Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)
Вернувшись, я с помощью противовеса поднял оба бочонка, развернул рей и опустил драгоценный груз точно в трюм сторожевика.
Дальше я освободил сетку, поставив бочонки в углу, и бросил на неё четыре пустых ящика из-под боеприпасов – лучше перегрузить часть драгоценностей в них, легче управляться.
Бросив взгляд в сторону берега с палубы галеона, я вернулся в трюм, продолжая тяжелую, но приятную работу.
Последний ящик я положил в сетку, уже будучи по горло в воде. Подняв и опустив груз на палубу катера, заметил, что тот сильно осел в воду, на двадцать сантиметров точно. Покачав головой, поспешил на корму грабить офицерские каюты. Я еще при быстром осмотре увидел, что там много ценных для коллекционеров вещей.
Когда волны начали захлестывать палубу галеона, я уже отошел от него метров на сто, наблюдая, как тот уходит под воду.
Через час, когда мачты в окружении деревянных обломков, плавающих вокруг, скрылись под водой, я запустил двигатели и медленно повел катер подальше от испанцев. Еще через час, отойдя миль на двадцать и найдя укрытый от ветра залив, где почти не было волн, подвел катер к самому берегу и встал на якорь. Все, осталось освободить палубу от нагруженных на нее ящиков, сундуков, бочонков и разных тюков с коврами и старинным оружием.
Когда я грабил галеон и почти вытащил сокровища наверх, то случайно обнаружил ящики с бутылками моего любимого хереса. В результате стал вопрос, что грузить на катер – золото или вино? Надо отдать мне должное, колебался я буквально секунду, в результате все восемнадцать ящиков с хересом штабелями стояли вокруг зенитки, а частично распотрошённые сундуки с золотом ушли на дно вместе с бригом. Из сундуков я успел забрать только половину слитков, которые теперь покоятся в снарядных ящиках за артиллерийской башней.
Наступил вечер, ожидание, сам бой и последующее разграбление галеона унесли уйму времени, и до заката оставалось всего ничего.
Первым делом я занялся укладкой самого ценного, что было на палубе – начал носить ящики с хересом на продовольственный склад. Все не вошло, только одиннадцать ящиков, остальные я уложил на койки в матросском кубрике. Все равно им не пользуюсь, сплю на командирской койке. Чтобы бутылки не побились, я привязал ящики к койкам.
После этого направился на камбуз, чтобы разогреть ужин. На «Варяге» уже давно ничего ценного не было, кроме запасов продовольствия и посуды, поэтому, хотя потеря и была болезненна, но скорее морально, чем материально.
Ночь прошла на удивление спокойно, с утра после завтрака я продолжил освобождать палубу. К обеду большая часть сокровищ ушла в трюм, частично в моторное отделение и матросский кубрик, как большие и условно пустые помещения. По моим прикидкам, загрузил я на сторожевик груза тонн на двенадцать, однако тот все же изрядно просел.
К вечеру я наконец полностью освободил палубу и даже отремонтировал навес, который снес талями, когда разгружал галеон. Переложив матрасы, чтобы было удобнее, открыл холодильник и достал последнюю бутылку с пивом. Жаль, хорошее пиво, на складе осталась последняя уже распотрошенная коробка. Если мне память не изменяет, там всего три бутылки. Надо будет найти и поставить в холодильник, ну и пару с хересом, как раз уместятся.
Уработавшись за день на переноске вещей, я уснул мертвецким сном, правда, не забыв положить рядом автомат и расставить растяжки.
Следующим утром после завтрака покормил кур – их клети находились на носу катера, защищенные с трех сторон бортами, удобно, только вот постоянно мыть палубу от помета приходится, а так ничего. Поглядев, как они клюют зерно и пьют воду, я направился в рубку. Пора решать, куда идти дальше. Открыв школьный учебник, найденный в ящике стола командира сторожевика, я провел пальцем прямую линию.
– Чтобы не тратить горючее, пойдем не рядом с берегом, а напрямую. От Майами на Каракас, нужно будет только Кубу обойти справа. Так мы выиграем время и горючее.
Прикинув свое местоположение и сориентировавшись по компасу, я вывел сторожевик из-за берега и, пройдя прибрежные волны, отошел на десять миль от земли, после чего направился прямо к Кубе. Шел я экономичным ходом, не насилуя двигатели и не тратя попусту горючее. Некоторые крупные волны ударялись о нос катера, отчего брызги обрушивались на возмущенную птицу. Пришлось сбавить ход и идти накрывать их тентом, а так плавание за день прошло благополучно. К вечеру я увидел впереди береговую линию, которая без всяких сомнений была Кубой.
