район поиска и позволял в ближайшее время им нас вычислить. Именно поэтому следовало максимально ускорить передислокацию отряда в новый операционный район. Визуальным наблюдением было установлено, что даже следовавшие к фронту колонны врага враз увеличились в своем составе, и в их состав обязательно стала включаться самая разнообразная бронетехника, минимум рота, а интервалы между колоннами уменьшились.
* * *
Наконец, от группы высланной вперед для оборудования переправы пришло сообщение, что она наведена. Оно застало нас на марше, когда мы уже считай почти дошли до этой чертовой речки. С каждой пройденной основной колонной сотней метров, у меня наверняка прибовлялось по седому волосу.
Выдвигатьсяк переправе мы начали, когда еще в полном разгаре было ее наведение. До самоо последнего момента я боялся что переправа отряда сорвется по каким либо причинам. Но слава Богу, что все обошлось.
Когда мой «кюбель» подъехал к берегу реки, перед мной открылась феерическая картина — практически не останавливаясь, техника основной колонны выезжала на берег в указанном регулировщиками месте и по обвешкованному форватеру, приблизительно до трети ширины реки шла по песчанной отмели. И когда казалось, что еще немного и машина или танк уйдут под воду, они въезжая на колейный мост, установленный под водой, заезжали на баржу, которая вполняла роль мостовой опоры, а практически сразу пропадали из вида, съезжая на противоположный берег.
На тот берег мой «кюбель» переправился в кузове трофейного «Блитца». Стоя в всоком кузове, я думал о том, какие у меня отличные саперы и водители, да и вообще все!
Когда переправился весь отряд, я с огромным интересом наблюдал как наш мостоукладчик с снял колейный мост и по дну реки перешел на наш берег. Одновременно с этим, БТС зацепив лебедкой стащил деревянный съезд с парома, подтащил деревянную конструкцию к себе и тут же своим краном закинул его на МТУ, поверх колейного моста.
— Как прошли тяжелые танки?
— Нормально, мост кончно скрипел, но выдержал. Надо будет выделить под него отдельный прицеп — еще не раз пригодится товарищ командир.
— Раз надо, значит выделим! — ответил я командиру сапбата.
* * *
Блин! Ну почему опоздали⁈ Всего на какой-то час пораньше и все эти люди были бы живы. Мы стояли на окраине небольшой деревни у большого догорающего амбара, а рядом с ним лежало несколько тел местных жителей. Видимо это были те, кто отказался идти в этот амбар и их просто пристрелили. Думаю, что остальные жители деревни потом сильно им позавидовали, когда каратели подожгли амбар. Не знаю, что послужило причиной этого, насколько я знал, в начале оккупации немцы так не зверствовали, а тут…
Наш передовой отряд застал немцев на месте преступления — они еще были в деревне, занимаясь грабежом в домах сельчан. Быстро окружив деревню, они уничтожили почти всех оккупантов. Мои наставления о тактике действия танков в населенных пунктах не забыли, танки неторопливо ползли со всех сторон, а за ними двигалась пехота. Там, где немцы пытались организовать опорные точки с пулеметами, просто выдвигался танк и прямой наводкой расстреливал подвалы, чердаки или окна крепких домов, где засел противник. После этого пехота зачищала обломки, достреливая недобитков.
Командира роты СС, оберштурмфюрера Пауля Майселя, а по нашему старшего лейтенанта, к моему глубокому удовлетворению взяли живым. Экстренное потрошение и мы узнаем причину уничтожения жителей деревни.
Как оказалось, при отступлении наши оставили в деревне раненых, которых и спрятали местные жители, вот только среди них нашлась всегоодна гнида, которая и сообщила об этом новым властям. Заявившиеся в деревню немцы, раненых перестреляли, а жителей согнали в колхозный амбар и подожгли, а тех кто стал упираться, тут же застрелили.
Почти три сотни людей погибли из-за одной алчной твари, которой к сожалению тут не оказалось. Он жил в районном центре, а тут оказался случайно и как назло видел, кому оставляли наших раненых бойцов. Его имя и адрес мы узнали от оберштурмфюрера Майселя. Тотчас была сформирована группа, которая и отправилась в гости к предателю.
Хоть я и старался не распылять силы и не посылал отряды в стороны от направления нашего движения, но тут был особый случай. Такое не должно прощаться, а то в огне войны имя этой нелюди может затеряться и он избежит наказания. Танковой роте и пехотному батальону, вполне по силам разнести стоящие в этом районном центре пару рот тыловиков, зато всем местным станет известно и о происшедшем здесь и о быстром наказании предателя, из-за которого погибло целое село.
Вот они стоят голубчики, тринадцать карателей, все, кто пока ещё остался жив из роты эсесовцев. Ничего, не долго им осталось небо коптить, наказание должно быть адекватно преступлению, а потому рядом с ещё горящим амбаром в землю врыты двенадцать кольев с перекладиной. Это чтобы эсесовцам было удобней на них сидеть.
Почему двенадцать кольев, ведь пленных тринадцать, а потому, что их командиру, оберштурмфюреру Майселю уготована другая казнь. Пока мы тут стоим, подходят новые подразделения и их командиры собираются возле меня. Вот и полковойкомиссар подошел.
— Товарищ капитан, что вы хотите сделать с пленными?
— Ничего особенного, казнить военных преступников, они сожгли в этом амбаре все население деревни.
— Как?
— Подчиненных посажу на кол, а из их командира сделаю японскую свинью.
Все замирают в ступоре, они уже слышали от старожилов о казнях летчика, который расстрелял беженцев и солдат, изнасиловавших и убивших наших медсестер. Судя по всему, они не особо в это не верили, а тут все происходит прямо перед их глазами. Колья уже были вкопаны, а потому влив в немцев по кружке их собственного шнапса, это чтобы эти суки сразу от боли не сдохли, их, со связанными за спиной руками закинули в кузова грузовиков. Затем аккуратно сдали назад, пока борта грузовиков не поравнялись с кольями, пленых приподняли и усадили задницами на остро заточенные древка и отпустили. Округу залил дикий, истошный крик, а каратели под свои собственным весом соскользнули на полметра вниз, пока не уперлись в перекладину и не остановились.
Теперь даже если вдруг после нашего ухода тут появятся немецкие врачи, то все равно они уже ни чем не смогут им помочь. Все внутренности превратятся в кашу, тут гуманней будет просто добить их. Послышались звуки рвоты, многих, в том числе
