Цветущий ад. Том 2 - Сергей Владимирович Руденко
— Наверное, лучше, чтобы на всем этаже, а чего ты спросил?
Ехидно ухмыльнувшись, хотя вряд ли Ромка смог это рассмотреть, я молча ткнул на согласие во второй строке:
— Перевести все доступное не виртуальное освещение публичного этажа поселения №780618300411 в обычный режим? Да
В ту же секунду пространство вокруг заполнил свет, но за мгновение до этого я зажмурился и снова открыл глаза уже словно бы в новом мире.
Вот только мы бродили, словно новорожденные котята, пытаясь, не врезаться друг в друга, и вот теперь, словно бы разом перенеслись в торговый центр где-нибудь в Москве. Только народу вокруг не прибавилось.
— Да твою же мать!
— What the hell?
— Господь и святые Его…
Глава 8
Попутчики
День 66, после полудня
— Сын мой, да ты ведь богохульствуешь!
— Обидные вещи говорите, отче! И что особенно нехорошо, еще и несправедливо… — отмахнулся я, хотя и без особой горячности.
Спорили мы уже на борту канонерки, на носу, стараясь не мешать остальным.
Слегка обалдевший от всего произошедшего отец Андрей явно пытался собраться с мыслями, время от времени неуверенно отмахиваясь от моих откровений. Сидя на фальшборте, он только успевал отдуваться от услышанного.
В это время я рассеянно бродил по основанию бушприта.
Впрочем, стараясь не высовываться на более тонкую часть балки, что выступала вперед, за пределы корабля. Что она сломается прямо подо мной, я не боялся, просто пока еще моя психика не успела адаптироваться под новую реальность, поэтому бродить почти на четырехметровой высоте было как-то подсознательно неприятно, некомфортно.
В отличие от того же англичанина, что сновал по вантам не хуже мартышки какой-нибудь.
У него-то профессиональная деформация уже однозначно успела произойти поэтому — как и промышленные альпинисты, скалолазы или стропальщики какие-нибудь — он, по-моему, вообще не обращал внимания на теоретический риск падения.
Пока мы общались, остальной экипаж готовился к взлету.
— Сын мой, повторяю, не могут люди лишать других души! Это богохульство… — голос вологодского протодьякона дрогнул.
— Отче, а я же говорил вам, что рассказываю только то, в чем практически не сомневаюсь! Да и что вас может смущать? Если считать «от сотворения мира», то люди лишают друг друга жизни уже почти 7,5 тысяч лет[10]. Что принципиально новое во временном захвате тела без души?
— Душами людскими распоряжается лишь Господь! — отрезал собеседник.
— Как все это назвать, вы решайте сами, но я своими глазами видел тех, кого здешние называют «Пустышками» и вообще не сомневаюсь, что в их телах души нет. А уж как объяснить, что ее нет лишь определенной время, тут вам и карты в руки. Мне, честно говоря, пока пофиг! Але оп…
Закончив свой спич изображением прыжка на манер какого-нибудь гимнаста при исполнении олимпийской программы, я театрально вскинул руки в приветственном жесте, и вдруг осознал, какой же дурак.
«…Вываливая все это на нашего нового знакомца, я же одновременно изображаю всю эту клоунаду. Слышит он серьезный рассказ, а видит — совсем иное. Блин, да я же будто специально сам с собой спорю…»
— Отче, вы извините, мне сейчас немного подумать надо. Все то, что мы сегодня узнали, требует времени для осознания и помещения его на соответствующую полку. Из-за этого я и не могу сидеть спокойно, — я взмахнул рукой в сторону Ромки, решив, что продолжать разговор прямо сейчас бессмысленно. — А если что-то сказанное мною вызывает у вас недоверие, расспросите еще и нашего боцмана! Он в этом мире куда дольше меня, и видел уж никак не меньше…
Мне сейчас и в самом деле нужно было немного подумать в одиночестве.
— Сын мой, а как же я? — по лицу священника мелькнуло и пропало растерянное выражение.
— А что с вами?
— Вы же улетаете… — напомнил он.
— А вы разве нет? — искренне поразился я.
— Мы же об этом не говорили пока… — мягко попенял собеседник.
— А я ведь и в самом деле совсем запарился! Отче, если у вас нет причин продолжать свое уединение, то добро пожаловать на борт! Мы собираемся вернуться в какую-никакую, а цивилизацию. У нас самих пока еще не все понятно, как сложится, но вас доставить к людям — это все точно не помешает. Если хотите, добро пожаловать бесплатным пассажиром! Можем, кстати, обсудить и на счет приема в команду… Священники-капелланы на флоте не такая уж и редкость, так что если вы выжили здесь в одиночестве и не сошли с ума, думаю, такой боевитый человек нам пригодился бы…
— Буду очень благодарен за оба предложения, благослови вас Бог! — церемонно поблагодарил наш новый пассажир.
Учитывая его дикарский полуголый вид, смотрелось это немного комично, но в голове и без того клубилась самая настоящая каша, поэтому я не стал заострять на ситуации внимание даже мысленно, и попытался ускорить процесс.
— Вот и отлично! Мы здесь еще с полчаса точно пробудем, поэтому если у вас есть что-то из вещей, то самое время перенести их на борт. Когда будете готовы, сообщите…
Собравшись спускаться вниз и готовиться к запуску силовых установок, я неожиданно вспомнил кое-что сказанное ранее и снова обратился к священнику:
— Кстати, отче, вы вроде говорили, что питались мёдом? Имейте в виду, если решили возвращаться к людям, вам лучше подумать о дальнейшей жизни. Там, куда мы летим, настолько цивилизованно, что есть даже торговля, два вида денег и частная собственность на землю внутри оазисов… — улыбнулся я. — Корабль, конечно, перегружен, но если есть возможность взять с собой хотя бы полсотни килограмм такого товара, место найдем! Нет, мы и без того не бросим вас совсем без средств к существованию, даже если везем просто пассажиром, но поверьте, там — ничего не будет лишним!
— У меня есть немного времени, поэтому могу помочь с переноской, — привлеченный нашим обсуждением, Ромка поспешил приблизиться и поучаствовать в разговоре.
— Глеб, я вдруг осознал, что не знаю, как к вам обращаться… — лицо у священника снова приняло смущенное выражение. — Наверное, теперь я должен говорить «капитан»?
— Отче, субординация в нашем коллективе пока не забронзовела. Тем более, пока вы не знаете: может быть, в Урюпинске вам и в самом деле понравится больше… — улыбнуться я попытался максимально иронично и доброжелательно одновременно. — Поэтому говорите