За время пути примерно в сорока милях от Кубы один раз мне встретилось пятно портала, но из-за сильного волнения и ветра подходить к нему было опасно. Решив переждать, когда погода успокоится – как бы этот ветер не превратился в шторм – я так и дошел до острова, повернув вправо в поисках удобной и защищённой бухты. Кстати, пятно я заметил за шесть километров от его местоположения. Догадываетесь, почему? Да, из-за его большого размера. Оно, конечно, не такое гигантское, как в мир царя, но и немалое. Сто метров в поперечнике точно есть, к тому же нижний край метров на десять углублен в воду. В общем, перспективный портал, главное, чтобы он выходил в мое время.
Была еще одна проблема, хоть и не особо крупная, можно сказать мелкая. Дно за месяц плавания в тропических водах начало обрастать ракушками, и нужно было его чистить. Насколько я знал, в эти времена поступали просто. Заводили корабли в пресные воды, например в устья рек, и всё само отваливалось. Я только не знаю, сколько на это уходит времени. Ну, и второй способ – докование. Я же решил поступить проще, во время прилива подвести сторожевик к берегу и во время крайней точки отлива, когда катер окажется на мели, спокойно его почистить. А то эти ракушки заметно влияют на скорость, а в данный момент это у меня одно из главных преимуществ.
При приближении к берегу ветер заметно усилился, и брызги от волн уже промочили все, что можно, я даже убрал матрасы в кубрик. Посмотрев на хлопающее полотнище самодельного военно-морского флага СССР, я поспешил в рубку.
Сильный ветер, перешедший в один самых из ужасных штормов, которые я когда-либо видел, а видел я их уже с десяток, длился почти неделю, да и то большие волны еще долго гуляли по океану под постоянным дождем. Только через неделю я смог нормально подняться на палубу, полузанесенную песком, поднятым ураганом, и начал осматривать разрушения.
Когда я нашел эту углублённую в остров бухту, имевшую вид серпа, то, пройдя до острия, где был красивый пляж в обрамлении пальм, спустил якорь. Впоследствии, когда ломались как спички деревья и по закрытой бухте бегали немалые волны, якорь не удержал сторожевик, и тот был выброшен на пляж. Ладно хоть, я сумел это сделать носом, а не боком и уж тем более кормой. Побило, конечно, кое-что из стекла в запасах, но ничего критичного. Этот ураган мы выдержали с честью.
Сейчас же, посмотрев на появившееся из-за туч солнце – ветер уже был не такой сильный – я прошёл на нос и спрыгнул на нанесенные волнами и ветром кучи мусора, которые фактически засыпали нос сторожевика. Пройдя до кромки воды, я присел и посмотрел на лопасти винта и руля, вода была хоть и мутная, но их уже было видно.
– Целые, – я довольно улыбнулся.
Еще раз обойдя катер, я почесал затылок, размышляя, как его теперь стаскивать в воду.
– Ладно, подождем прилива, а пока займемся ракушками. Где там моя пехотная лопатка и скребок?
К вечеру я очистил левый бок от ракушек, докончить мне помешал начавшийся прибой, который показал, что стащить катер с берега в принципе можно. Да и другой выход был. Лебёдка, что находилась на корме, вполне может с этим справиться.
На следующий день я закончил с чисткой корпуса и принялся готовиться к съему сторожевика с пляжа на чистую воду. На лебёдке был стальной трос, который я размотал и утащил на противоположную сторону бухты. Благо в районе острия серпа она была всего двести метров шириной, пока совсем не сужалась в месте впадения ручья с питьевой водой.
Закрепив трос на дереве, я вернулся на катер, решив заняться ужином. Гуляющие у катера куры, которых я выпустил из трюма, закудахтали, когда увидели меня. Их, кстати, осталось три и петух. Насыпав в миску корма, я поднялся на борт и стал готовить. Сейчас все равно не снимешь с мели, прилива еще нет, а вот завтра к обеду можно попробовать.
Ночь прошла спокойно, утром я позавтракал и искупался в чистой и теплой воде залива.
Когда прилив достиг пика, я завел оба двигателя и включил лебёдку. Вот трос натянулся, зазвенел струной, сбрасывая с себя капли воды, секунду ничего не происходило, моторы взвыли громче, но тут заскрежетал песок под днищем, и катер медленно начал сползать на глубину.
Когда сторожевик закачался на волнах, я поставил его на якорь, заглушил двигатели и одним прыжком нырнул с борта, уйдя на глубину. Проплыв метров пятнадцать под водой, вынырнул, отфыркиваясь, и, перевернувшись на спину и лениво работая ногами, поплыл к противоположному берегу. Нужно было отвязать трос, с помощью которого катер был снят с мели. Сделав это, я вернулся, накупавшись вволю, и, смотав трос, принялся за инспекцию. Нужно было понять, какие потери я понес. Внутри все было спокойно, я догадался закрыть бронешторки, и ни капли воды не попало, но вот песок на палубе нужно было убирать и заниматься чисткой оружия. Не только стрелкового, но и корабельного. Ведь хотел сразу после боя этим заняться, но оставил на потом, вот и дотянул.
