Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Примерно это Рик и объясни своему спутнику.
– Придурок твой Вальд, – с чувством подытожил он.
Принц вновь нахмурился, взглянул исподлобья.
– Не говори так! Он потомственный дворянин и…
– И придурок.
На секунду показалось, что Нейд сейчас всерьез разозлится, но принц сник и отвел глаза.
– Тоже, кстати, потомственный… Поверь, Норан Гарта, его отец, был куда жестче. А Вальд – хороший человек, хоть иногда и ведет себя излишне принципиально. Если ты забыл, он тебе жизнь спас! Без него я бы не успел вернуться из Вентры, и болтаться бы тебе в петле!
Лиара передернуло, представил, видно… Что ж, было дело, Вальд Гарта действительно помог Рику. К слову, дважды. Если бы граф донес на Жаворонка, поймав его у хранилища артефактов, волшебник бы даже петлей не отделался, сначала угодил бы все к тому же Ирвету.
– Я ж и говорю… делает хорошие вещи, но так, что «спасибо» говорить не хочется.
Какое-то время ехали молча, потом принц спросил нерешительно:
– Слушай, а если я Ричарду помогу с гвардией? Ну, не сразу, может, а как-то постепенно…
– А не примет. Думаешь, ему правда гвардия нужна? Да как бы не так! Ему надо, чтобы Гарта разглядел в нем что-то большее, чем прислугу, натирающую его сапоги. А еще он на отца хочет быть похожим, тот, вроде как, вместе с Гартой воевал.
Об отце Ричард знал лишь с рассказов матери и, как водится в подобных случаях, отчаянно того идеализировал.
Принц удивленно вскинул брови.
– Так его отец что, из знати был?
– Ну, так, во всяком случае, Ричард считает. Но с его матерью он не был обвенчан, так что… Ну ты понял. Погиб при Агальте.
– Подожди, он за мятежников воевал?!
– Нет, конечно, говорю же за Гарту, ты меня слушаешь вообще?
Альвир кивнул, мол, да, слушает. А потом неохотно махнул рукой:
– Ладно, давай-ка прекращать сплетничать, а то как бабы за пряжей, честное слово!.. Неловко уже.
Рик только фыркнул, он ничего не имел ни против баб, ни против сплетен и всегда готов был рассказать, что и о ком думает. Хоть за спиной, хоть в глаза. Но возразить принцу не успел: дорога свернула влево, открывая вид на огромный овраг, с одной стороны заваленный землей и камнями – кое-где совсем свежими. Лиар остановился.
– И что это?.. – начал было Жаворонок, но замолчал. Понял.
Про это место он, конечно, слышал, просто никогда не стремился здесь оказаться. А возможностей это сделать у него было с лихвой – правда, отнюдь не в качестве гостя.
– Здесь хоронят казненных, – глядя в сторону, пояснил принц. – Ты попрощаться хотел, вот я подумал… Ну, может, хоть так?..
– Ага, – бестолково пробормотал Рик, спрыгнув на землю. Спотыкаясь, сделал несколько шагов. Накатило удушье.
Насыпь тянулась на много десятков агмов, дальний край давно уже порос травой… Сколько ж народу упокоилось здесь за эти бесовы двенадцать лет… Сколько?! Сотни, тысячи… А еще страшнее Жаворонку сделалось, когда он посмотрел в другую сторону – туда, где зияло ничем не закрытое дно оврага – место под будущие трупы… Много места, очень-очень много! И Рику хватит, и Эриду, и Орвику, и одни боги знают, кому еще.
Принцу, наверно, тоже здесь было не по себе, а может, мешать не хотел – отошел в сторону, отвернулся. Волшебник опустился на корточки рядом с краем оврага – что ж, значит, где-то здесь, под каменной насыпью, остался лежать неунывающий предводитель Орилской шайки – разбойник, колдун, философ, редкий бабник и его, Жаворонка, друг. Странное чувство… Вроде все эти годы знал, никаких иллюзий не строил, а все равно!.. Как-то не осознавал до конца, что ли?.. А теперь припечатало.
На могилы принято приносить цветы, но Рик же не знал… Да и зачем они Гайду? Он только плеснул на камни вина из фляги, пригубил сам – сладкое… Глаза жгло. Небесные горы, до чего же глупо! Всегда ведь помнил тот бесов вечер у костра, крики стражников и спокойный голос Гайда: «Малыш, для того, чтоб подохнуть, мне не нужна компания»… Ни на секунду не забывал! Но именно здесь и сейчас память жгла особенно беспощадно. Проклятье, ну зачем Нейд вообще притащил его сюда?!
Он долго так сидел: вспоминал, думал… А потом широкая ладонь осторожно тронула за плечо.
– Знаешь, сюда немногие рискуют приходить, кому охота демонстрировать свою связь с преступниками… Но это не запрещено. Вот тут родственники пишут их имена, – Нейд кивнул в сторону большого плоского камня и нерешительно протянул Жаворонку толстый, местами погнутый гвоздь.
Что ж, почему бы и нет?.. Рик подошел к валуну, всмотрелся. Сотни имен – углем, белым камнем, металлом… затертые, неразборчивые. Сотни жизней, сотни смертей. Он поудобнее перехватил гвоздь, присмотрел подходящий участок… Только ладонь замерла в воздухе.
«Гайд из Алиры, 12 день месяца опадающей листвы, 411», – было выбито на боку валуна. Надпись старая, но до сих пор отлично заметная. Видно, что кто-то очень старался, делая ее, наверно, алирский волшебник был по-настоящему ему дорог. Надо же, а Рик и не знал, что у Гайда были друзья в столице! Но поразило его другое… Почерк. Тот самый, похожий и непохожий. Рик поклясться готов был, что эту надпись сделал тот же человек, что сегодня ночью отправил ему записку с бумажным голубем.
Ах, бесы, неужто совпадение? Или Гайд мог иметь какие-то дела с Орденом? В первое верилось слабо, во второе и того меньше. Алирский волшебник плевать хотел на дрязги вокруг престола и едва ли собирался в них вмешиваться! Как же это все?..
Подошел Нейд, встал над душой. Ну понятно, он вслух не скажет, но им надо бы поторопиться, если они хотят до темноты выехать на тракт и ночевать на постоялом дворе, как нормальные люди. Что ж, Рик хотел… Он поднялся на ноги и бросил последний взгляд на овраг – на каменную насыпь и голую землю внизу.
Знаешь, приятель, я тебе обещаю… хрен я позволю этим выродкам упокоить здесь кого-то еще! Эта проклятая яма не заполнится, слышишь?..
Гайд, конечно, не слышал.
Рик молча плюхнулся в седло и вслед за принцем двинулся прочь. Он не соврал, он сделает все, чтобы никто и никогда больше не угодил на
