Враг моего врага. «Песец» - Натали Р.
Огород был страстью отца, просветила его Динара. Папа любил в свободное время копаться в земле и есть то, что вырастил. Есть Динара и Баин тоже любили, и Дамир, старший сын Баин, с удовольствием присоединялся к ним вместе с семьей. А вот копаться – не очень. Поэтому просто замечательно, что появился Согиро…
Он заткнулся. Если тему отца с Динарой еще можно поднимать, то с Баин – ни-ни. Мужа она любила, а Согиро, как ни крути, виновник его гибели. Да, лично не убивал, но был одним из тех, кто вел трирему, которая уничтожила «Сайрес Смит». Так что помалкивай и делай, как желает Баин. Грядки так грядки, мешки так мешки. Она не злопамятна, как он уже не раз убеждался, но поберечься не грех.
Ворча и сетуя, он немного кривил душой. Пусть тяжело, зато соседи считают его хозяйственным мужиком. И овощи эти дурацкие на самом деле очень вкусные, он пробовал. И, положа руку на сердце, он ни в чем не знал недостатка. Кормят до отвала, Динара отлично готовит, а Баин еще лучше. В сигаретах не ограничивают, и плохих не покупают – то-то соседи повадились стрелять. Пива – хоть залейся, сделай дела и пей, сколько влезет. Дом уютный и комфортный, никакой первозданной дикости – вот и верь после этого россказням о варварстве землян, бытующим на родине. Электричество, вода холодная, вода горячая. Хочешь – ванну принимай, хочешь – в душе мойся. В каждой комнате по компьютеру, можно включить музыку или послушать новости. Английский язык шел у Согиро плоховато – всем некогда с ним заниматься, но кое-что он уже разбирал. Особенно ему нравилось голосовое управление компьютером – на Эас ни о чем подобном не знали. Ну, а когда приезжала Баин, начинался просто праздник. Приставать к Динаре строго запрещалось – да не очень-то и хотелось, у нее были собственные представления о личной жизни и несчастный парень, приблизительно им соответствующий. А к Баин – не запрещалось, даже наоборот. Она сразу заявила: держать в доме мужика и не использовать его по прямому назначению – сущее расточительство. Не женщина, а сказка. Он знал, что она старше, но это как-то не чувствовалось. Разве что днем, когда она, особо не стесняясь в выражениях, распекала его за какую-нибудь недостиранную тряпку или неубранные грабли. Динара сочувственно посмеивалась:
– Не повезло тебе, найденыш! Нашла тебя злая старуха.
Это Баин-то злая? Да, она кричит и ругается, но часто напоказ. Можно и не слушать. Важнее то, что она делает. И то, что сделала уже. И то, что собирается делать. Динара этого не видит, она все еще принимает материнскую брань всерьез и обижается. Повзрослеет – поймет.
Он докурил и, вновь согнувшись в три погибели, нашарил мотыгу. Вторая серия, от забора и до заката. И жаловаться, на самом-то деле, совестно. Это из-за него Баин продала мотоблок. У него ведь нет медицинской страховки, а операция стоит дорого. Для эасца – еще дороже, доктора опасаются иметь дело с инопланетными, непривычными организмами. Но на Эас таких операций вообще не делают. Чудо, да и только. Он сперва не поверил, когда она потащила его к врачу, и тот сказал: зрительный нерв не разрушен, а оптику восстановим. И назвал сумму, услышав которую, Баин три дня костерила его на чем свет стоит. А потом дала объявление о продаже мотоблока.
Полгода на восстановление и адаптацию одного глаза, еще полгода – на другой. Через год он станет полноценным человеком. Ему не надо будет до конца жизни нищенствовать и кланяться, чего он так боялся. Он может даже вернуться домой. Теоретически. А на практике… Работу по специальности можно и здесь найти. Правда в том, что здесь лучше, чем дома. Даже сейчас, когда вроде бы все плохо. Картошечка, помидорчики, холодное пиво… и Баин.
– Эй, найденыш! – заорал сосед с далекого края огорода. – На рыбалку завтра поедешь?
И озеро с крупной вкусной рыбой.
– Не знаю, – откликнулся он. – Если разрешат.
– А ты скажи Баин, что рыбу привезешь! Нажарит, накоптит, уху сварит.
– Мне крепкое пить нельзя, – напомнил Согиро.
Он был уже в курсе, что ни одно серьезное дело, будь то рыбалка, баня, ремонт машины, встреча или проводы, у местных мужиков без возлияний не обходится. Он успел поучаствовать в обмывании чьей-то новой лебедки, где соседи, возмущенные его трезвостью, втихую подменили ему пиво водкой, а потом вызывали «скорую». А примчавшаяся Баин бегала за инициатором шутки с граблями, крича: «Ах вы алкаши, чуть мужика мне не угробили!»
– Ну и хорошо! Джип обратно поведешь. Нам трезвый водила во как нужен, а то полиция привяжется – и без прав останемся, и без улова.
– Как я поведу-то? – изумился он. – Я же не вижу ничего.
– Космическую хреновину вел, а машину не сможешь? Да не бойся ты! Это же джип. Свалишься в яму – выедет. И мы тебе подскажем, где направо, где налево. Давай, звони хозяйке! Отпрашивайся, подкаблучник хренов, – сосед ухмыльнулся. Но так, добродушно.
Вот, кстати, мобильник с голосовым набором – тоже неплохая штука. Совершенно неизвестная на Эас.
Восьмичасовое выжидание дало плоды. К 19.00 по нью-йоркскому времени, когда верная своему слову Салима вышла на связь, Эл Танг Ри уже отчаялась погасить панику. Несмотря на усилия правительственных радиоканалов, призывающих соблюдать спокойствие и уверяющих, что непосредственной опасности нет, население словно обезумело. Кто-то прятался в подвалах и бункерах, кто-то рванул из городов – главных мишеней – в леса, болота и море, теряя по дороге скарб и детей. Кто-то, лучше разбираясь в возможностях девяти крейсеров и четырех линкоров и понимая, что пытаться спастись бессмысленно, ударился в дурман, разврат и прочие пороки – мол, последний день живем. В городах начались грабежи, насилие, потасовки и поджоги. Локализовать беспорядки не удавалось, не в последнюю очередь потому, что государственные силовики тоже чувствовали зыбкость почвы, зашатавшейся под ногами, и частично поддались всеобщему сумасшествию.
– Уберите свои корабли! – требование слишком походило на мольбу. – Отзовите хотя бы т’Лехина с его отморозками, и поговорим, как цивилизованные люди.
– Координатор Алессандро т’Лехин мне не подчиняется, – невозмутимо откликнулась Салима. – Он мой уважаемый коллега и союзник, и вам стоит воздержаться от уничижительных замечаний в его адрес.
Эл Танг Ри с трудом подавила шипение.
– Как цивилизованные люди, говорите вы, – промолвила землянка. – Что заставляет вас думать,
