Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
– Вам придется выйти наружу, чтобы это выяснить.
* * *
Склоны гор терялись в мутно-серой пелене дождя, однако дно долины сияло от солнечных лучей, предвещавших скорую весну. Лошадь Эндри неслась по золотистым полям бок о бок со скакуном Корэйн. Скала, на которой располагалась Айона, разрезала небо за их спинами, словно нож, и отбрасывала длинную черную тень.
Они были не одни. Хотя Изибель отказалась покинуть поселение, советники сделали это за нее. Рядом с ними скакали Вальнир, Эйда и отряд Древних солдат, которых хватило бы, чтобы захватить какую-нибудь крепость. Копыта стучали о землю, в воздух взлетали комья грязи, пока все они двигались по течению реки Аванар. Ее темные воды впадали в Лохлару, заполняя дно долины, как неглубокую чашу.
Армия шла им навстречу. Копья сверкали на солнце, флаги развевались на холодном ветру.
Синие знамена с золотым драконом.
Пурпурные стяги с белым орлом.
Айбал. Кейса.
Эндри показалось, что у него выросли крылья, способные посоперничать даже с орлом, изображенным на флаге. Разглядев армию получше, он испугался, что может взлететь прямо со спины своей лошади.
Зрение не подвело Вальнира. Вдоль озера шествовали тысячи солдат, многие из которых были вооруженными до зубов кавалеристами. В этом войске двигались и слоны, показавшиеся Эндри чудесными существами. Они шли, раскачиваясь из стороны в сторону, словно огромные серые булыжники, а звук их шагов походил на тихие раскаты грома.
Несколько наездников отделились от войска и поскакали вперед, чтобы встретить айонскую делегацию. За ними последовали знаменосцы, подняв флаги высоко в воздух, несмотря на то что их лошади мчались во весь опор.
Эндри чувствовал себя так, словно оказался на гребне волны, в которую вот-вот врежется другой водный поток.
Оба отряда замедлились, чтобы не врезаться друг в друга, и, наконец, остановились.
Спрыгнув с лошади, Эндри едва ощутил почву под ногами. Корэйн присоединилась к нему, а потом стремительно зашагала вперед. Улыбка на ее губах сияла ярче солнца.
Под айбалийскими флагами Эндри заметил много знакомых лиц. Воины этой страны были облачены в золотые одеяния, под которыми виднелась позолоченная броня, украшенная сапфирами. Наследник Айбала подняли голову в знак приветствия. Их брат Сибрез пристально осмотрел отряд из Айоны. Рядом на лошади восседал командир лин-Лира; у него над головой развевалось знамя с гербом Соколов Короны. Эндри едва не расплакался от счастья, увидев их. Все они заметно дрожали, явно не привыкшие к холоду и сырости Калидона. Их тела были созданы для раскаленных пустынь Айбала.
Позади них ехали трое рыцарей в белой броне, над которыми развевалось другое знамя. «Орлиные рыцари», – подумал Эндри. Его радость омрачилась воспоминаниями о лорде Окране, который отдал жизнь в битве при храме. Рыцари, в свою очередь, наблюдали за Эндри. Под их белоснежными шлемами и покрытой аметистами броней виднелась темная кожа: у некоторых из воинов она была немного светлее, а других едва ли не черной.
Хотя Эндри хотелось услышать последние новости из Кейсы, сначала он должен был сделать кое-что другое.
– Рад, что вы по-прежнему неразлейвода, – выкрикнул Чарли, восседавший на лошади среди всех остальных. Спустившись на землю, он даже не потерял равновесия – благодаря тому, что его поддержал Гарион, вовремя оказавшийся позади.
Чарли широко улыбнулся и, хлюпая сапогами по грязи, зашагал в сторону Эндри и Корэйн. Эндри никогда не видел, чтобы человек был так счастлив и невероятно горд собой.
Остановившись, Чарли стряхнул с одежды несуществующую пылинку. Затем обернулся к армии, стоявшей за его спиной, и упер руки в бедра.
– Думаю, человеку, нашедшему такое войско, полагается вознаграждение!
Глава 32
Дар, достойный королевы
– Эрида —
Военный лагерь рос по мере того, как к нему присоединялись новые роты и легионы. Как бы Эриду ни нервировали утомительные королевские обязанности, она больше не могла их игнорировать. К облегчению Торнуолла – и к ее собственному великому раздражению, – она снова начала посещать палатку, где собирался военный совет, и ужинать с разношерстной компанией, состоявшей из офицеров и знатных особ.
Эрида по-прежнему носила вуали, хотя у нее все лучше и лучше получалось сохранять равновесие между своей личностью и зверем, таившимся у нее внутри. «Мои мысли принадлежат лишь мне», – мысленно повторяла она эти слова снова и снова, будто молитву. Чаще всего это помогало, и вуали переставали быть необходимостью, превращаясь лишь в меру предосторожности.
И все же время от времени дворяне выводили ее из себя, и тогда вуаль становилась маской, за которой она могла легко спрятаться.
К примеру, сейчас вуаль дала Эриде возможность закатить глаза. Пререкавшиеся за столом лорды ужасно раздражали. Находясь в военном лагере, они вели те же самые разговоры, что и во дворце, и бесконечно обсуждали мелкие дрязги и деньги. Спорили, под чей контроль перейдет тот или другой серебряный рудник и кто станет управлять очередным портовым городом. Они снова и снова делили сферы влияния, как будто судьба королевства хоть как-то зависела от их воли.
Эрида позволяла им жить в этой иллюзии.
Предметы их споров нисколько не интересовали ее.
К сожалению, у Таристана не было вуали, за которой он мог бы спрятаться. Бледный, как сама смерть, он сидел на стуле и буравил взглядом столешницу. Эриде казалось, что вылетавшие из глаз ее мужа молнии вот-вот пробьют древесину насквозь.
– За королеву! – воскликнул один из дворян. Его слова прорезались сквозь тихий гул голосов.
Эрида встрепенулась и, не раздумывая, подняла бокал. Красное вино плескалось о стенки резного хрусталя, сверкающего в отблесках свечей, и напоминало свежую кровь.
Увидев, как еще один бокал взмывает в воздух, Эрида опустила голову в знак благодарности.
– За возродившуюся императрицу! – закричал второй лорд еще громче первого, словно это имело какое-то значение.
Кулаки стучали по столам, а вино плескалось в бокалах лишь сильнее по мере того, как звучали все новые и новые тосты. И так заканчивался каждый ужин: лорды уже покачивались на стульях, а воздух становился туманным от дыма множества свечей.
Таристан, как и обычно, лишь вежливо пригубил вино в бокале. Теперь Эрида понимала, почему он никогда не пьет. Его разум всегда оставался ясным, и ему легче было сохранять над собой контроль и поддерживать равновесие.
Эрида следовала его примеру. Вино окатило ее сжатые губы, так и не коснувшись языка.
– За леди Харрсинг, – пробормотал один из ее лордов по имени Морли, и все голоса разом затихли.
Почти все собравшиеся начали переводить взгляды с пьяного Морли на королеву и обратно. Даже слуги, стоявшие по углам палатки, застыли
