Враг моего врага. «Песец» - Натали Р.
Поистине, никто не может ударить женщину ниже пояса сильнее, чем другая женщина. Эл Танг Ри невольно приложила ладонь к груди, чтобы унять неровное дыхание и разровнять комок, вставший глубоко в горле. Ответить она была не в силах. Боялась, что голос подведет.
– Двадцать лет рассрочки, – бросила Салима. – И пять процентов годовых. Договор пришлю вам с кардиналом Галаци, – и добавила на прощание: – Быть может, вас утешит, что гъдеане вам завидуют.
– Ну, и чего ты великим эмиром не стал? – встретил Принца вопросом Гржельчик. – Прекрасное завершение карьеры.
– Я еще молодой, – усмехнулся Фархад. – Рано мне думать о завершении карьеры. Столько всего впереди!
– Это да, – согласился главнокомандующий. – Во флоте у тебя хорошие перспективы. Вот ведь какое дело, парень: два новых крейсера вводятся в строй.
– И вы мне место нашли? – обрадовался он. – А что насчет Ассасина?
– За мересанца не волнуйся, и за остальных тоже, – ворчливо махнул рукой Гржельчик. – Корабль мой ты угробил, конечно, но весь экипаж смог эвакуировать – за это тебе отдельный респект. Я не вижу смысла расформировывать команду. Пойдете все на один из крейсеров. Любой, по твоему выбору.
– Почему по моему выбору? – растерялся Принц.
– Потому что ты – капитан, мать твою… Короче, твою мать могу с этим только поздравить, хотя она, вероятно, и не в восторге.
– Я – капитан?!
– Я должностями не бросаюсь, парень. Полагаешь, я пошутил, назначив тебя капитаном «Ийона»? Я не Калныньш, цирк из службы устраивать. Что, хочешь пойти на новый крейсер с понижением? Глупо! Тем паче по отношению к Герою Земли.
Фархад неуверенно хмыкнул.
– Маме точно не понравится. Скажет, что не заслужил.
– Командую флотом я, а не мама, – усмехнулся Гржельчик. – У нас разделение труда. Она назначает главнокомандующих, а я назначаю капитанов. Если она что-то имеет против, пусть снимает меня с должности к червям, как говорят наши друзья вампиры.
– Она вас не снимет, – улыбнувшись, покачал головой Фархад. – Вы… в общем, произвели на нее хорошее впечатление.
– Не лей бальзам мне на сердце, а то возгоржусь. Гордыня – смертный грех, знаешь ли. Короче, выбирай любой из двух крейсеров: «Джеронимо Натта» или «Хайнрих Шварц». Можешь съездить на верфь, посмотреть, какой на душу ляжет.
Он поднял бровь.
– Командующий, вы впрямь думаете, что это реальный выбор? Тут и выбирать нечего.
Айцтрана посмотрела на экран коммуникатора, и лицо ее засветилось.
– «Молния» возвращается.
– Ура! – завопила Хелена, спугнув парочку летучих мышей, облюбовавших карниз кухни, чтобы продолжить род. Вспорхнув, мыши глянули на нее сквозь оконное стекло огромными желтыми глазами, в которых Хелене почудился укор, и улетели.
Ей стало неловко. Мышек тут любили. В дом не звали, не домашние они животные, но подкармливали и лечили, случись что, а те позволяли детям себя гладить. Она умерила громкость, но энергия по закону сохранения перетекла в движение, и ноги сами собой стали пританцовывать.
– А мы поедем встречать? – закрутилась она вокруг Айцтраны.
Шитанн, попытавшись следовать за ней взглядом, засмеялась и махнула ладонью:
– Хеленна, перестань. У меня голова кружится. Я – нет, не поеду.
Чем дальше, тем сложнее ей с путешествиями. Живот растет, а в глазах темнеет. Ребенок требует немеряно крови. Хелене и жалко ее было, и завидно.
– А ты можешь поехать, милая.
– Что, прямо одна? – растерялась девочка.
– Почему нет? Ты крепкая и здоровая. И такая умненькая.
