Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

Арр Нейл, вы подарили Лайвену настоящее чудо! — воскликнула чуть полноватая, но довольно приятно выглядящая дама из Вессов. — Раньше вся настоящая жизнь города начиналась после заката, а мест, где можно было бы посидеть, попить взвара или хорошего вина и поболтать с приятными людьми, просто не существовало. И это было ужасно!

— Зато скоро таких мест будет предостаточно! — с легкой издевкой в голосе отметил незнакомый мне ар Ниер. — Я слышал, что строится то ли три, то ли четыре новых кафе. Причем каждое куда больше этого. Кстати, арр Нейл, а вас это не беспокоит?

Я посмотрел на него, как на юродивого:

— Сюда приходят не пить и жрать, а получать удовольствие от общения с самой изысканной и утонченной частью высшего света. С теми, кто настолько выше любых условностей, что довольствуются только самым лучшим! И дело тут не в размерах или стоимости обстановки, а в схожем отношении к окружающему миру.

Родственник Занозы сдаваться не захотел:

— Мне кажется, что это всего лишь красивые слова…

— Слова⁈ — эхом повторила не очень симпатичная, но статная и уверенная в себе девица из Шеллов, и жизнерадостно расхохоталась. А когда отсмеялась и вытерла слезы, выступившие в уголках глаз, повернулась к ар Ниеру: — В конце прошлой десятины, коротая время между примерками «просветленного» наряда, я получила море удовольствия от общения с королевой Манишей и тремя меньшицами Зейна Шандора, которые сидели за столом Эвисов. Позавчера вечером, перед тем как забрать совершенно потрясающее платье работы мэтра Колина, очень мило побеседовала со старшей женой и первой меньшицей посла Гельда в Маллоре. Сегодня встретила арра Нейла и его очаровательных супруг. Скажите, арр Гуннел, в каком из других кафе будет собираться столь же представительное общество? В том, которое строится около Восходного рынка? Или на улице Семи Ветров, куда частенько задувает «ароматами» Кожевенной слободы⁈

— Я бы заезжал в кафе на аллее Мечников! — решив оставить за собой последнее слово, сдуру ляпнул мужчина. И полыхнул нешуточной злобой, услышав язвительный ответ:

— Я, в отличие от вашей тетушки[1], в париках не нуждаюсь. Поэтому в кафе по соседству с лавкой мэтра Томеша наведываться не буду. По крайней мере, ближайшие лет двадцать!

Позволять ар Ниеру устраивать безобразную сцену в своем кафе я не собирался, поэтому подался вперед, но сразу же расслабился, почувствовав ласковое прикосновение к правому предплечью и услышав еле слышный шепот Дарующей:

— Не надо. Лучше мы…

А через мгновение заговорила Майра:

— Скажите, арр Гуннел, а вам, в смысле, мужчинам рода ар Ниер, мой намек передали?

Мужчина скрипнул зубами, но ссориться с одной из инеевых кобылиц, славящихся крайне вспыльчивым нравом, не захотел:

— Передали.

— И?

— Простите?

— Какое наказание понесла ваша излишне разговорчивая родственница?

— Меня в это не посвящали.

— Тогда, будьте любезны, передайте главе рода, что на намеки положено отвечать. Либо сталью, либо уведомлением вроде «отвели на конюшню и всыпали двадцать розог» или «оттаскали за остаток волос по всему двору». И особо не медлите — я бы хотела убедиться в том, что мои намеки достаточно понятны.

Этот намек Майры оказался понят влет — не прошло и двух минут, как ар Ниер сослался на дела, расплатился и ушел. Мои супруги тут же завели со «спасенной» ар Шелл разговор о каких-то тряпках, а мне пришлось сосредоточиться на общении с Амси. Вернее, сначала посмотреть небольшой кусочек записи, сделанной у Полуночных ворот Нижнего города, а затем выслушать короткий, но емкий доклад:

— Долгожданные гости прибыли. Двенадцать человек. Двое — третьи-четвертые сыновья из побочных ветвей Старших родов, остальные «младшенькие». Возраст от девятнадцати и до двадцати двух. И — да: ни одной записи поединков с их участием в моем архиве нет.

— Куда едут?

— В посольство. Там их и приютят: ар Аннер сказал одному из своих помощников, что «вещи много места не займут, а к полуночи число нахлебников значительно сократится».

— То есть, их отправят вершить благую месть и умирать уже сегодня?

— Да, на бал к Вессам.

— Что ж, придется пообщаться там…

…К Вессам мы приехали одними из первых. Спешились у парадного крыльца, прошли в бальный зал, обошли тех немногих, которые оказались торопливее нас, и заняли место под Уголок Вечной Стужи. Парни, которых я прихватил с собой, дабы они могли присмотреться к девушкам, вошедшим в возраст согласия, тут же разошлись кто куда, а я, три инеевые кобылицы и Стеша остались на месте, коротая время за приятной беседой с той самой ар Весс, которую встретили у мэтра Колина.

Карина, сводная сестра главы рода от первой меньшицы его отца, оказалась не очень говорливой, зато спокойной, рассудительной и на удивление доброй особой со своеобразным взглядом на окружающий мир. Несмотря на не очень веселое прошлое — лет в двенадцать она неудачно сломала ногу и из-за сильной хромоты оказалась никому не нужна — женщина относилась к окружающим куда лучше, чем они того заслуживали. И даже на самое редкое хамство отвечала мягкой и всепрощающей улыбкой.

Само собой, все это мы узнали не от нее, а от Тины, изредка подключавшейся к нашим камерам и выдававшей информацию о собеседниках и собеседницах в общий канал.

Разговор с Кариной, постоянно прерываемый оглушительным ревом герольда и расшаркиваниями с подъезжающими гостями, неожиданно увлек. Поэтому двадцать с лишним минут до появления арра Талвара пролетели незаметно и даже заставили забыть о планируемом веселье. В результате на сообщение о прибытии торренского посла я отреагировал не сразу, а лишь после незаметного, но весьма чувствительного тычка локтем в ребро. И сообразил прислушаться к эмоциям ар Аннера.

Как ни странно, чрезвычайный и полномочный представитель короля Беорда при дворе Шандоров пребывал в отвратительнейшем настроении и щедро делился им со своими спутниками — как чуть позже сообщила Амси, со старшей женой и двумя помощниками. Причиной его недовольства я не интересовался — она мне была неинтересна — зато неотрывно следил за лицом посла. Поэтому заметил, как его перекосило при виде моих «кобылиц». Ну да, определенная причина для недовольства у него была — эта троица, облаченная в белые рубашки, обтягивающие штаны «из очень тонкой и хорошо выделанной угольно-черной кожи» и короткие сапожки на среднем каблучке намеренно стояла спиной к парадному входу. И приковывала взгляды всех мужчин, входящих в зал, к своим воистину совершенным формам. А значит, должна была привлечь и внимание его