Фантастика 2025-22 - Виталий Хонихоев
Учида молчал долго, и никто не торопил его с ответом.
– Я не знаю, – наконец сказал он.
– Ты присоединился к Хизаши, чтобы наказать меня?
– Нет. Я… Я хотел помочь. – Юдай выпрямился. – Я запутался. Все потеряло четкость. Я не знаю… не знаю теперь, что правильно.
– Так разберись. Никто не сможет сказать тебе, что правильно, кроме тебя самого. Верно же? – Кента обратился к Хизаши. – Ошибается каждый, но большинство ошибок, к счастью, поправимы.
И вновь он говорил не свойственные его возрасту слова, они вонзались в Хизаши подобно стрелам, на поражение. Ведь это он так много ошибался и даже не замечал этого, потому что попросту не хотел замечать.
– Так что, – это уже Учиде, – у тебя есть время найти новую точку опоры, как я нашел свою.
Хизаши опустил взгляд на покоящиеся на коленях руки. Ему бы так хотелось верить, что эта точка опоры – он, что это его присутствие придает Кенте сил, жаль, спросить о таком гораздо сложнее, чем украсть демонический меч.
«Я завидую вашей связи. Не той, что создал талисман, а настоящей».
Хизаши думал о сказанном фусинцем, пока они укладывались для отдыха. Ураган чуть притих, так и не принеся с собой дождя, но идти куда-то с двумя ослабевшими товарищами все равно было нельзя, поэтому вечер и ночь решили провести в приютившем их доме. Кента приготовил похлебку из имеющихся продуктов, и после пары ложек Учида уснул, а Мадока так и вовсе не просыпался. Хизаши съел все, что ему дали, но едва почувствовал вкус.
– Ляжешь у очага? – спросил Кента. Он вернулся с парой одеял, чтобы постелить вместо матрасов, и застал Хизаши задумавшимся.
– Наверное. Мне все равно.
– О чем вы говорили с Юдаем, пока меня не было?
– Это важно? – уклончиво ответил Хизаши.
– По-моему, да. Тебя же что-то гложет, я вижу.
Хизаши протянул ладонь к ирори, но жар уже начал спадать, хотя к чему жар сейчас, в середине лета? Разве что прогреть холодную змеиную кровь.
– Глазастый какой, – проворчал Хизаши и сложил руки на груди. – Если я скажу, что у меня есть мысли насчет того, как нам победить Хироюки?
Глаза Кенты удивленно расширились.
– А ты знаешь способ? Когда? Откуда?
– Я думал, ты сразу спросишь, что за способ, – хмыкнул Хизаши, и Кента смешно смутился. – Впрочем, ты никогда не задавал очевидных вопросов. И ты прав, Учида кое-что мне сказал, что заставило меня по-другому взглянуть на некоторые вещи.
– На хорошие или на дурные?
– И вот опять, – Хизаши невольно улыбнулся. – На хорошие… наверное.
Он не собирался пока говорить об этом с кем-то, но кто знает, может, две головы лучше одной, даже если эта вторая иногда бывает такой дурной.
– Помнишь талисманы, которые раздавал Морикава перед тем, как мы угодили в проклятое место? – Кента кивнул. – Тогда ты случайно связал нас, и не сразу, но я заметил, что могу ощущать тебя на расстоянии.
Тут Хизаши все-таки смутился – наверное, так можно было назвать чувство, что у него возникло под внимательным взглядом Кенты. Теплое на щеках и шершавое, щекотное в груди.
– Прекрати так пялиться, – потребовал он.
– Как? – невинно спросил Кента, подперев подбородок кулаком.
– Будто знаешь обо мне то, чего не знают другие.
– Но разве это не так? Кто еще видел, как Мацумото Хизаши краснеет?
– Я… не… – Хизаши прижал ладони к щекам и вспыхнул пуще прежнего. – Не краснею! Ты можешь быть серьезнее, когда я говорю о важном?
– Тссс, – Кента приложил палец к губам. – Я не хотел тебя задеть, прости. Но я слишком взволнован, ведь только ты закончишь говорить, придет пора действовать. Как бы ни был я решительно настроен, я все еще не могу преодолеть страха. И ты единственный, кто будет знать об этом. Значит, талисман, – он перешел к делу так внезапно, что Хизаши едва не растерялся.
– Да, талисман. Он каким-то образом создал между нами канал, и если по нему можно было передавать чувства, то можно ли передать и что-то другое?
– Что-то? – Кента нахмурился.
Хизаши замолчал. Мысли только-только становились законченной картиной, и она казалась одновременно и гениальной, и омерзительной. Хизаши должен был завершить то, что начал, но будто пропал голос.
– Мне кажется, я понимаю, – произнес Кента и расправил плечи в притворной уверенности. – Что ж, это уже похоже на план, ты молодец, Хизаши, я не сомневался в тебе.
– Ты точно уверен, что понял? – горько спросил Хизаши.
– Ты имел в виду, что если Хироюки доберется до желанного тела, то снова овладеет им, и я ему это позволю.
– И ты так спокойно говоришь? Тебе не страшно? Ведь я даже не рассказал, чего мы этим собираемся добиться, а ты уже готов снова пройти через кошмар?
– Если так надо, – твердо ответил Кента.
– Ты снова будешь одержим.
– Я понимаю.
– И если у нас не получится, ты исчезнешь, а Хироюки станет твоими руками вершить злодеяния.
– Но ты же этого не допустишь.
Именно так, без вопроса – только безоговорочная уверенность, которой Хизаши разделить не мог. Он никогда не сомневался в себе, даже перед лицом богов, поставленный на колени, раздавленный их силой и тяжестью обвинений, он верил, что справится и восстанет из пепла, а сейчас смотрел в чистую зелень глаз Кенты и терял самого себя.
– А если нет?
Кента подался вперед и положил ладони ему на плечи.
– Нет никаких «а если» и не будет.
Глаза наполнились едкой влагой, и Хизаши привычно спрятался за челкой. Люди слабы, и тело легко выдает их слабости – долго не заживающими ранами снаружи и слезами внутри.
– Верь мне, – Кента наклонился ниже, заполняя собой все пространство, – а я буду верить тебе. Этого для меня достаточно.
Хизаши стало спокойнее, легче. Он поднял лицо и столкнулся с открытым взглядом Кенты.
– Хорошо, пусть будет так. Если все пройдет как надо, Хироюки попытается захватить твое тело, и я это непременно почувствую. И тогда я потяну его на себя, а мое тело для него не подходит, значит, представляет опасность. Пока он будет в нашем плену, другие оммёдзи изгонят его, на этот раз навсегда. Таков мой план. В нем полно белых пятен, мы понятия не имеем, получится ли задержать Хироюки, разделив между нами поровну, успеем ли даже начать, догадается ли он об уловке, придет ли кто-то на помощь…
– Хизаши.
– …сможем ли мы создать этот талисман сами и сработает ли он снова.
– Хизаши, все будет хорошо.
Кента улыбался