Хелена зарделась. Приятно, когда тебя считают умной.
– Ты не заблудишься. Доедешь рейсовым снегоходом до Каффинха и купишь билет на стратосферник в Генхсх. Если соберешься прямо сейчас, как раз успеешь.
Хелена ойкнула, подхватилась, метнулась в комнату – наряжаться.
– Идентификатор не забудь! – крикнула из кухни Айцтрана.
Вихрь пронесся по дому туда-сюда, по пути обрастая одеждой, и материализовался перед Айцтраной в виде встрепанной девушки в пушистой розовой куртке, накинутой на плотное темное дорожное платье и розовый сайртак. Хелена чмокнула ее в щеку, торжественно пообещала:
– Я обязательно передам от вас привет! – и, снова превратившись в вихрь, исчезла, только каблучки простучали по крыльцу.
Айцтрана проводила ее улыбкой, к которой примешивалось немного печали. Жаль, что она сама не может встретить Мрланка. Но вдвойне хорошо, что есть эта девочка, и он не останется один, сойдя с корабля. Мрланк давно выздоровел, но она все еще по привычке беспокоилась за него. Лучше, чтобы рядом была любящая душа, которая не позволит ему задуматься о какой-нибудь гадкой ерунде и снова сползти в депрессию.
Легкий ужин с аперитивом – что может быть приятнее для завершения дня? Салима не пила, но она не пила никогда. Зато Веранну с удовольствием смаковал тонкий букет.
– Война закончена?
Она оставила его вопрос без ответа. Поболтала минеральную воду в высоком стакане и молвила:
– Мне хотелось бы, Веранну, чтобы вы кое-что донесли до координатора Эас.
Он обратился в слух. Безмятежное, где-то даже радужное настроение сменилось вниманием. Ужин ужином, но работа прежде всего.
– Мне думается, Веранну, что будет справедливо, если Эас возместит нам урон, нанесенный случайно или умышленно у периметра Земли и Мересань. Стоимость двух сторожевиков, орбитальной станции и крейсера «Сайрес Смит».
Неважно, что сторожевики и станцию уже оплачивает Чфе Вар. На периметре были и триремы. И пусть кто-нибудь скажет, что она неправа.
– А также, – добавила она, – разумеется, всю сумму выплат семьям погибших, полную стоимость лечения и реабилитации раненых и моральную компенсацию.
– По моему скромному мнению, – задумчиво произнес посол, – у координатора Иленты будут возражения. Триремы действовали не от имени Эас, их нанял Чфе Вар, Чфе Вару и нести ответственность. Он не захочет платить.
– Ну, – Салима приподняла уголки губ, – значит, война не закончилась.
Она поднялась, неторопливо подошла к окну, открыла еще одну створку. Знала, как это бесит охрану, но ничего не могла с собой поделать. Чем дальше, тем больше не хватает воздуха. Надо бросать дела и сдаваться врачам.
Тсетианин относился к распахнутым окнам спокойно. Он просто не понимал, в чем опасность: ведь убивать такого прекрасного координатора или как-либо вредить ей совершенно нелогично.
– Мне безразлично, кто кого нанял, так и сообщите координатору Иленте, – она оперлась спиной на подоконник, вдыхая вечернюю прохладу. Гвардейцы зашевелились в кустах, мысленно проклиная свою нелегкую службу. – Если они успели получить деньги, у них есть, чем расплатиться. Если не успели, то получается, это был не найм, а боевые действия, предпринятые Эас на свой страх и риск. Что делать, риск не окупился, – она сочувственно вздохнула.
– Эасцы непременно пожалуются в Совет координаторов, – предупредил Веранну.
– Флаг им в руки, – очаровательно улыбнулась Салима, – и барабан на шею. О, простите, – поймав удивленный взгляд тсетианина, она сочла нужным пояснить: – Это поговорка, означающая, что ни государственная символика и атрибуты, ни иные регалии, законы и подзаконные акты эасцам в данном случае не помогут.
У входа в режимную зону толпились встречающие. Мрланк не обратил на них внимания, прошел
