Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
Прилив медленно наступал на берег, заставляя их забираться все выше на крутой склон утеса, пока это не стало слишком опасно даже для ловкой Сорасы. Им пришлось дожидаться, когда вода отступит, освободив им путь. Волны разбивались всего в нескольких ярдах от них, и Сораса немного беспокоилась, что одна из них может подхватить ее и ударить об утес. Судя по виду Дома, он ни о чем не волновался, и Сораса решила последовать его примеру.
Дом остановился на краю утеса, выступающего над ревущим океаном. Из-за туч выглядывали лучи заходящего солнца, освещая мир кроваво-красными полосами. Воздух над морем подернулся странной алой дымкой.
«Я видела похожее в Аскале», – подумала Сораса, вспомнив странный цвет неба, нависшего над городом Эриды. У нее сжался желудок. По мере того как Эрида увеличивала свою империю, зло Таристана распространялось на все новые земли. Как пламя лесного пожара. Как эпидемия лихорадки.
Прищурив глаза, Дом смотрел на красное солнце.
– Как думаешь, Сигилле удастся убедить императора вступить в войну? – спросил он так тихо, что Сораса едва услышала его слова. – Как думаешь, Мелиза успеет доплыть до них вовремя?
Взобравшись на край утеса, Сораса встала рядом с Домом и поплотнее укуталась в дырявое одеяло, висевшее у нее на плечах. Она тоже повернулась к западной стороне, однако ее взгляд был направлен не на закат и не на бушующий прилив. Она смотрела туда, где протянулись земли, которые ни она, ни Древний не смогли бы отсюда разглядеть. Она представила путь до Аскала, затем дорогу, которая уходила дальше – вглубь континента. По полям и лесам, между холмами и извилистыми реками, мимо болот и городов. Прямо через Вардийские горы, которые разделяли континент пополам и охраняли границу подобно зорким часовым.
Ее мысли пронеслись над горными вершинами и устремились в золотистую степь – туда, где небо встречалось с бескрайними травянистыми просторами. В Темуриджен. На родину Сигиллы.
– Я просто радуюсь тому, что Сигилла в безопасности, – ответила Сораса. К сожалению, она не знала, какое решение примет император и выступит ли Бессчетное войско в военный поход. – Насколько это возможно.
Дом мрачно кивнул.
– Мы встретимся, когда все закончится.
«Когда все закончится». У Сорасы снова свело желудок, и она в очередной раз мысленно прокляла надежду, опустившуюся ей на плечи как неподъемная ноша. Она знала, сколько разочарований таит в себе это чувство.
– Ага, – прохрипела она.
Дом искоса посмотрел на нее, пытаясь разгадать выражение ее лица.
– В хорошем или плохом смысле? – уточнил он.
Сораса втянула холодный воздух сквозь зубы.
– Не знаю, – ответила она.
Это было правдой вне зависимости от того, нравилось ей это или нет.
– Когда все закончится, я хочу отправиться домой, – выпалила Сораса прежде, чем успела себя остановить. Несмотря на стоящий кругом холод, к ее лицу прилил жар.
Дом повернулся к ней. На его лице отражалось недоумение и нечто очень похожее на гнев.
– К другим амхара?
Сораса едва не расхохоталась от нелепости его предположения.
– Нет, – резко ответила она. Ей непросто было выразить свою мысль четко. Она сама с трудом понимала, что именно хочет сказать. Она перевела взгляд на океан и едва слышно проговорила: – В тот дом, который ждет меня.
Дом продолжал буравить ее взглядом, пытаясь прочесть ее мысли.
– А ты? – перевела тему Сораса. – Что будешь делать ты, когда все закончится?
Его вечно нахмуренный лоб разгладился, а суровое выражение лица исчезло. Как и Сораса, он смотрел в сторону океана, раздумывая над ответом.
– Наверное, мне тоже нужно попытаться найти свой дом, – наконец произнес он. Казалось, эти слова удивили его самого.
Как бы ей ни хотелось узнать подробности, Сораса понимала, что вопросы здесь неуместны. У Древнего уже был дом – целое поселение, полное родственников и друзей, вместе с которыми он провел много-много лет. Она не знала, каково это, зато хорошо представляла, что такое предательство. Сораса видела, как эта боль терзает Дома изо дня в день. Когда он пошел в бой, остальные предпочли отсидеться в безопасности. Их решение было для него равноценно изгнанию.
А Сораса отлично понимала, что значит быть изгнанником.
– Я отправлюсь в Кейсу, – продолжил он.
Сораса закусила губу.
– К матери Эндри, – догадалась она.
Дом кивнул. Заходящее солнце осветило его силуэт, и он отбросил на каменную поверхность скалы длинную тень. Казалось, от золотистых волос Древнего исходит красное сияние. Раньше Сорасе не доводилось встречать божество, но она подумала, что Домакриан из Айоны запросто мог сойти за него.
– Она заслуживает узнать, что ее сын был героем, – сказал он. – Более доблестным, чем любой из рыцарей.
Сорасу никогда не заботили ни благородные деяния, ни рыцарские добродетели, но даже она не могла с этим поспорить. Если из ныне живущих кто-то и заслуживал титул рыцаря, то только Эндри Трелланд.
Конечно, если бы он был жив.
– Я отправлюсь туда с тобой, – пробормотала она, зная, что этому никогда не случиться.
Вздрогнув, Сораса улеглась на камни, желая поскорее провалиться в сон, несмотря на то что ледяной холод просачивался сквозь одежду. Она замерзла так сильно, что ее зубы застучали помимо воли. Закрыв глаза, она слушала, как Дом пытается развести огонь, но ветер затушил разгоравшееся пламя полдюжины раз подряд.
Когда он наконец-то лег рядом, согрев ее теплом своего тела, подобно солнцу, Сораса не сдвинулась с места. Ее глаза оставались закрытыми, и она притворилась, что спит.
И все же она понимала, что собственное сердце выдает ее. Его медленное и ритмичное биение сбивалось на отчаянный стук каждый раз, когда шевелился Древний или она сама.
Глава 31
Первая армия
– Эндри —
Несмотря на все усилия, айонские стражники не пустили его внутрь. Двери тронного зала оставались для него закрыты, и Эндри был вынужден мерить шагами коридор. Конечно, он не мог услышать, что происходит за стеной, но это не мешало ему напряженно прислушиваться. До него доносился приглушенный ропот, среди которого ясно выделялся тонкий голосок Корэйн. Она говорила быстро и отчаянно.
«Наше время истекло», – сказала она всего несколько минут назад, когда они еще находились на тренировочной площадке у замковых стен. Эндри лишь надеялся, что Изибель поверит Корэйн. Голос правительницы звучал тихо и серьезно и напоминал звон тяжелого колокола.
Эндри хоть и не мог различить голоса правителей других поселений, но не сомневался, что они сидят рядом с Изибель. Лорд Вальнир и леди Эйда провели много дней, пытаясь убедить ее вступить в войну. И их явно расстраивало ее нежелание что-то предпринимать.
Эндри жалел, что рядом не
