Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

Потом подумал и добавил:

— Смести ее интересы на род, манор и службу в Ночном приказе — в общем, так, чтобы к нам в гости она приезжала пореже, и крайне неохотно оставалась ночевать…

[1] Описано во второй книге.

Глава 7

Пятый день третьей десятины первого месяца лета.

От коррекции сознания друга рода я отошел только через сутки. Нет, разумом я понимал, что все сделал правильно, и без этого было не обойтись, но в душе все равно чувствовал себя виноватым. Не перед нею — на родственницу я был порядком зол — а перед Тиной. Поэтому весь следующий день мучился угрызениями совести и старался занять себя чем-нибудь таким, что не позволяло думать.

Вернуться к нормальному расположению духа помогла сама Тина — поздно вечером, когда я, основательно вымотав себя тренировками на одном из полигонов Сарджа, перешел на остров, чтобы ополоснуться, она зашла ко мне в душ, обняла со спины и негромко заговорила:

— Перестань рвать себе сердце: да, моя мама друг нашего рода, но прежде всего она ар Маггор, поэтому свои догадки обязательно озвучила бы отцу. Он, вне всякого сомнения, поделился бы ими с самыми близкими друзьями, а через пару-тройку десятин о наличии у тебя Дарующей узнало бы все королевство.

— Она решила, что во мне проснулась Древняя Кровь, и я пользуюсь наследием Ушедших, спрятанным в нашем доме… — буркнул я.

— Какая принципиальная разница? — разворачивая меня к себе и заглядывая в глаза, спросила женщина. — В любом случае на нас пошел бы войной весь мир!

— Мы могли сбежать сюда, на остров.

— Не обманывай себя… — грустно улыбнулась она и ласково провела ладонью по моей щеке. — Ты бы не бросил ни нас, ни вассалов, ни слуг, поэтому воевал бы до последнего. А с арбалетами и лазерами Сарджа эта война унесла бы не одну сотню жизней и противопоставила бы нас всему миру. Согласен?

Я кивнул.

— А что мы имеем сейчас? Войны удалось избежать. Мама жива, здорова и все так же любопытна. Просто интересуется всем, кроме тайн рода Эвис.

— Амси, отключи запись… — написал я в личный канал призрачной хозяйки. А когда услышал, что распоряжение выполнено, убрал со щеки советницы мокрую прядь: — Тина, дело не только в твоей маме…

— Рассказывай! — потребовала она. А когда я вывалил на нее все, что меня беспокоило, само собой, со всеми нарезками, подготовленными Стешей, некоторое время невидящим взглядом смотрела в стену, а затем решительно тряхнула волосами:

— Идея хороша. Но реализовывать ее надо совсем по-другому…

Дополнения к плану семейного тактика, которые озвучила моя советница, неожиданно поддержали оба искина. И, несмотря на мое отчаянное сопротивление, принялись прорабатывать новый вариант. Потом Тина вызвала к нам Майру, Стешу и Вэйльку, описала им получившуюся модель и заручилась поддержкой обеих. А когда почувствовала, что я начал злиться, неожиданно жестко произнесла:

— Нейл, на тебе ответственность и за семью, и за род! Поэтому забудь про все, кроме слова «надо», и делай то, что должен. Договорились?

А когда я нехотя кивнул, вдруг поцеловала. В губы! И ехидно усмехнулась:

— Это компенсация. За будущие страдания…

Потом повернулась к смеющимся девочкам и добавила:

— Я начала. Надеюсь, продолжить сможете⁈

…После ночи любви с тремя воплощениями безумной страсти смириться с будущим оказалось не так уж и сложно. Тем более что Тина все утро изображала Ати — радовала нас ослепительными улыбками, много шутила и согревала души волнами тепла и любви. Да, после завтрака ее сияние померкло, но лишь потому, что она, прихватив с собой Найту и Стешу, заперлась во второй спальне и принялась впечатывать в память весь тот чудовищный объем информации, который подготовила для нее Амси.

Лана с Алькой унеслись на базу — заниматься на полигоне Сарджа. А я, подумав, прихватил Майру с Вэйлькой и выехал в город, чтобы навестить мастера Элмара, а потом наведаться в лавку мэтра Колина.

Визит к Наставнику, можно сказать, не получился — его спальня оказалась забита парой десятков ар Сиерсов, прибывших в столицу, чтобы проведать раненого главу рода, и ему было не до нас. Поэтому, убедившись в том, что он чувствует себя неплохо, мы откланялись и отправились дальше. А уже минут через двадцать, повернув на Ореховую аллею, я вдруг поймал себя на мысли, что уже видел и забитую каретами проезжую часть, и огромные витражи, собранные из кусочков разноцветного стекла, и яркие зонты на крыше новой лавки.

— Один в один, как в презентации Стеши! — опять прочитав мои эмоции, хихикнула Вэйлька. — Только зевак значительно больше!

Да уж, несмотря на ранний час, желающих полюбоваться на Стеклянное Безумие Эвисов было предостаточно. Все заборы на протяжении полутора сотен метров были забиты ребятней; под ними застыли слуги в ливреях и без, ремесленники, торговцы и даже крестьяне. А по центру аллеи то и дело проезжали кареты. Большая часть — притормаживая напротив лавки, чтобы выяснить у привратника, не появилось ли в кафе свободного столика.

— Будешь смеяться, но рвут на части даже Осипа с Мирко! — спешившись и вверив свою кобылку заботам подскочившего конюха, сообщила Майра. — Большинству Старших родов Маллора срочно потребовалась переделка крыш, витражи вместо обычных окон, большие зонты от Ати, легкие ажурные столики со стульями, рукомойники и так далее!

— Рукомойники — ерунда! — подхватила Дарующая. — Только за первую десятину продаж по Лайвену разлетелась без малого сотня гамаков!

— Глядишь, скоро в моду войдут и домашние платьица! — ухмыльнулся я.

— Не исключено! — рассмеялись девушки. — Ибо платья «в пол» уже считаются уделом древних старух!

Убедиться в том, что супруги нисколько не преувеличивают, удалось буквально через пару минут, когда мы поднялись по витой кованой лестнице работы Мирко Подковы и вышли на крышу: первая же попавшаяся на глаза благородная, судя по цветам, являвшаяся родственницей королевского казначея, сидела вполоборота к лестнице. Дабы все поднимающиеся в кафе благородные видели «невероятно смелый» разрез, открывающий ее ножку аж до середины голени!

При нашем появлении посетители кафе оживились. Пока мы описывали «обязательный круг», здороваясь с каждой компанией, еще более-менее сдерживали свои чувства. Но стоило нам усесться за столик, расположенный на небольшом возвышении, с которого открывался чудесный вид на королевский дворец, загомонили.

—